Аллочка Стервозная - Алена Тихая

Алена Тихая

Аллочка Стервозная

И как вы, люди, это выносите? Работать с восьми до пяти по восемь часов кряду. Скука! Скука смертная! Я с самого первого дня на работе не могу без жалости смотреть на всех своих коллег. Зашла к экономисту, она сидит, пытается свести дебет с кредитом, но что-то не сходится. Я даже всплакнула, пожалев ее. Она сидит вспотевшая, лохматая, под правым глазом размазана тушь. Как будто не я, а она ведьма! Да, кстати, я не представилась.

Меня зовут Аллочка Стервозная, и я − ведьма в восьмом поколении. Мы, ведьмы, чертовски красивы с самого совершеннолетия (50 лет) и до самой зрелости (200 лет). Например, я − фигуристая и довольно высокая (170 см) девушка с третьим размером груди и стройными длинными ножками. Волосы, глаза, брови, как подобает, черные, нос классический, губы алые. Волосы у меня с детства вьются красивым зигзагом и удивительно послушные. В общем, не девушка, а картинка!

Никогда и ни за что я не пошла бы работать, если бы не обряд инициации перед совершеннолетием. Девушку признают настоящей ведьмой только после него. Пройдя обряд инициации, ведьма получает вдвое большую силу, право быть красоткой до самой зрелости и набор антибиотиков на случай встречи со слишком правильными, безгрешными людьми.

До обряда инициации ведьмы из Совета Мудрейших ищут среди людей самых талантливых, проверяют вероятности развития их судеб и, после долгих прений и качественного взвешивания всех «за» и «против», решают, кому из них поможет неинициированная ведьма.

Мне, например, достался Александр Павлович Рассеянный: мужчина 32 лет от роду, обладатель роскошной внешности и непревзойденного ума, талантливый руководитель, способный повести за собой массы, умеющий принимать быстрые и верные решения, но… очень рассеянный. Говорящая фамилия прям. Может, например, идти под дождем полчаса и только потом заметить, что на улице дождь.

Сашенька — начальник цеха, у власти уже два месяца, притом, что испытательный срок ему дали три. Мудрейшие ведьмы пронюхали, что Сашенька вскоре избавится от своей рассеянности и выведет цех в лучшие по качеству, а страну − на новый уровень самолетостроения. Но до этого еще полгода. А сейчас ему надо помочь пройти испытательный срок, что и возложили на мои хрупкие несовершеннолетние плечи.

Благодаря связям мне удалось устроиться секретарем к начальнику, и я начала свой нелегкий путь. В первый день для меня провели экскурсию по цеху, показали рабочее место, познакомили с администрацией. В особый шок меня повергло состояние моего рабочего места, которое располагалось в маленьком кабинетике прямо перед дверью начальника. Девиз строителя, делавшего ремонт в моем кабинете, − «Сдохни от скуки», его любимая краска — «Тоска зеленая», а с глазомером у него вообще проблемы: углы пляшут. Меня аж передернуло. Фу! На потолке, разнося по помещению запах пыли, поскрипывал работающий вентилятор советского образца. Пыль попала мне в нос, я чихнула. Меблировка здесь самая скучная на свете: облезлый стол, обляпанное кресло, компьютер, обветшалый диванчик для ожидающих аудиенции и шкаф. Освещение тусклое. Может быть, тут хотя бы красивый вид из окна? Я подошла к окну, открыла жалюзи. Вид тоскливый — обшарпанные стены соседнего корпуса. Еще и руки измарались в толстом слое многомесячной пыли. Окно оказалось деревянным, с облезлой краской. Захотелось впустить в кабинет жизнь — чистый воздух. Я открыла раму и тут же всадила в палец занозу. Проклятущая облезлая краска! Нет уж! Я в таких условиях работать не буду! Я себя любимую помещу в другие условия. Только дайте мне три часа, и не узнаете этот кабинет! Я вскипятила чайник и налила себе кофе с молоком. Теплый напиток с приятным терпким вкусом проник в мой желудок. Себя в гармонию привела, принимаюсь за ремонт.

Для начала я вызвала уборщицу тетю Машу. Тетя Маша − самый интересный экземпляр в нашем коллективе. С виду пожилая неприглядная женщина лет шестидесяти от роду. Глухонемая. Лицо покрыто паутиной морщин. Цвет глаз не разглядишь под линзами очков. Цвет волос тоже никто не видел, потому что она постоянно в платке. Фигуру описать сложно, поскольку всегда ходит в халате. Передвигается очень шустро. Внимательна и осторожна. Агрессивна. Может ткнуть палкой от швабры того, кто посмел пройти по мокрому, только что вымытому полу. Мало того, что ударит, еще и накричит. Пусть крики и нечленораздельные, но пугающие и резкие. Необщительна. Никто не видел ее в компании других людей, и даже с другими глухонемыми она не общается. И еще эта бой-баба курит.

Тетя Маша убрала пыль и помыла полы, я же занялась уютом. Через три часа Александр Павлович вернулся с совещания, зашел в кабинет, повертел головой туда-сюда и тут же вышел. Спустя несколько секунд снова зашел и удивленно спросил:

− Я туда попал?

Было чему удивиться. В кабинете стало светло: я помыла окно, покрасила раму, выкинула жалюзи, повесила шторы. Противный старинный пыльный вентилятор демонтировали электрики. Вместо него я заказала новый, современный. Его уже установили. Стол застелила черной клеенчатой скатертью. На стену повесила автоматический освежитель воздуха с ароматом сирени.

Начальник довольно улыбнулся и подытожил:

− Правильно начинаете свой рабочий путь!

А уже на следующий день у Рассеянного начались неприятности. Александр Павлович вышел из своего кабинета очень расстроенным.

− Аллочка, спасайте. Права есть?

− Допустим, − ответила я и выплюнула жвачку в урну.

Он положил на стол ключи от Шевроле.

− Черная машина возле гаража. Там, на обеденном столе, синяя папка.

− Че?

− Ах, да. Мой адрес — Кировоградская 7, квартира 45.

И замолчал, уставившись в одну точку.

− И? — я попыталась вернуть нить разговора.

− Заберите, пожалуйста, мой отчет. Через полчаса важное совещание. И вот ещё что: до Кировоградской ехать минимум полчаса. Поэтому Вы, конечно же, не успеете приехать вовремя. Но, как только вернетесь, не стесняйтесь, зайдите в мой кабинет в разгар совещания, положите папку мне на стол.

Тьфу ты! Я думала, че серьезное. Это мы на раз-два.

Я взяла ключи от его машины для отвода глаз, а сама забежала к завхозу за метлой. Отошла в укромный угол, посыпала метлу и себя космической пылью и рванула ввысь. Через двадцать минут я приземлилась возле входной двери нашей организации с папкой в руке. Летом наша входная дверь всегда открыта настежь, чего я не учла. Это и стало моей роковой ошибкой. В конце длинного коридора стояла уборщица, та самая тетя