Записки врача «Скорой помощи» - Александр Дрейцер

Записки врача «Скорой помощи»

(1941–1944)

Хотя история Великой Отечественной войны неоднократно переписывалась в угоду политической конъюнктуре, в официальных изданиях так и не нашлось подобающего места для рядового человека, его повседневной, полной тягот жизни в воюющей стране. И это несмотря на то, что документальная база для раскрытия данных сюжетов существует давно. Это относится, например, к документам, хранящимся в Научном архиве Института российской истории Российской Академии наук. Здесь представлены материалы так называемой комиссии Минца.

Эта комиссия была образована по решению секретариата МК и МГК ВКП(б) 10 декабря 1941 г. для написания хроники обороны Москвы[1]. В ее состав вошли И. И. Минц[2], П. Ф. Юдин[3], П. Н. Поспелов[4] и др. Официальным председателем комиссии был назначен Г. Ф. Александров[5]. Одним из направлений в работе комиссии стал сбор личных документов граждан и их свидетельств о войне, и прежде всего об обороне столицы[6].

Предлагаемые вниманию читателей записки попали в комиссию в 1945 г., что видно из посвящения автора И. И. Минцу на их первой странице: «Дорогому Исааку Израилевичу на добрую память от автора. Москва. 1945 г.».

«Записки врача «Скорой помощи» (1941–1944)» принадлежат перу врача поликлиники Наркомздрава Александра Григорьевича Дрейцера и представляют собой 27 страниц машинописного текста, напечатанного через один интервал. Они составлены в виде кратких дневниковых записей по дням дежурств, начиная с 3 августа 1941 г. и кончая 4 декабря 1943 г. Им предпослано краткое вступление общего характера. Это вступление и авторская датировка записок позволяют предположить, что доктор Дрейцер закончил работу над их текстом в 1944 г.

Записки врача «Скорой помощи»

(1941–1944)

Работая выездным врачом на станции «Скорой помощи», выезжая днем и ночью на «несчастные случаи», заглядываешь глубже в жизнь Москвы и москвичей.

С начала войны работники «Скорой» одни из первых оказывали помощь пострадавшим от фашистских бомбежек. Через несколько минут, а иногда секунд, после сигнала об аварии, машина «Скорой» со своим экипажем уже мчалась или медленно пробиралась во мраке ночи с потушенными фарами. Но искусство шофера, которому свет трассирующих пуль или разрывы снарядов освещали на мгновение путь, всегда доставляло нас к месту, где нужна была наша помощь.

Мои мимолетные впечатления о быте Москвы, о людях, их переживаниях, неприкрашенных и обнаженных, на фоне грозного военного времени, пережитого и переживаемого нами, мне казалось интересным сохранить.

Мы в среднем за сутки выезжали 12–14 раз. Ежедневно мы видели много случаев проявления героизма обычных русских людей. Так, красноармейцы и офицеры, как правило, игнорировали ушибы, ранения и шли в свою часть. «Не время сейчас болеть», — говорили они. Рабочие и работницы отказывались от госпитализации и, ограничиваясь перевязкой, порошком или каплями, шли к своим станкам. Редко приходилось слышать жалобы на лишения, ограничения, отсутствие отопления, освещения и пр. Русский народ понимает, что такое Отечественная война, и героизм его является естественным.

Как исключения, мы встречали малодушных людей, кончающих жизнь самоубийством, безвольных алкоголиков и даже военных, не понимающих своего долга. На этих «гримасах» Москвы тоже пришлось остановиться.

Исторические события записывал я только в дни своих дежурств, а потому они могли опаздывать на несколько дней в моих записках.

Сегодня я приступил к своей новой работе. Я — выездной врач станции «Скорой помощи». Во дворе Института им. Склифосовского в небольшом флигеле над гаражом помещается ССП. В 3-м этаже находится оперативная часть станции. Вызовы принимаются по телефону 03 и распределяются между центральной и шестью подстанциями во всех концах города по прямым проводам.

Спорные случаи разрешает дежурный старший врач. Выписывая ордер на вызов, секретарь нажимает кнопку сигнального звонка в комнаты врачей, шоферов и фельдшеров. Врач, два брата и шофер, выходя к машине, нажимают по пути контрольные кнопки, и минуты через одну, полторы, две машина выезжает со двора.

Нажимая контрольную кнопку, врач или фельдшер сообщает этим в оперативную часть, что он вышел к машине. В специальном аппарате с секундомером в оперативной части вспыхивает маленькая лампочка. Выпуская машину из гаража, привратник в свою очередь нажимает кнопку, и тогда в аппарате вспыхивает пятая лампочка и засекается время отбытия машины.

В комнате врачей имеется пять диванов по числу дежурных врачей (можно лежать, не раздеваясь), кресла, письменный и обеденные столы, радио, телефоны.

На стене световой экран с цифрами, указывающими очередь врача. Три резких звонка. Очередной врач уходит. На экране — следующая цифра. Возвращаясь с вызова, врач тут же по внутреннему телефону сообщает в оперативную часть фамилию, имя, отчество и возраст больного, диагноз, какой вид помощи оказан и в какую больницу отвезен пострадавший.

В больнице врач дает путевку с диагнозом пострадавшего. По выписке больного из больницы путевка с больничным диагнозом возвращается в ССП. Таким образом и администрация, и врач имеют возможность проверить свою скорую диагностику. Врачи работают посуточно с 8-ми утра до 8-ми следующего утра. Обедают и ужинают здесь же, между вызовами.

Вызовов бывает за сутки на врача 8—20, а в среднем 12–14 за сутки.

Станция метро «Красные ворота». На мостовой лежит девушка с разбитой головой. Рядом с ней ящик с мороженым. Соскочила на ходу с троллейбуса, ящик перетянул — упала, голову разбила о край тротуара. В карете пришла в себя. Больно. Плачет. Сквозь слезы шепчет: «Все мороженое растает».

8 часов вечера. ВТ (воздушная тревога). Оперативная часть ССП переводится в подвальное, вполне оборудованное, помещение — КП (командный пункт). Мы его называем «Кафе». Один из дежурных врачей сидит в КП — остальным предлагается идти в бомбоубежище.

В 9 часов вечера вызов. На улице лежит без сознания женщина лет сорока. Возле нее стоит молодой милиционер. Темно.

Над головой гудят самолеты. Лучи прожекторов прорезают тьму. Выстрелы, трассирующие пули. Падают осколки. Огни везде потушены. Вдали кое-где ярко горят сброшенные с самолетов, висящие в воздухе парашютики с горящими факелами. Тихо едем. Может лопнуть шина, разрезанная острым краем осколка. В больнице больную тут же переводят в бомбоубежище.