От Фортуны, с любовью! (СИ) - Орлова Марина

От Фортуны, с любовью!

Глава 1

— Лизонька, знаешь, мы тут посовещались… — прокашлялся Фил с заискивающей интонацией, неуверенно посмотрев на «группу поддержки».

— В общем, мы решили, что твоя раздражительность в последнее время относится к твоей сексуальной неудовлетворенности, — закончил мысль менее деликатный секретарь моего мужа и, по иронии судьбы — причина, почему мой брак с Филом стал фиктивным…

Да-а-а, сама знаю, как это звучит! А я в этих реалиях — живу!

— Вы по башке, что ли, давно не получали? — насупилась я, недобро посматривая по очереди на Фила, а после на Светика — в миру Святослава Дронова, который, как ни стыдно это признавать, не просто разрушил мой брак, еще и отказывается Фила полноценно уводить из семьи. Вместо этого с комфортом разместился в МОЕМ доме, в комнате моего уже фиктивного супруга, который еще полгода назад был вполне себе настоящим.

До того момента, пока я не приехала домой раньше положенного и не застала супружника на «горячем». И ладно бы с бабой! Это, еще куда не шло! Все же Фил — человек публичный, творческий. И о том, что моего лучшего друга и супруга шоу-бизнес в конечном итоге может развратить — я внутренне подозревала и готовилась. Потому, чисто на подсознательном уровне была к этому готова. Но вместо показательного скандала и гордого выставления неверного за дверь, я скатилась в банальную истерику, увидев Фила с его личным помощником. Которого, сама, когда-то, и одобрила на эту должность!!!

После увиденного, моей нежной психике был нанесен такой удар, что я и ревела, и смеялась, а то и все вместе, пока перепуганные мужчины бегали вокруг меня, то с валерьянкой, то с коньяком, то с мокрым полотенцем, пытаясь вывести меня из потрясения.

Когда, налакавшись всего, что мне подсовывали под нос, я все же немного успокоилась, позорно икая и вытирая рукавом распухший нос, принялась слушать историю «несчастной» любви двух, мать, их одиночеств! Хотя, как «двоих»? Полтора, учитывая, что один гад из этой парочки — мой законный муж, которого я искренне считала натуралом!

Тогда-то, понуро и виновато отводя блестящие, щенячьи глазки, Фил признался, что всегда был «не таким». И жертвой как раз таки стал Светик, который до работы с моим супругом придерживался исключительно гетеросексуальных отношений. А потом, искра, страсть, безу-у-умие! Но это я так, романтизирую. На самом деле эти двое однажды набрались горячительного, а наутро проснулись вместе в неприличном виде. Старались забыть, как страшный сон, но не получилось и им пришлось смириться, что чувства есть и они взаимны.

К тому моменту я уже просто устала удивляться и с недоумением думала лишь о том, какого хрена я вообще все это выслушиваю, когда надо отпустить и забыть, давая двум сердцам воссоединиться. Это я и озвучила… Матерно и полупьяно озвучила. Я вообще в тот день себя никак не ограничивала и материлась на трех языках мира, коими владею практически в совершенстве. Не зря же иностранные языки преподаю в частной школе! Вон, как в быту пригодилось!!!

Однако, от «опрометчивого поступка» (в смысле узаконить наше расставание) меня отговаривал… нет, не муж. Меня едва ли ни слезно умолял ничего не предпринимать именно Светик! Мотивировал он это тем, что правда о предпочтениях «Фила Князя», то есть Филиппа Князева, может повредить его репутации мачо и сердцееда каждой уважающей себя русской женщины, что с упоением слушал песни в исполнении моего дорогого, но уже не многоуважаемого, мужа. А именно на них — несведущих и наивных воздыхательницах и держится вся популярность Фила.

Супруг молчал, понимая, что просить меня об этом не может. А я… я едва не плюнула на все и не выполнила желаемое.

Но… но я знала Фила со школьной скамьи. Он — мальчишка из зажиточной семьи, чьи родители приехали жить в Россию из Штатов, отчего-то решил, что хочет дружить со мной — классной заучкой и замухрышкой, которую никто не замечал в упор, пока дело не доходило до контрольной, после которой, разумеется, обо мне вновь забывали, пока не просили списать домашку.

Один Фил, никогда ни о чем не просил и не притворялся моим другом из корыстных целей. Он отваживал от меня «попрошаек» в начальной школе, присмирял зазнаек в средней, а после защищал мою девичью честь и попытки приставать других сверстников, не раз бесстрашно ввязываясь в драку, просто потому что видел, что меня довели до слез.

После договорился со своими родителями, которые помогли устроить меня в институт с лингвистическим уклоном, потому что моим родителям это обучение было не по карману, а на бюджет я не попала из-за отсутствия свободных мест.

Он же с самого детства проявлял завидные успехи в музыкальной и творческой сфере. Его голосом можно было заслушиваться, а как он играл на гитаре…

Уже в университете, когда Фил официально стал моим парнем, мне приходилось усмирять свою ревность на корню, потому что понимала, что рядом с таким, как Фил, всегда будут виться толпы поклонниц. В его внешностью и фигурой пловца — и подавно. Потому с ревностью я смирилась, тем более, сам он никогда не давал мне поводов думать, что для него существует другая женщина, помимо меня.

Как оказалось — не женщина…

В общем, все это пронеслось перед глазами, как и осознание, что, несмотря на злость и обиду, Фил оставался моим лучшим другом всегда… Чувства уже были не такими, как в школе или в институте. Когда приходиться ежеминутно давить ревность на корню, страдает и все остальное. Сейчас, спустя четыре года замужества, я отдаю себе отчет, что все еще люблю мужа, но больше, именно как очень дорогого и преданного друга, а может и брата.

Чем эти два обалдуя нагло пользовались! Не забывая с тревогой поглядывать на тапок в моей руке!

— Лизок, ты не злись, — поднял руки Светик в защитном жесте, зная, что рука у меня тяжелая, а тапок на жесткой танкетке. — Мы же как лучше хотим! — оскорбилась эта зеленоглазая «невинность», откидываясь широкой спиной на спинку стула. И самое печальное то, что я невольно отметила, насколько накаченные и загорелые е него предплечья. Прямо такие мужественные, красивые руки… Сильные, должно быть…

— С физиологией не поспоришь, — поддакнул Фил, о чье красоте и силе я знала не понаслышке и, откровенно говоря, это было здоровенной причиной моей зависти… Светику. Поймав себя на этой мысли захотелось поморщиться и что-нибудь разбить. — Мы все здесь взрослые люди, Лиза, — скорчил он на красивом ухоженном лице несчастную моську. — Нужно посмотреть правде в глаза. У тебя не было отношений уже много месяцев. Наукой доказано, что это негативно сказывается. Особенно в наших непростых, стрессовых ситуациях.

От осознания, что где-то друг может быть прав, я вздохнула, размышляя, что своя правда в его словах есть. Ситуация у нас действительно… необычная. Еще эти гастроли… Несколько месяцев назад Светик оповестил нас, что Фил отправляется в турне в Штаты. И все бы ничего, длительные разъезды мужа были для меня не новы, а теперь, когда я знаю правду об этих двоих, следовало бы помахать им в путь батистовым платочком, да вот… никак.

Не то, чтобы меня сильно кто-то ждал из поклонников Князева, но тут, в Америке, живет старший, единокровный брат Фила, с кем они не общались очень давно по неизвестным мне причинам. Так вот, Фил очень ждал этой поездки не столько ради турне, сколько из-за возможности встретиться с родственником и попытаться наладить отношения, в которых когда-то наметились серьезные трещины.

Более циничный Светик настаивал на моем присутствии как лишний буфер для отваживания особо настырных поклонниц. Я же подозревала, что мужик банально ревнует. Подозревала и злорадствовала, предполагая, что личный помощник мужа на собственной мускулистой шкурке познает все «прелести» отношений с таким, как Фил.

Ладно… это я, так, вредничаю. Я, может, и обижена, но, откровенно говоря, простила этих непутевых. Уйди Фил к женщине, это шокировало бы меньше, зато ударило бы по моей самооценке. И простить такое, а, тем более, дружить — очень сомневаюсь, что мне бы удалось подобное.