Тайный код Кёнигсберга - Андрей Пржездомский

Андрей Станиславович Пржездомский

Тайный код Кёнигсберга

© Пржездомский А.С., текст, иллюстрации, 2014

© ООО Издательство «Вече», 2014

От автора

Наши российские города – будь то престольные грады Москва и Санкт-Петербург или почти незаметные на карте России Печоры под Псковом и Мезень на архангельском Севере – имеют столько захватывающих историй, столько удивительных и до сих пор не разгаданных событий в своем далеком и недавнем прошлом, что рассказывать об этом можно бесконечно долго. Жаль только, что в сегодняшней каждодневной суете, в погоне за местом под вновь засиявшим солнцем, многим из нас как-то стало не до истории своей страны, своего народа, своих городов.

Вместе с тем без взгляда в прошлое, без осмысления минувших событий, нет настоящего, а тем более и будущего. Прошлое – оно просто есть, плохое или хорошее, увлекательное или не очень. Не знать его, пытаться забыть, играючи переиначивать его в угоду сиюминутным интересам или, более того, отказываться от него – преступление перед грядущими поколениями. Слава богу, что это понимает большинство людей.

В ряду российских городов Калининград занимает особое место. Самый западный в нашей стране, он вобрал в себя, кажется, все противоречия, возникшие на стыке двух великих цивилизаций – западноевропейской и славянской, сконцентрировал в себе достоинства и пороки минувших столетий, сохранил штрихи прошлого и приметы старины бывшего Кёнигсберга.

Древние называли этот город по-латыни Региомонтумом, что означает – «Гора короля». Какие только характеристик не давали Кёнигсбергу! Все захватчики и мракобесы, от рыцарей Тевтонского ордена до гитлеровской военщины, именовали его «германским форпостом на Востоке». Ученые и философы называли его «городом Канта». Солдаты Великой Отечественной воспринимали его как «логово фашистского зверя» и «оплот германского милитаризма». Калининградцы и гости нынешнего балтийского города знают его как «город-сад» и «жемчужину Янтарного края»… Каждый раздавал и раздает Калининграду-Кёнигсбергу свои эпитеты.

А я бы назвал этот город у берега Балтийского моря «городом удивительных тайн» потому, что не знаю другого такого места в нашей стране, где бы переплетались столь сильно истинные и скрытые теперь уже от наших глаз обстоятельства минувших столетий. Может быть, это мне только кажется. А романтика поисков Янтарной комнаты, в которых мне довелось участвовать, создала свой ореол над тем, что осталось от прежнего Кёнигсберга. Однако я все-таки стал бы утверждать: этот город хранит в себе столько тайн прошлого, что вряд ли возможно рассказать обо всех с достаточной подробностью.

В своей книге, первое издание которой вышло в 1998 году под названием «Тевтонский крест», я попытаюсь рассказать лишь о нескольких тайнах старого города, с которыми мне пришлось соприкоснуться лично в той или иной ситуации, иногда для меня понятной, а иногда совершенно недоступной трезвому объяснению. Именно в Калининграде я в свое время столкнулся с элементами мистики и поверил в то, что есть вещи, которые нельзя объяснить только правильными логическими построениями и умозаключениями, что некоторые явления надо принимать как данность, не пытаясь определить причины их возникновения. Конечно, это нематериалистично. Но не слишком ли много мы увлекались рационалистическим объяснением событий, если в конце концов снова стали искать путь к истокам?

Вниманию читателя предлагается семь небольших фрагментов истории и краткая прогулка по одному из районов города, которые, как мне кажется, наглядно показывают, сколь тесно переплелись события прошлых лет с нашей сегодняшней жизнью, что различия между людьми пролегают не у пограничных столбов, а в их образе мыслей и, самое главное, в их жизненной позиции. Может быть, эти сюжеты с ретроспективным взглядом в прошлое будут интересны читателю, особенно тому, который хоть раз побывал в этом удивительном городе. Я на это очень надеюсь.

Часть первая

Семь фрагментов истории

Тевтонский крест

Dulce et decorum est pro patria mori:

Mors et fugacem persequitur virum[1].

Утром чуть свет мы были уже на ногах. Наскоро перекусив и уложив в сумку саперную лопатку, фонарик и пятиметровую веревку – необходимый для реализации нашего замысла «инвентарь», мы вышли на улицу. Районный дом пионеров, где мы определились на постой, располагался от центра города в двадцати минутах езды на трамвае.

В центре Калининграда в середине 60-х годов XX века

Куда подевались теперь эти юркие, раскачивающиеся из стороны в сторону миниатюрные калининградские трамвайчики? Поворачивая со скрежетом на поворотах, они, казалось, вот-вот опрокинутся на бок или же соскочат со своей железной колеи. Но, как ни странно, этого не происходило, и они носились по улицам и площадям города, позванивая на перекрестках и резко тормозя у остановок.

Вот на таком трамвайчике мы и добрались до площади. День был солнечный, яркий, довольно теплый, во всяком случае, не такой холодный, какими были все предшествовавшие мартовские дни. Во всем чувствовалось приближение долгожданного лета – весенние школьные каникулы 1967 года были в самом разгаре.

Быстрым шагом мы проследовали вдоль ряда невзрачных четырехэтажек к заветной цели нашего пребывания в этом городе – развалинам Королевского замка. Вчера, едва приехав с Южного вокзала, мы сразу отправились к замку и уже успели осмотреть его зловещие и одновременно таинственные руины. А сегодня намеревались непременно спуститься в одно из его подземелий, смутно еще представляя, с какой целью.

Очень скоро из-за домов на совершенно открытом пространстве показались высокие круглые башни с фронтонами, остовы фасадов и горы, буквально горы кирпича и обломков. Чем ближе мы подходили к этой зловещей изуродованной каменной глыбе, тем учащеннее билось сердце, тем больше переполняло нас желание проникнуть в самые сокровенные уголки замка, приоткрыть завесу таинственности над его многовековой историей и, конечно же, найти хоть какой-либо намек на хранящиеся в его недрах сокровища. Дух авантюризма захватил нас – двух шестнадцатилетних мальчишек, приехавших сюда, в Калининград, из Москвы буквально на несколько дней и готовых, вопреки наставлениям родителей, броситься в неизведанное, рисковое дело, ощутить подлинную опасность и узнать, что такое настоящие приключения.

«Наизнаменитейшим из всех в Кёнигсберге находящихся зданий можно почесть так называемый Замок, или дворец прежних герцогов прусских. Огромное сие и, по древности своей, пышное здание воздвигнуто на высочайшем бугре, или холме, посреди самого города находящегося. Оно сделано четвероугольное, превысокое и имеет внутри себя четверостороннюю, нарочито просторную площадь и придает всему городу собой украшение, и тем паче, что оно с многих сторон, а особенно из-за реки, сверх всех домов видимо».

Таким мы увидели замок в 1967 году

Сегодняшнее «обследование» замка мы решили начать с той его части, которая выходила на спускающуюся к реке улицу, где мы проезжали вчера, следуя с вокзала. Здесь замок казался наиболее сохранившимся.

Громадные овальные башни высотой с девятиэтажный дом, высокие и толстые стены фасада с провалами огромных прямоугольных окон, массивные контрфорсы[3], теперь уже бессмысленно подпирающие его с внешней стороны. Внизу вдоль улицы тянулась сложенная из крупных камней стена открытой террасы с балюстрадой – великолепно сохранившимся каменным ограждением из серого камня с розовым отливом.

Пройдя немного по террасе и не обнаружив ничего, кроме слежавшихся куч кирпича, поросших прошлогодней травой, и еще голых, без намеков на появление почек кустов, мы повернули в сторону арочного проема в стене, чтобы пройти внутрь руин замка. Повсюду нам попадались разбитые, а иногда и целые бутылки из-под вина и водки, смятые сигаретные пачки, ворохи рваных газет и оберточной бумаги. Все это, конечно, несколько снижало наш романтическо-приключенческий настрой, но не могло поколебать главного – уверенности в том, что в этих притягательных развалинах нас ждет что-то таинственное и необычное.

Мой товарищ Володя, шедший немного поодаль, вдруг воскликнул:

– Смотри!

Прямо перед нами между двумя массивными кирпичными глыбами, рухнувшими откуда-то сверху, зиял в земле черный провал. Его не было видно ни со стороны узкой тропинки, вьющейся между развалинами, ни со стороны террасы, откуда мы двигались. Если не перелезать через завал кирпичей, рискуя вымазаться в глине и кирпичной пыли, то даже и не догадаешься о том, что здесь существует вход в подземелье. Конечно, местные мальчишки здесь уже побывали, и, наверное, не один раз. Но мы, москвичи, которым было неведомо привычное для калининградцев созерцание развалин, оказались впервые перед входом в настоящее подземелье настоящего рыцарского замка.