Закон Чарли - Джеймс Блиш

Джеймс Блиш

Закон Чарли

Капитан звездолета «Дерзость» Джеймс Кирк за двадцать лет в космосе навидался всякого. Но никто и никогда не причинял ему столько хлопот, сколько один семнадцатилетний парень.

Чарльз Эванс был найден на планете Фэзас после четырнадцати лет робинзонады — единственный человек, оставшийся в живых после крушения исследовательского судна, на котором работали его родители. Спас Чарли «Антарес» — небольшой транспортник. А уже потом его пересадили на корабль Кирка.

Офицеры «Антареса», которые доставили необычного пассажира на борт «Дерзости», высоко отзывались об умственных способностях парня, его любознательности, интуиции, технических наклонностях — «он мог бы один управлять «Антаресом», если бы ему позволили», но Кирка поразило, что, нахваливая Чарли, они прямо-таки бегом удрали на свой корабль, даже не справившись о бутылке бренди.

Дженис Иомен Рэнд проводила Чарли в отведенную ему каюту.

Леонард Маккой, судовой врач, обследовал Чарли с головы до пят и нашел, что тот в превосходной форме: никаких следов недоедания, заброшенности, неухоженности и угрюмости, что поистине замечательно для мальчика, вынужденного самостоятельно заботиться о себе в чужом мире. Понятно, Чарли не мог быть иным; в противном случае он был бы мертвым.

Чарли задавал много вопросов — похоже, он искренне хотел знать все о корабле и людях и хотел гораздо настойчивее, чем это бы понравилось окружающим. А на вопросы Маккоя отвечал кратко, не пускаясь в откровения: он утверждал, что после крушения никто, кроме него, не выжил. А язык он выучил благодаря корабельным компьютерам. Фэзиане не помогали ему. Фэзиан не было вовсе. Сначала он питался корабельными запасами, потом нашел некоторые другие… съедобные штуки, которые там росли.

Чарли попросил почитать корабельный устав. На «Антаресе», как он пояснил, не всегда удавалось говорить и делать все правильно, люди сердились и он сердился и теперь не хочет повторять те же ошибки.

— А ты не спеши, просто держи глаза открытыми, а когда сомневаешься, улыбайся и не говори ничего, — посоветовал Маккой.

Чарли вернул Маккою улыбку, и доктор отпустил его шлепком по заду — к видимому изумлению Чарли.

На мостике Кирк и его первый помощник мистер Спок обсуждали проблему Чарли. Иомен Рэнд была здесь, работала над расписанием дежурств. Девушка хотела уйти, но Кирк попросил ее остаться, мотивируя тем, что она наблюдала за Чарли больше других. Кроме того. Кирку Дженис нравилась, и он наивно полагал, что это для нее тайна.

Разговор оживился, когда пришел Маккой.

— Земная история полна таких случаев: ребенок попадает в условия дикой природы и выживает, — сказал Маккой.

— Знаю я эти ваши легенды, — улыбнулся Спок: он был родом с одной из планет за пределами Солнечной системы, неизвестно почему названной Вулканом. — В них, кажется, требуется волк, чтобы присматривать за младенцами.

— Так вы думаете, кто-то его пригрел? Но что за причина парню лгать?

— Однако есть некоторые свидетельства в пользу фэзиан, — возразил Спок. — Фэзиане были — по крайней мере тысячелетия назад. А условия жизни на Фэзасе не менялись в течение долгих лет. Куда же могли фэзиане подеваться! Я проверил библиотеку компьютерных записей по Фэзасу. Вот одна из них: «Съедобной растительности нет». Что же Чарли там ел? Да он просто получил от кого-то помощь, потому и выжил.

— Я вижу, вы ему верите меньше, чем он заслужил, — Маккой покачал головой.

— Ладно, мистер Спок, подготовьте программу для юного Чарли и укажите ему предметы, которыми он может заниматься, и места, где он может бывать, — подытожил Кирк. — Если мы найдем парню занятие, то спокойно доставим его на Колонию-5, а уж там опытные педагоги помогут ему адаптироваться. Иомен Рэнд, а что вы думаете о ребенке, являющемся предметом нашего разговора?

— Н-н-н-у-у-у, может быть, я пристрастна… Я не хотела упоминать об этом, но… Вчера он вручил мне флакон духов. Моих любимых к тому же. Я не знаю, откуда это ему известно. Таких духов нет на корабле, это точно. Я только собиралась спросить Чарли, где он их взял, как мальчик шлепнул меня… пониже спины. После этого я была занята тем, как бы оказаться где-нибудь подальше.

Последовал маленький взрыв сдавленного смеха.

— Что-нибудь еще? — спросил Кирк.

— Ничего существенного. Знаете ли вы, что он показывает карточные фокусы? Лейтенант Юхэра пела «Чарли, мой дорогой» в гостиной. Он вошел и сначала подумал, что она подсмеивается над ним и покраснел. Потом все прояснилось, и Чарли подошел ко мне. А у меня не получался пасьянс. Так что бы вы думали! Чарли сделал так, что все очень быстро сошлось. Но он даже не коснулся карт, клянусь! Потом он смешал карты и показал несколько фокусов. Я никогда не видела такой ловкости рук. Могу еще сказать, что Чарли наслаждался всеобщим вниманием. Я, правда, не хотела его поощрять. После того случая…

— ТОМУ «фокусу» он, видимо, научился от меня, — признался Маккой.

— Ну вот что, — нахмурился Кирк, — будет лучше, если я поговорю с ним.

— В тебе пробуждаются отцовские чувства, — осклабился Маккой.

— Да иди ты. Кощей!.. Я просто не хочу, чтобы парень отбился от рук, вот и все.

Чарли вскочил на ноги, едва Кирк вошел в его каюту. Руки и ноги пассажира были как-то неестественно вывернуты. Или показалось? Кирк еще ничего не сказал, а пацан вдруг выпалил:

— Я не виноват!

— Спокойно, Чарли. Я зашел спросить, как идут дела, и только.

— Тогда скажите, почему я не должен… не знаю, как объяснить…

— Я все пойму, говори прямо.

— Ну, в коридоре… я говорил… потом Иомен Рэнд…

Внезапно он сделал быстрый шаг вперед и, не глядя, шлепнул Кирка по видавшей виды капитанской заднице.

— Ну… — Кирк отчаянно пытался не смеяться, — есть вещи, которые можно делать и которые нельзя. Отношения мужчин — одно, а отношения мужчины к женщине — нечто другое. Ты понимаешь?

— Не знаю. Думаю, да.

— Мы бы хотели помочь тебе, Чарли…

— Спасибо, капитан. А вообще, я вам нравлюсь?

Кирк растрогался.

— Не знаю, — сказал он честно. — Нужно время, чтобы мы узнали тебя. И чтобы ты понял нас.

— Капитан Кирк! — по интеркому раздался голос лейтенанта Юхэры.

— Извини, Чарли. Кирк здесь!

— Капитан Рэмэрт с «Антареса» на связи по каналу «Д». Он хочет говорить непосредственно с вами.

— Хорошо. Иду на мостик.

— А мне можно с вами? — спросил Чарли.

— Нет. Это серьезные корабельные дела.

— Я не помешаю, — в глазах Чарли было нечто щенячье.

Кирк колебался: «Он столько лет был одинок…» И дал согласие.

На мостике лейтенант Юхэра с лицом внимательным, как у идола, говорила в микрофон:

— «Антарес», увеличьте мощность передачи. Мы принимаем вас с трудом.

— Мы на полной мощности, «Дерзость», — голос Рэмэрта искажался помехами. — Я должен немедленно говорить с капитаном Кирком.

— Кирк здесь.

— Капитан, слава господи. Я должен предостеречь…

Голос оборвался. Ни звука — только звездный фон.

— Держите канал открытым! — приказал Кирк и услышал, как за его спиной Чарли тихо вздохнул:

— Это был старый корабль. Он был не очень хорошо сделан.

Кирк повернулся и пристально посмотрел на своего пассажира. Потом сказал Споку:

— Прозондируйте область передачи.

— Я ухе сделал это. Сплошной галактический туман. Чертовщина какая-то.

Кирк вновь посмотрел на Чарли:

— Ты знаешь, что случилось?

В глазах напротив было нечто, похожее на вызов.

— Нет, не знаю.

— Затуманенная область расширяется, — доложил Спок. — Это, несомненно, обломки.

— «Антареса»?!

— Кого же еще… Ясно, как день, что он взорвался, — тихо сказал Спок.

— Сожалею, — Чарли было неловко, но не более. — Однако я не буду по ним скучать. Они были не очень хорошими. Они не любили меня. Я могу доказать.

Повисла долгая, ужасающе напряженная тишина. Наконец, Кирк разжал кулаки.

— Чарли, — он говорил медленно, подбирая слова. — Одна из первых вещей, которой ты должен научиться, — это сопереживание. Твое самообладание, твое хладнокровие, или как там еще, делает тебя менее чем наполовину человеком и…

К его изумлению, Чарли плакал.

— Что-то? — переспросил Кирк, глядя снизу вверх из своего командирского кресла на Дженис Иомен Рэнд.

— Он приставал ко мне, — Иомен Рэнд было неловко. — Не в буквальном смысле, нет. Но он произнес с запинками длинную речь. Короче, он хочет меня.

— Дженис, это семнадцатилетний мальчик.

— Вот именно. Я его первая любовь. Я его первое увлечение. Я первая женщина, которую он увидел на корабле и вообще… — у нее перехватило дыхание. — Все вместе это убийственно. И он не понимает обыкновенных вещей, чтобы я могла отделаться уловками. В один день я не выдержу и отошью его по всем правилам. А кончится все плохо.