Доктор Данилов в дурдоме, или Страшная история со счастливым концом - Андрей Шляхов

Андрей Шляхов

Доктор Данилов в дурдоме, или Страшная история со счастливым концом

Грубым дается радость,Нежным дается печаль.Мне ничего не надо,Мне никого не жаль…

И предал я сердце мое тому, чтобы познать мудрость и познать безумие и глупость: узнал, что и это – томление духа; потому что во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь.

Психиатрическая помощь лицам, страдающим психическими расстройствами, гарантируется государством и осуществляется на основе принципов законности, гуманности и соблюдения прав человека и гражданина.

Глава первая

Дурдом

– Как вас зовут?

– Владимир.

– Кто вы по профессии?

– Врач.

– Какое сейчас время суток?

– Вечер… Нет, уже ночь.

– Какой день недели, какое число месяца?

– За вами на стене висит календарь. Обернитесь и посмотрите.

– Спасибо, я так и сделаю.

Оборачиваться не стала. Правило номер один: «никогда и ни при каких обстоятельствах не поворачивайся к больному, могущему представлять хоть какую-то опасность, спиной и ни на секунду не упускай его из виду».

– Какое сейчас время года?

– Весна.

– Где вы находитесь?

– В Москве.

Женщина в белом халате явно ожидала другого ответа, но с уточнениями лезть не стала – продолжила беседу, больше походившую на допрос.

– Что с вами произошло?

– Ничего особенного – родился, потом жил. Долго углубляться в детали.

– Деталей не надо, – поспешила согласиться собеседница. – Как вы здесь оказались?

– Перед вами лежит сопроводительный лист «скорой помощи». Там все написано.

Никакой реакции – ни сдвигающихся бровей, ни улыбки. Коровий взгляд больших, навыкате (щитовидка явно барахлит) глаз. Настороженности во взгляде не проскальзывает, значит – опытная, давно научилась владеть собой. Или все так обрыдло, что никаких эмоций не осталось.

– А почему вы к нам поступили?

– Вам лучше знать.

– Как по-вашему – вы нуждаетесь в нашей помощи?

– Спасибо, но я в состоянии решать свои проблемы самостоятельно.

– Разумеется. – Нет, с такой выдержкой надо в шпионы идти, а не здесь дни коротать. – Что вас беспокоит?

– Свет. Не люблю, когда очень ярко. Глаза режет.

– К сожалению, освещение не поддается регулировке…

Пересесть тоже нельзя – некуда. Обстановочка суперминималистская – стол, кушетка, стул у стола, белый шкаф в углу. Дверцы у шкафа не стеклянные, а металлические, вся мебель привинчена к полу здоровенными болтами. За дверью слышится сопение санитара. Искривленная носовая перегородка или полипы? Скорее всего перегородка – здесь небось часто по морде дают.

– О чем вы думаете?

Заметила. Внимательная, значит.

– Ни о чем.

– Хотите поговорить о том, что у вас на душе?

– Нет, спасибо.

– Вас окружают люди в белых халатах. Почему?

– Вам бы провериться или выспаться получше, ведь кроме вас здесь никого в белом халате нет. Какие «люди окружают»?

– Я выразилась образно. Вы ведь понимаете, когда говорят образно?

– Понимаю. Если образно, то люди в белых халатах окружают меня уже полтора десятка лет, с того дня, как я поступил в медицинский…

– Вы в Москве учились?

– Да.

– В каком?

– Во Втором.

Старая «классификация» въелась намертво. Какие там медицинские академии и университеты? Первый мед, Второй мед и Третий мед. Плюс «лумумба» – медицинский факультет университета дружбы народов, которому порядкового номера не досталось.

– А я – в Третьем. Скажите, Владимир, вам что-нибудь мешает прямо сейчас встать и пойти домой?

– Не что, а кто. Два амбала за дверью.

– А если я вам скажу, что они не станут вам препятствовать, то вы прямо сейчас встанете и уйдете?

– Да, разумеется.

– И куда вы пойдете?

– Домой, отсыпаться. Только вы все равно меня не отпустите.

Голова раскалывалась, шею саднило, но спать не хотелось. Хотелось лежать с закрытыми глазами и думать о жизни. Не вспоминать, ничего не вспоминать, а только думать, размышлять.

– Я постараюсь убедить вас в том, что остаться здесь прежде всего в ваших собственных интересах.

А ведь, в сущности, она права – идти-то некуда. Парадокс – есть два дома, а идти некуда. Потому что в одном месте – душно, а в другом мрачно.

– Предположим, что вы меня убедили.

Сбор анамнеза в психиатрии бесконечен. Если хочешь поскорее улечься и закрыть глаза, то не стоит затягивать процесс. Все равно эта мымра не отвяжется, пока не задаст все положенные вопросы. Мымра, как есть мымра – лицо острое, хищное, волосы похожи на свалявшуюся паклю, на лбу, несмотря на возраст «явно за сорок», – подростковая россыпь прыщей.

– Считаете ли вы себя больным?

– Тому, что здоровых людей не существует в природе, учат на первом курсе.

– Да, вы правы. Скажите, Владимир, а не было ли у вас когда-нибудь состояний, похожих на сновидения наяву?

– Были, давно.

– Можете рассказать поточнее?

– Да что рассказывать – какой подросток не грезил наяву, рассматривая порножурналы…

Ты спросила – я ответил. Претензий быть не должно. По идее, сейчас она спросит: «Что вы видели?», затем уточнит, как долго все это длилось, и непременно поинтересуется: «Вы были участником увиденных во „сне“ событий или же наблюдали их со стороны?»

– Вы поморщились. У вас сейчас что-то болит?

– Голова. – Про шею говорить не хотелось. – Голова болит.

– Где вы ощущаете боль?

– По всему черепу.

– Есть ли какие-то особенности у этих болей?

– Есть. Они меня беспокоят.

– Существует ли какая-нибудь связь их возникновения или усиления с факторами внешней среды?

– Да, конечно. Все, что раздражает или утомляет меня, обычно вызывает головную боль.

– Проходит ли боль при приеме обезболивающих либо успокаивающих средств?

– Уменьшается.

– Хотите обезболивающий укол?

– Спасибо, не надо. Накололи уже – вся задница болит.

– Напомните, если передумаете. А приходилось ли вам слышать какие-либо звуки или голоса, когда рядом никого нет?

– Приходилось. Голос совести. Редко, правда, по пальцам можно пересчитать.

– Голос совести – это хорошо. А что говорила вам совесть?

– Что я поступил плохо и надо исправить положение.

– То есть вы слышите голоса, комментирующие ваши поступки? Что именно они говорят? Сколько голосов у совести?

Пошутил, называется, – симптом себе повесил. От симптома до синдрома – один шаг, а от синдрома до диагноза – рукой подать. Молодец, проявил остроумие.

– Я выразился образно. В реальности никаких голосов не было. Просто, совершая нечто не совсем хорошее, я испытывал угрызения совести. Как и все люди.

– Часто вы их испытываете?

– Редко.

– Что толкает вас на плохие поступки? Гнев? Злоба? Зависть?

– Случайно как-то выходит, неосознанно.

– Не ощущаете ли вы порой хаоса в мыслях?

– Все мы его ощущаем…

– То есть ваш ответ «да»?

– Да!

– Не казалось ли вам когда-нибудь, что вы не контролируете ход собственных мыслей? Что ваши мысли существуют как бы отдельно от вас?

– Нет, не казалось. А у вас бывало такое?

– Нет, не было. А приходилось ли вам видеть то, что окружающие были не в состоянии увидеть?

– Нет.

– Вы полностью откровенны со мной, Владимир?

– Полностью.

– Спасибо. Я очень ценю это. А посещали ли вас какие-либо видения?

– Нет, никогда.

– Не казалось ли вам когда-нибудь, что все, что с вами происходит, уже было?

– Нет.

– И вам никогда не приходилось, увидев что-то впервые, почувствовать, что вы уже видели это раньше? Или слышали?

– Нет.

– Испытывали ли вы хоть раз внезапное, ни с чем не связанное исчезновение мысли?

– Нет, но…

Впрочем, лучше не уточнять. Навесишь себе еще один симптом, только и всего.

– Что помешало вам, Владимир, закончить фразу?

– Ничего, просто не хочу вас задерживать.

– Не беспокойтесь – я на дежурстве и домой мне идти ой как нескоро…

Часов мы, конечно не носим, все правильно. И ручки из нагрудного кармана не торчат, ручка всего одна – та, что в руках. И достала она ее из каких-то потаенных недр. Иначе и нельзя, ведь выхватить торчащую из кармана ручку и всадить ее в глаз – дело секундное. Моргнуть, как говорится, не успеешь.

– Скажите, Владимир, не чувствуете ли вы необходимость постоянно проверять, выполнили ли вы какие-то действия? Выключили ли утюг, например? Заперли ли дверь?

– Нет.

– Испытываете ли вы потребность многократно повторять одни и те же действия совершенно одинаковым способом?

– Нет.

– Вы когда-нибудь ощущали, что какие-то мысли не принадлежат вам, а внушены вам извне?

– Нет.

– А не ощущаете ли вы порой, что ваши мысли изымают из вашей головы?

– Нет.

– Чувствовали ли вы хоть раз, что какая-то внешняя сила пытается управлять вами?