Записки на кардиограммах - Михаил Сидоров

ВНИМАНИЕ!!! НЕНОРМАТИВНАЯ ЛЕКСИКА!!!

Детям до 16 лет прочтение КАТЕГОРИЧЕСКИ запрещено!

Предупреждение!

 Это не памфлет.

Это не пасквиль.

Не фельетон, не сатира, не прокламация.

Здесь нет жалоб, самолюбований и желания возвышаться.

Это – констатация фактов.

Голых, имевших место.

Так было.

Фактически – зеркало, чуть замутнённое спокойным презрением к мудакам.

Поэтому нефиг!

«Вы знали, куда вы шли!» и «Не нравиться – увольняйтесь!» не катят.

Вняли?

Спасибо.

Рассаживайтесь поудобней…

Михаил СИДОРОВ

Записки на кардиограммах.

    Эмоции, наблюдения, случайные мысли... Кардиограммы, в  силу привычки, кладёшь в нагрудный карман, отчего они всегда под рукой, и после вызова –  не всегда, ясное дело, а так, время от времени,  –  царапнешь  на обороте карандашом. Утром перепишешь, сотрёшь каракули с ЭКГ и сдашь, пришпилив её к карте вызова.

    Так год. Два. Десять. Двенадцать.

    А потом, оказывается, у тебя этого добра — завались!    

Н а ч а л о

«Но ведь это правда, рейсфюрер...»

Шелленберг — Гиммлеру, 1-ая серия.

     Замглав по скорой.

     Путает ИВЛ с ВВЛом.

     Не видит разницы между клинической и биологической смертями.

     Лазит в укладки, считает ампулы, сверяет со списком. Найдя заначки, рисует выговоры.

     Заслуженный врач РФ.

     На скорой не работал ни дня.

     Ей-богу, не вру!

***

     Менты пьют. Зверски. А прокуроры ещё круче. Те, кто выживут, станут к старости каяться, раздирая перед людьми рубища…

     Впрочем я, скорее всего, наивен.

***

     При просьбе лечь на спину, девять из десяти пациентов поворачиваются спиной вверх.

***

     Вечерний звон. Завал. Прорвало. Весь стол в адресах.

     И всем – срочно. Немедленно. Иначе Матвиенко, Райздрав и горячая линия.

     Час.

     Второй.

     Третий.

     Диспетчер вдруг стекленеет, блуждая зрачками с телефона на телефон. Те надрываются.

     Минуту.

     Две.

     Две с половиной.

     Диспетчер начинает смеяться.

     Ему откликаются.

***

     Во время осмотра могут:

- зевать

- рыгать

- пердеть

- ковырять: а) в носу  б) в зубах  в) в гениталиях

- говорить по телефону (жестом: подождите!)

- смотреть телевизор

- курить

    Они дома, хули.

    А когда в поликлинике – ну совершенно другие люди!

***

     Отказ от госпитализации.

     О  возможных последствиях предупреждён. Подпись.

     Думаете, всё?

     Полагается ездить, проверять состояние.

     Себестоимость вызова – две тысячи.

     Ну?

     Четыре куска.

     Шесть.

     Восемь.

     О-па! Созрел и хочет в больницу. Больницу при этом хочет получше.

     Рассказывал коллегам в Европе – охуевали.

***

     Дословно:

     К о м м у н и к а б е л ь н ы й  ж у р н а л и с т: В двух словах – как вам нацпроектовские «Газели»?

     В р а ч  с  б о л ь ш и м  с т а ж е м: Уёбища.

***

     Часто, посреди ночи, прикоснувшись, участливо спросят: «Много вызовов сегодня?»

     Хочется взять сочувствующего за лицо и отпихнуть как Высоцкий Садальского.

***

     Любимая фраза высшего руководства: на ваше место – в шляпах!

     Одного как-то поправили: на ваше!

     Что было…

***

     Многие, в натуре, не знают:

- названий своих лекарств

- собственного диагноза

- профиля отделения, на котором лежали

- номера больницы

     При этом говорят «не помню», «не разбираюсь» и «нам сказали».

***

     Полковники невыносимы.

     Снисходительное «ты» свысока.

     Даже если одёргивать.

     Даже когда чехлятся.

     Холуи трёхзвёздочные.

***

     Пришедший к доктору робок и подобострастен.

     Вызвавший – развязен и хамоват.

     Это в крови.

     Поэтому, лучше сразу, с порога, на них наорать.

     Во избежание.

***

     Старательнее всех болеют цыгане. Самозабвенно и артистически.

***

     Разогнали студентов – статистику, стервецы, портят.

     Сертификатов-то нет, откуда?

     Студенты выходили с семнадцати до восьми.

     Воздушного моста так не ждали, с Большой Земли.

     В окружении.

***

     Стало привычным:

     Комната, пациент, юноша у компьютера.

     «В контакте», обычно.

     Внимает рассеянно, просьбы выполняет предварительно дочитав.

     Увозим – спросит: «с тобой поехать?»

     Понять можно.

     Три сотни друзей.

     Всем же написать надо.

     Про болезнь близких.

***

     У них здесь корректировщик. С биноклем. На дереве. Настроился на частоты и слушает. Даёт отзвониться, даёт вернуться. Открыл дверь – даёт отмашку: звони!

    Вызов.

     Туда же, в соседний дом.

     И умело так, гад, маскируется...

***

     Сорок пять лет, юрист, два высших образования. В двадцатисекундной речи двенадцать раз использовала конструкцию «как бы».

***

     Норма десятилетий – бригада на десять тысяч. Районы растут, вызова лежат на задержке.

     Выход?

     Изящный. Блистательный.

     Одна на четырнадцать.

***

     Четверо вместо восьми, и лавина звонков: утром сел – утром приехал.

     А Райздрав нынче праздновал что-то, так допоздна у кабака бригаду держали, на всякий случай.

     А остальные три въябывали.

***

     Не курить невозможно.

     К нулю раскуриваются даже самые стойкие.

     Потому что адреналин.

     Нервы.

     Оттого и язва у всех.

     Голодные же всё время.

***

     Коллега. Спокоен и флегматичен. Тридцать лет стажа, видел всё. Непрошибаем.

     Ан нет!

     Оскорбили на вызове. Ничего особенного – пьяные люмпены, всё как обычно… Но молча вышел, надел перчатки, отыскал, благо недолго, кус мороженного говна и запустил в форточку.

     Потом всю ночь пил коньяк.

     Один.

     Весь пузырь выдул.

***

     Кулибиных меньше, чем долбоёбов.

     Последний шедевр – кардиограф. Отечественный.

     Перед тем, как печатать, думает пол-минуты.

     Вообразите:

     Реанимация.

     Цейтнот.

     Ампулы россыпью.

     Кардиограмма ежеминутно.

     И всякий раз: «ПОДОЖДИТЕ 40 СЕКУНД».

     Охуеть, блядь!

     Отослали обратно – ломается, сука, часто…

***

     Во ВСЕХ больницах Санкт-Петербурга на входе в приёмный – порожек. Поднимаешь передние колёса – ы-ы-ых! – коллега приподнимает задние – ту-дух, ту-дух! – закатили. Порожка нет только в морге Судмедэкспертизы где, по большому счёту, глубоко похеру…

***

     Подъём ночью на «упал с кровати, приезжайте поднять» вызывает смутную симпатию к Менгеле...

     Прервусь ненадолго, пока гневным пальцем в грудь не упёрлись.

     Вот, удосужьтесь-ка:

   «Скорая медицинская помощь – вид помощи, оказываемой гражданам при состояниях, требующих срочного медицинского вмешательства (несчастные случаи, травмы, отравления и заболевания, приводящие к резкому ухудшению здоровья, угрожающие жизни и требующие проведения экстренных лечебных мероприятий)…»

     О как, оказывается, изначально-то!

     А вы говорите...

     Так о чём это я?

     А-а!

     - Я лекарства не признаю – вы только ЭКГ сделайте, а уж я дальше сам…

     Или:

     - Мне любимый человек изменил – дайте успокоительное, а то я в окно выброшусь!

     Глубокий обморок, нету пульса... м-да!

     - Это мне папа вызвал.

     А вот и он:

     - Алё! Вы уже там? Посидите с ней, пока не подъеду. Я в Нарве, границу прохожу – часа через два буду… 

     И до кучи:

     Ни «доброй ночи», ни «проходите», ни табуретки присесть.

     Об кровать хлоп и жёлтой ногой в лицо:

     - Вот. Ступать больно.

     Мозоль. Ороговелая, давнишняя.

     - Ну, и?

     - Что «ну» – срезайте! Давайте-давайте, я ветеран…

     Так, спокойно!

     Не надо набирать воздух.

     Ветераны от «лиц приравненых» – ох, отличаются!