Самый вкусный пирог в мире (СИ) - Петровичева Лариса

Самый вкусный пирог в мире. Лариса Петровичева

Цикл: Вкусного много не бывает 2

Виктор Фаренти — кулинарный критик. Одна его статья способна погубить ресторатора или вознести на вершину славы. Глория Фьярвисдоттир — хозяйка погребка "У трех кошек", где подают лучший в столице грушевый пирог с лимоном и орехами. Все, что нужно Виктору от Глории, это рецепт пирога для новой кулинарной книги. Или… ему все-таки захочется других блюд и чувств?

Глава 1

Виктор

Мой самый любимый момент – когда десертная вилка мягко входит в пирог.

Удовольствие.

Предвкушение.

Желание чего-то нового.

Этот пирог был с грушей, лимонной цедрой и орехами – я не очень люблю сладкие пироги, но сегодня мне вдруг захотелось попробовать чего-то нового. Погребок на Малой Морской подмигнул мне золотым фонариком, и я подумал, что давно не заходил в такие вот погребки.

Когда ты ресторанный критик, то будешь обедать и ужинать там, где подают еду на чиньском фарфоре, а за соседними столиками сидят банкиры, артефакторы и дворяне. Когда ты самый знаменитый ресторанный критик королевства, то тебе предложат самое лучшее.

Но когда ты помнишь, что поднялся из низов, тебе обязательно захочется иногда посещать погребки и кабачки, забегаловки и таверны – чтобы не забывать того пути, который остался у тебя за спиной.

Этот погребок под названием «У трех кошек» открылся совсем недавно: я проходил по Малой Морской месяц назад, и на этом месте была просто заколоченная дверь. Но, спустившись по лестнице, я обнаружил вполне приличное и даже милое заведение. Изящные деревянные столики, светлая обивка стен, морские пейзажи на этих стенах – все говорило о том, что в погребке заправляет женщина. Официантка протянула мне книжку меню, но я устало откинулся на витую спинку стула и коротко попросил:

- Принесите кофе и пирог.

- Сладкий? Мясной? С курицей и овощами?

- Любой, мне все равно. Какой чаще берут.

Девушка кивнула и ушла за стойку. В ожидании заказа я рассматривал посетителей: здесь в основном были незамужние барышни и семейные пары. Заведение претендовало на то, чтобы стать приличным. Возможно, одним из лучших в этом районе.

Что ж, посмотрим, что они могут для этого предложить.

Я как всегда попробовал расслабиться. Сказал себе: я не лучший кулинарный критик королевства, чьи статьи возвышают и разоряют заведения. Я просто зашел поесть и отдохнуть. Это отключило мою внутреннюю тревогу. Официантка пришла с подносом ровно через три минуты. Хорошо. Не заставляют гостей ждать.

- Кофе. Пирог, - улыбнулась она. – Что-то еще?

- Нет, - я подумал, что хорошо, что ни один из поваров, официантов, хозяев кафе и ресторанов не знает меня в лицо. Это лицо могли бы набить – или старались бы показаться лучше, чем есть.

А мне нужна правда о еде. Только правда. Всегда.

Я вонзил вилку в золотистое тело пирога, истекавшее грушевым соком. Мной вдруг овладело предвкушение чего-то очень хорошего. Важного. Настоящего.

Пирог был вкусным. Впрочем, нет, это слишком блеклое слово. Пирог был тем, что заставило меня на мгновение увидеть мир по-новому. Наступила осень, впереди маячили дожди и тоска, но вкус этого пирога обещал, что будет лето, обязательно – надо просто немного подождать. Я ел, разбирая чудо на составные части: вьеннская мука, груши сорта Бер-вер, орехи – самые обычные, в любой лавке такие купишь. И в нем было что-то еще, неуловимое, постоянно убегающее – но именно в нем и были и смысл, и суть.

У меня шевельнулись волосы на голове.

Я не заметил, как тарелка опустела. Сделал глоток кофе – мне надо было успокоиться. Кофе тоже оказался необычным, его сварили с солью, и она обогатила и прояснила его вкус. Официантка поймала мой взгляд, подошла и спросила:

- Что-то еще?

- Еще порцию пирога, - попросил я. Второй кусок я ел уже спокойнее, это было, словно встреча со старым другом. Вьеннская мука, груши сорта Бер-вер, орехи – и то, что я со всем своим опытом и знаниями никак не мог распознать.

Я лучший кулинарный критик королевства. Я могу с одного-единственного кусочка понять все, что входит в блюдо. Но этот пирог был загадкой – сладкой загадкой с грушей и лимоном.

Я просто обязан был узнать рецепт – узнать и включить его в свою очередную книгу. Виктор Фаренти, «кулинарный критик в маске», готовил новый том «Академии кухни» - все предыдущие книги стали хитами, были неоднократно переизданы, а на гонорары от них я мог бы не работать ближайшую пару сотен лет и не испытывать неудобства.

И этот пирог будет в девятом томе «Академии». Пойман, пленен, разложен на составляющие.

- Могу я побеседовать с поваром? – поинтересовался я, подозвав официантку. Она кивнула, скользнула за стойку, и я услышала далекое: «Госпожа Глория! Там гость хочет с вами поговорить!»

Значит, Глория. Эльфийка, если судить по имени. Да, у эльфов много оригинальных рецептов – вроде бы очень просто, но ты ешь, не помня себя.

Вскоре повариха вышла – и оказалась еще одной загадкой. Да, чистокровная эльфийка с длинными золотыми волосами и нежным светлокожим лицом – совсем еще юная. Но вот косицы в этих волосах были заплетены по-гномьи, и тяжелые сверкающие бляшки на них тоже были гномьми. А вот красный кожаный шнурок на правом запястье был орочьим, только они такие носят. Дитя трех свободных народов? Разве так бывает?

- Здравствуйте, - Глория улыбнулась, но глаза остались спокойными и серьезными. – Вы хотели поговорить со мной?

Я поднялся, улыбнулся, стараясь быть максимально обаятельным, и ответил:

- Да, хотел. Ваш пирог просто чудо… вас зовут Глория, верно?

- Глория Фьярвисдоттир, - с достоинством представилась прекрасная повариха, и в ее голосе скользнули далекие ледяные нотки, которые намекали, что я не должен пересекать определенных границ. Фьярвисдоттир? Не может быть, чтобы ее отец был гномом! Ни одна эльфийка не допустит такого.

- Я Виктор Шмидт, - назвал я свое настоящее имя и дальше тоже почти не соврал. – Спортивный журналист, оказался тут неподалеку и… Глория, ваш пирог это что-то непередаваемое. Я в восторге, правда. Давно вы здесь работаете?

- Открыла «Кошек» месяц назад, - сдержанно ответила Глория. Она держалась так, что это невольно раззадоривало меня. С ней хотелось говорить. С ней хотелось быть рядом.

- Теперь я ваш постоянный клиент, - сообщил я и, вынув из кармана полновесную золотую крону, протянул ей. – Мои чаевые. И знак глубочайшего уважения.

Губы Глории дрогнули в едва заметной улыбке, но в глазах заплескались хрусткие льдинки. Нет, не может быть, чтобы она что-то заподозрила!

- Это слишком большие деньги за две порции пирога. Что вам нужно, Виктор?

- Ничего, - я почувствовал некоторую растерянность. Ни один повар никогда не отказывался от полновесной золотой кроны. – Мне очень понравился пирог, Глория… не подумайте плохого, я не хотел вас обидеть…

- Расплатитесь по счету, - посоветовала она. – Благодарю вас за добрые слова, буду рада увидеть снова.

И скользнула на кухню светлым призраком в белой поварской одежде.

Я удивленно уставился ей вслед.

1.1

Глория

Хороший домовой – первое дело на кухне, а у меня их было целых три. Когда я с грохотом и треском провалилась на выпускном экзамене, то родители приехали ко мне вместе с ними, словно поняли, что я планирую делать дальше.

- Попробуешь пересдать? – спросил отец. Он всегда болел за меня душой, я была старшей и, теперь точно знаю, самой любимой из его детей. – Они не посмеют тебе отказать, ты все эти годы была лучшей!

- Мне выдадут диплом, - едва слышно сказала я. Втроем мы сидели в крошечной гостиной моей съемной квартирки, за окнами была весна и летали стрижи, а я была маленькой и никчемной. – Мам, пап… меня подставили. Просто не хотели давать потом должность на кафедре, ну и…