На зависть богам - Ронда Грей

Ронда Грей

На зависть богам

1

Девушка соскочила с подножки автобуса прямо в лужу. Пальто распахнулось, и грязные брызги безнадежно испортили ее одежду. Она опаздывала на работу. Обреченно вздохнув, девушка взглянула на часы и побежала по улице, метнулась через дорогу, и вдруг визг тормозов оглушил ее. Резко оглянувшись, она увидела несущуюся прямо на нее машину.

Потеряв равновесие, она упала на мокрое шоссе перед самой машиной. Испуганная, застыла на четвереньках, опершись руками о мокрый асфальт, благодаря Бога за то, что не пострадала: блестящий капот роскошного спортивного автомобиля был на расстоянии менее фута от ее лица.

Дверь машины распахнулась, и мужские ноги, обутые в дорогие кожаные туфли, появились перед самым ее носом.

— Ты сумасшедшая! Глупая маленькая идиотка!

Было в этом запале что-то, что сбивало с толку, что-то близкое, хорошо знакомое, особенно в том, как гневно произносились эти оскорбления.

Зеленые глаза девушки заскользили вверх по стройным длинным ногам в явно дорогих, сшитых на заказ брюках.

— Ну, так что вы можете сказать в свое оправдание? — продолжал тот же резкий голос.

Теперь она могла разглядеть водителя. Он стоял перед ней: подтянутый, галстук из алого шелка подчеркивал его прекрасный пиджак.

— Может быть, вы прикусили язык?! — с усмешкой спросил мужчина.

Волнение овладело ею настолько, что она потеряла дар речи: Господи! Да это же… Потрясающий, незабываемый и крайне самоуверенный, похожий на дьявола-искусителя. Он был настолько красив, и в то же время столь надменен, что, казалось, создан, чтобы разбивать женские сердца.

Девушка очнулась от своих мыслей, лишь когда увидела, что он протягивает ей руку.

— Вы хотя бы понимаете, что сидите в луже?

Вдруг он улыбнулся. Его улыбка оказалась такой ослепительной и обезоруживающей, обаяние от нее было так велико, что ее можно назвать только Божьим даром. Улыбка, которая появилась на его лице, была как яркий свет для ночных бабочек, как поток солнечных лучей после холодного ливня.

Рука мужчины все еще была протянута девушке. Усилием воли она вышла из оцепенения и, гордо вскинув голову, оттолкнула до боли знакомую руку. Ее реакция была совершенно не похожа на ту, к которой привык этот человек. Маленькая складка пролегла между его сдвинутыми черными бровями. Он вновь протянул ей руку. Немного помедлив, девушка стала сама подниматься, чувствуя, что ей будет непросто устоять на ногах.

Он даже не узнал ее! Обида пронзила все ее существо.

— Вы могли убить меня! Вы ехали слишком быстро! — воскликнула она.

— Бог мой! — тихо промолвил мужчина, всматриваясь в ее свирепое лицо. — Это же Крисси.

— К-Кристабель, — холодно поправила она, проклиная заикание, преследовавшее ее в минуты волнения.

Он с любопытством рассматривал ее. Его взгляд скользнул по грязным рукам, вьющимся волосам цвета красного дерева, связанным в тугой узел…

— А ты не изменилась, — наконец, сказал он.

Покраснев до корней голос, Крисси невольно съежилась под его пристальным взглядом, стараясь скрыть свои чувства, хотя их нетрудно было заметить даже постороннему.

— Ты тоже, — бросила она ему в лицо и, не много помолчав, добавила: — Я спешу на работу.

Не сказав больше ни слова, Крисси развернулась и пошла вниз по улице, громко стуча каблучками. Она так и кипела от злости, чувствуя на себе его насмешливый взгляд. Неприятный озноб от этого взгляда преследовал ее до дверей шикарного дома, в который она стремительно вошла. Только после этого Крисси почувствовала невероятное облегчение.

Стройная блондинка в униформе открыла ей дверь одной из квартир на первом этаже.

— Что с тобой? — подавив зевок, спросила она.

— Я упала, — переведя дыхание, ответила Крисси и, подняв раскрасневшееся лицо, спросила: — У тебя есть во что переодеться?

— Извини, но у тебя должна быть с собой вторая униформа, — с упреком напомнила ей Глайнис.

— Я пока не могу позволить себе подобного. А эту форму мне приходится стирать каждый вечер.

— Получается, ты работала весь месяц впустую, — безразлично сказала ей Глайнис, расположившись на роскошном диване.

— Мистер Гранмор звонил? — спросила Крисси, старательно очищая рукав.

— Расслабься, — вздохнула Глайнис, — ты слишком переживаешь.

— Не пора ли нам начинать?

— Нужно только пропылесосить, — ответила напарница, закуривая сигарету. Она даже не собиралась вставать с дивана. — Не пойму, зачем им наше агентство, если здесь и так чисто.

— Думаешь, стоит здесь курить? — с упреком спросила Крисси, доставая пылесос.

— Я, как и все нормальные люди, имею право на отдых.

Если бы Мартин Гранмор увидел кого-нибудь из своих служащих бездельничающим, то за этим немедленно последовало бы увольнение, но к Глайнис он относился с особым вниманием. У нее были невинные голубые глаза как у младенца и пышные светлые волосы. Эта внешность будила противоречивое отношение к ней окружающих. Сослуживцы ненавидели ее, и ни одна работница не хотела быть напарницей Глайнис: эта блондинка никогда полностью не выполняла свою работу. Крисси заранее предупреждали об этом.

Крисси работала в «Сайлент Свип» лишь три недели и отчаянно держалась за это место. В агентстве по уборке жилых помещений, как и в любом другом, существовали свои правила, с которыми как она, так и Глайнис были хорошо знакомы. Крисси просто поразилась, когда впервые заметила, что за рабочий день Глайнис успевает нарушить каждое из них, и не единожды.

Клиенты не должны были заставать в квартире кого-нибудь из работников агентства, это считалось равносильным смертному греху. Правило должно безоговорочно выполняться при каждом посещении клиента, даже если это особо не оговаривалось. За это клиенты платили. Безмолвный, невидимый сервис.

Под равномерный гул пылесоса мысли Крисси постоянно возвращались к инциденту. Блэйз Кеньон! Его образ то и дело возникал в ее памяти, и Крисси, сама того не желая, думала о нем. Словно злой гений, Блэйз ворвался в ее мысли, мигом разрушив все воздвигнутые ею преграды.

Итак, они встретились. Волна воспоминаний нахлынула на нее. Казалось, что она может думать только о прошлом, которое затмило собой все остальное. Остались только воспоминания и… боль, пронизывающая сердце…

Однако со временем она сможет вновь упрятать эти воспоминания в самый далекий уголок души. В конце концов, у нее больше нет дома, заслуживающего сентиментальных воспоминаний, одернула она себя. Крисси было неприятно думать не только о смерти матери и замужестве сестры, но и о том, что ей придется снова жить с отцом.