Игры света и тьмы - 2 - Юлия Ветрова

Танцуя среди звёзд. Книга 5. Игры света и тьмы — 2

Глава 9. Вестники Тьмы

— Подведя итоги. Ты едва не убил собственного сына. Шантажировал собственную жену — к слову, почти что верную тебе на протяжении тысячи лет. Заставил её обмануть её единственную любовь. По щелчку пальцев разжёг конфликт между двумя великими Орденами, которые сотни лет умудрялись балансировать на острие ножа между миром и войной… Разрушил возможный союз между Эцин и их последним грано, в руках которой находится доступ к сокровищам Авроры. Ты восхитителен, Анрей. Ты знаешь, что если надумаешь сменить цвет одежд, тебе всего найдётся почётное место в Его дворце?

— Благодарю за комплимент, — мрачно отозвался Анрей.

— Но ты не хуже меня знаешь, — продолжала Ардис, чуть наклонившись вперёд и пристально, яростно глядя на него своими восхитительно-зелёными глазами. — что всё испоганил и конечной цели не достиг. Обо всём что ты сделал, тебя никто не просил. Единственным условием нашего договора было то, что ты сообщишь мне точное местоположение Интаки. Неужели это так сложно? Соглядатаи докладывают, что Инэрис оно уже известно. И для этого ей не пришлось никого похищать.

Анрей, замерший у окна и глядевший на сонную Верену, теперь повернулся и бросил на гостью напряжённый взгляд через плечо. До сих пор Ардис никогда не приходила к нему по утрам. Сам её облик никак не вязался с серыми, пасмурными отсветами зари. Не обращая внимания на то, как не вписывается в окружающий пейзаж, она явилась к нему в кроваво алом платье. Ассиметричные полы юбки разметались по дорогому дивану, напоминая языки пламени, которое по её воле в любой момент могло охватить его дом. Рыжие волосы бессмертной демоницы рассыпались по округлым белым плечам, не прикрытым ни тканью платья, ни плащом. Алые полные губы недовольно поджались. Ардис не была гневлива и никогда в общении со своими протеже не повышала тон, почти никогда не пускала в ход угроз. Но сейчас абсурдность ситуации неуёмно её раздражала. Она начинала думать, что сделала ставку не на того. Анрей, безусловно, был изворотлив и хитёр. Но пока его способности в основном проявлялись в попытках выторговать у неё награду побольше. Вместе с тем поиски Интаки были только промежуточным звеном в её плане. Конечной целью было выйти на Того, другого. Того, чьё существование много веков не давало Хозяину покоя. Он почти не покидал свою таинственную-планету крепость, и даже попросту встретиться с ним, увидеть его лицо — до сих пор не получалось ни у кого из эмиссаров великого мрака. Они, рождённые в подземном мире, обладали властью являться в мир живых — если только у них хватало на это сил. Но для того, чтобы попасть в нужное место, надо было иметь якорь, ориентир. Визуальную картинку или предмет. Одного названия было мало, чтобы попасть к Нему. И Ардис знала, что Хозяин не зря поручил это дело ей и не зря сделал это именно сейчас. Ни у кого по ту сторону не было такой власти над сердцами людей, как у королевы клана сукубов. Вот только похоже та главная, тайная гнилинка, которую она рассчитывала использовать в этом пресветлом магистре, обратилась против неё. Анрей больше думал о том, как изничтожить брата, чем о чём угодно другом — будь то даже обещанная ему власть.

— У тебя всё ещё есть шанс, — продолжила Ардис, потому что не любила необратимых шагов. — Если ты сумеешь раздобыть то, что мне нужно — ты знаешь, как меня позвать.

Она грациозно поднялась на ноги и прикрыла глаза.

«Кален Фэрроу», — подумала она. — «Вот куда следует нанести следующий удар».

Фигура демоницы полыхнула огнём и там, где она только что стояла, не осталось и следа.

Иса готовила завтрак. Вернее сказать — пыталась, потому что кулинария всё ещё не входила в число её талантов.

Какое-то время Дезмонд стоял позади неё в дверном проёме и зачаровано наблюдал, как она пытается разбить яйцо, не повредив желток.

— Дай я, — попросил он, видя, что дело кончится тем, что у них не будет ни завтрака, ни яиц.

— Не дам! — запротестовала Иса. — У тебя рука болит!

Не обращая внимания на эти сумбурные протесты, Дезмонд отобрал у неё жертву кулинарного произвола, одной рукой приложил о край сковородки и вылил содержимое на горячую поверхность.

— А так было можно? — поразилась Иса, покручивая в руках бесполезный и уже порядком испачканный в желтке нож.

Дезмонд не ответил. Рука и правда слушалась пока слабо, и самые простые действия каждый раз натыкались на то, невозможно было сделать их привычным способом. И тем не менее с тех пор, как его выпустили из лазарета, прошла уже пара недель, и Дезмонд исходил из того, что осваиваться с новым положением вещей всё равно придётся. Врачи обещали, что подвижность восстановится, и Дезмонд тоже считал, что не может быть так, что он просто вот вдруг окажется без руки. Но сколько продлится адаптационный период оставалось только гадать.

Заметив, что несмотря на боевой запал, резать помидоры у него получается не очень хорошо, Иса отодвинула его в сторону.

— Ну уж с ножом-то я справлюсь! — пообещала она. Действительно, капризный овощ разлетался под её движениями только в путь.

— У вас в Ордене был какой-то особый курс по борьбе с помидорами? — поинтересовался Дезмонд.

— Ну почти, — призналась Иса. — Пару раз приходилось бороться с чудовищами растительного происхождения. Тут, знаешь, всякое водилось после войны. Радиация и всё такое.

Закончив с салатом, она отошла подальше, села за стол и стала наблюдать, как Дезмонд покачивает сковородкой, давая яичнице прожариться со всех сторон.

— Дез… — сказала она негромко через какое-то время. — Я думаю, нам надо поговорить о том, что произошло.

Дезмонд бросил на неё короткий взгляд через плечо.

— Я видел, кто-то просматривал запись нашего разговора с Луаной, — поделился он.

— Извини. Если бы не это, я бы тебя не нашла.

— Ничего. Я не хочу ничего от тебя скрывать.

Дезмонд замолчал. Какое-то время над кухней висела тишина. Потом Иса спросила:

— Ты всё ещё любишь её?

Дезмонд глубоко вздохнул и вместо ответа произнёс:

— Мы с ней видели около двадцати лет назад. Так вышло… Мы провели ночь.

Иса молчала, не зная, как это воспринимать. По всему выходило, что она не имеет никакого права ревновать.

— Я не знаю, люблю её или нет, — признался Дезмонд. — Она была первой… Первой