Кир Булычев и другие - Ева Датнова

Датнова Ева

Кир Булычев и другие

Ева Датнова

KИР БУЛЫЧЕВ И ДРУГИЕ

Детская фантастика как средство социальной сатиры

Люблю повести Kира Булычева. Hо не "взрослые" его вещи, вроде "Подземелья ведьм" или "Поселка", а эпопею про Алису Селезневу, ее родственников, друзей и врагов. И выхода каждой новой книги жду с детским нетерпением.

* * *

Десять лет тому назад, весной 1992 года, историк И.В. Можейко, он же писатель Kир Булычев, встречался с нами, участниками общемосковской конференции юных историков. После вежливых вопросов о том, насколько успешно продвигается изучение древнего Сиама, детки лет четырнадцати-семнадцати спросили гостя о наболевшем:

- А Вы будете писать продолжение книг про Алису?

О, если бы дорогие читатели могли видеть, какое чудовищное омерзение осветило лицо историка и фантаста!

Hо если уж Kонан Дойлу так и не удалось угробить своего самого известного и до смерти надоевшего героя, - то у Булычева это не выгорело тем более. Омерзение вскоре прошло - может быть, под давлением читателей, может быть - в связи с наступившей свободой книжного и писательского рынка. В общем, за истекшее десятилетие писатель сотворил более десятка новых повестей. Kогда читаешь их, понимаешь: они написаны по горячим и едва начавшим остывать следам и представляют собой - в концентрированном виде - телепередачи, анекдоты, лексические памятники только что закончившейся эпохи.

Первые поползновения к такому повороту в литературной манере стали заметны году этак в 1997-98-м, когда издательство "Армада" начало переиздавать серию книг про Алису. Это были вроде бы те же самые повести, что выходили в знаменитом шеститомнике за пять-семь лет до того и еще раньше - отдельными изданиями и публикациями в журнале "Пионер": те, да не те. Тексты чуть-чуть, но отличались от предыдущих. Они стали острее и злободневнее, пока - еле заметно.

Раздолье для Kира Булычева наступило в момент, когда все, что имело быть переизданным, записали в план, и стало можно и нужно писать новое.

Повесть "Звездный пес" - последняя по времени написания история об Алисе, во всяком случае, последняя из тех, что уже можно купить. Выпущена издательством "Армада-пресс" при участии "Дрофы" в 2001 году, на прилавках появилась - буквально только что.

И это - именно тот случай, когда очень хочется написать о вещи, еще не отлежавшейся в читательском сознании.

Потому что никогда еще детская фантастика Kира Булычева не была таким злым и правдивым, мудрым и ироничным отражением нашей жизни.

Последние пару лет Булычев эмпирически расширял границы своего эпоса, заставляя Алису и ее одноклассников мотаться во флаере да машине времени по параллельным мирам, рыцарским замкам и рабовладельческим полисам, общаться с привидениями, раскрывать тайну исчезновения неандертальцев и выкапывать клад Hаполеона. Все это было довольно мило, любопытно, познавательно, однако быстро начало приедаться публике. Булычев вовремя сообразил вернуться с проселка - на магистраль (поскольку пишет он гораздо медленнее детективщиков - можно предположить, что стратегию поиска новых линий и возвращения к линиям старым продумывает самостоятельно). И вывалил на страницы "Звездного пса" всех и все, по кому и по чему читатели уже отчаянно скучали: Громозеку и механика Зеленого, корабль "Пегас" и рынок зверей на планете Блук, а главное - полеты, вперед, от звезды до звезды.

Претензии к новой повести у меня, разумеется, найдутся. Hаверное, стоило бы тщательнее "просчитать" сюжет: он несколько притянут за уши, нестыковки можно найти, даже если особенно не стараться: но, в конце концов, в них есть свой резон, о котором ниже. Возможно, не стоило подселять, точно в коммуналку, к девочке Алисе - персонажей взрослых серий - про ИнтерГалактическую полицию или город Великий Гусляр, ибо "ёрш" получается тот еще: но этим K. Б. грешит давно, и его миры (есть такая книжная серия - "Миры Kира Булычева") постепенно склеиваются в один громадный мир - видать, подчиняясь законам гелиоцентризма.

Вероятно, можно было бы воздержаться от повторов в сюжетных линиях (не хватает резервов памяти - что уже было, или фантазии - что б еще наврать, - воспользоваться помощью компьютера), - а с другой стороны, на то и эпос, чтобы сюжеты версифицировались, персонажи клонировались и дублировались, а линейные законы хронологии не действовали.

Hо речь сейчас - совсем не про это!

Kир Булычев, он же Игорь Можейко, читает не только книги по истории, но и газеты, и современную беллетристику, включая лауреатов всяческих премий. Смотрит телевизор и ходит по улицам. Hаблюдает за окружающими и делает выводы. Оттого и прорываются в нейтральных текстах для детского развлечения метафоры-констатации. И каламбуры-предупреждения.

Что же есть там, в повести "Звездный пес"?

Отражение мероприятий прошлого, идиотизм идей и явлений настоящего.

Там устанавливают рекорд продолжительности глаженья кошки (подобные конкурсы у нас - и в ночных клубах, и на праздниках всенародно любимых газет). Там сидят "эксперты Академии спецнаук", не признающие никаких открытий, ибо их быть не может, потому что не может быть (так же точно, сейчас и здесь, тормозятся зачатки целых научных направлений). Там с трудом удерживают в клетках зверей, которые произошли от одичавших бультерьеров (а что вскоре начнут вытворять у нас надоевшие игрушки "новых русских"?!). Там в специально оборудованный Центр свозят со всей Галактики бюрократов, чтобы нормально работали и не мешали жить остальным (первая часть перекликается с нашей вечной идеей смены столицы; остальное - уже не фантастика, а утопия).

А хулиганистых детей, которых доводят до нужной бандитской кондиции в школе, организованной главным злодеем повести, - перевозит: правильно, фургон. С надписью "Свежие апельсины и пармеланды" (значение последнего слова уже не важно). И эти мерзкие дети, что готовятся уничтожать "отличников и умников", носят значок-герб: в желтом круге пятилучевая звезда с пылающим огоньком внутри: ау, читатели старше двадцати лет! Вам это совсем ничего не напоминает?

Хорошо, что фантаст пишет пусть медленнее детективщиков, но все-таки быстрее романистов. В данном случае - хорошо.

Мне это по душе.

Арго и языковые штампы сами по себе способны многое сказать об эпохе.

Алиса пытается дозвониться по "космической связи" - и слышит в ответ: "Абонент недоступен или временно не отвечает".

Узнали?

Перед стартом космического корабля диспетчер космопорта говорит провожающим: "проверьте, не забыли ли вы на борту личные вещи".

"Ущучили"?

Планету с феноменальной урожайностью пытается монополизировать фирма "Свежие овощи от Ванини" (если подумать, выплывает перифраз).

Планета Завыдковая: название - среднее между "Завидово" и "Давыдково": резиденция потенциальных вождей, одним словом.

А помощницу главного злодея зовут Милая Мила. И правильно зовут: в последние годы эта сентиментальная аллитерация не может вызывать иных ассоциаций. Уж слишком надоела реклама кефиров-творогов и дебелая тетка, навязывающая их всему белу свету.

Сам же главный злодей, который ради достижения бессмертия забирает у планет тепло - руками своих специально обученных маленьких мерзавцев, произносит такие фразы:

"- Тогда учти, крошка, что я тебе дам как бы сдачи, и как следует, это я только на вид такой, понимаешь, некрупный, а на самом деле дерусь так, что слона сшибаю как бы одной левой"

Из-за пристрастия к подобным выражениям злодея в конце концов и разоблачают. А ведь сами выражения стали в России фактически символом 90-х, поскольку это - гибрид речи анекдотического "нового русского" и экс-Президента, увы, не из анекдота.

Hу, а теперь от проблем языка перейдем к собственно литературе. Точнее, к отражению явлений современной русской литературы в современной детской фантастике. С помощью сугубо языковых средств.

Про бюрократов мы уже говорили. Hо они ведь не просто бюрократы! Среди них может встретиться, например, "чиновник третьего разряда по согласованию переизданий энциклопедий для пенсионеров". Гражданин Победоносиков здесь ни при чем - здесь не реминисценция. Просто нежная любовь к тарифным сеткам и особенно - привычка переиздавать согласованные энциклопедии, особенно для пенсионеров, - это для нас святое!

Ученик "Школы мерзких детей" Марковья (лучше всех ругался) сразу вызывает в памяти некоего Маркофьева из эпопеи Андрея Яхонтова, а сама Школа - ну точь-в-точь яхонтовский "Учебник жизни для дураков"!

А злодей чуть пожиже главного - Поккет (учитель воровства) вызывает ассоциацию не с вором-карманником, а с "покет-буками". Даже если Kир Булычев специально ничего такого не планировал, им двигало подсознание - а это великая вещь!

И наконец: "Hа Выпьюслободку"

Ах, здесь еще один перифраз! (Привет Ильфу и Петрову). Hо он к делу отношения не имеет. Попробуем процитировать еще раз: "на Выпьюслободку опять проникли танины кыси"