Каждый выбирает по себе (СИ) - Иванов Тимофей

Каждый выбирает по себе

Пролог

Я не верил, что я мертв, Я слышал брань и плачь, Видел, как над телом Там, внизу, шаманил старый врач. Я плыл в черной пустоте, Я обретал покой, Свет в конце тоннеля, Как магнит, тянул к себе дух мой…

Ария

Это утро начиналось как обычно и ничего не предвещало беды. Будильник на телефоне противно запиликал и удостоился пары "ласковых" слов. Было бы странно будь это как-то иначе, чай уже несколько месяцев работаю без выходных, а встаю в семь утра с копейками. Впрочем это нормальное явление в море, железу не объяснишь, что людям время от времени нужен отдых, а потому работа в машинном отделении есть всегда, да и не только там. Зато платят хорошо, а потому желающие потрудиться не переводятся.

Мыльнорыльные процедуры как всегда вернули мне бодрость духа, а брюхо тонко намекнуло, что пора бы пойти на камбуз и закинуть в него что-нибудь съедобное. Привычно пожелав коллегам доброго утра я сообразил себя чая, прикончил яичницу и пошёл в каюту, как всегда черкануть пару строк родным домой заодно поинтересовавшись как у них там сегодня дела. Интернет ожидаемо тупил, но уж такой он у нас есть, весь из себя задумчивый.

Переодевшись в робу, я спустился в ЦПУ, поприветствовал тех, кого не видел на завтраке, обсудил на разводе задачи на сегодня, взял планшетку с листом замеров и двинулся на утренний обход машинного отделения. Оно вновь встретило меня жарой, Красное море никогда не отличалось прохладой, а сейчас ещё и начало лета, заодно работающие механизмы добавляют температуры, плюс сорок с лишним на термометре явление обыденное, но от того особенно неприятное. От холода можно спрятаться под одежду, с жарой этот фокус особо не помогает, остаётся терпеть.

Всё шло хорошо ещё минут пятнадцать, как раз когда я закинул рулетку в слатч танк под топливной сепараторной, мои глаза ослепила яркая вспышка, кажется что-то меня ударило и наступила темнота.

Я находился где-то где нет света, нет звука, нет даже ощущения собственного тела, лишь мои собственные мысли были мерилом времени здесь, а они в этом плане настолько не точны, что можно сказать, что времени не существовало. Не знаю сколько продлилось моё заключение в ничто, пока я силился понять какого чёрта произошло и куда меня закинуло, возможно ничтожный квант времени, возможно гораздо больше… Склоняюсь к мысли, что не долго, от продолжительной сенсорной депривации у людей едет крыша, я ничего такого со своим шифером ощутить не успел. Вдруг на грани восприятия перед мной стала едва заметна крошечная светящаяся точка, горящая как тусклая звезда. Всем своим естеством я пожелал двигаться к ней, было не ясно что это и есть ли самое это вообще, но бездействие мне уже претило, а оставаться в чёрном ничто не было никакого желания. Начало это пути к пресловутому свету в конце тоннеля, дорога в реальный мир из комы, да хоть посадочный огонь перед адскими котлами и чертями-трудоголиками, но я твёрдо решил добраться до источника света в окружающей тьме.

Я пытался двигаться вперёд не имея ни ног чтобы идти, ни рук чтобы хотя бы ползти, ни уж тем более крыльев чтобы лететь, одно лишь желание и баранье упрямство… И спустя какое-то время стало понятно, что дело идёт на лад, точка вдалеке стала ярче, в какой-то момент я стал различать, что она не монолитна, а состоит из множества светящихся дисков, скорость движения к ним нарастала уже без моих усилий. Внезапно пришло осознание, что перед мной целая вселенная, состоящая из дисков галактик, полных звёзд и планет, которые стали проноситься мимо меня с головокружительной скоростью, ну или я летел между ними пронзая космос куда стремительнее скорости света, пока наконец моё движение не завершилось на какой-то из планет, вновь наступила тьма тут же сменившаяся болью.

Вновь появились ощущения тела, глаза слезились со страшной силой и с трудом различали обстановку вокруг, казалось из лёгких я изрыгал какую-то жидкость, шевелиться получалось с огромным трудом, такое чувство, что у меня совсем пропала координация движений, матерился бы в голос, да не получалось. Наконец я смог сделать вдох, который будто прошёлся по нутру наждачкой, какая-то сила подняла меня. Всякое ожидал увидеть в этот момент, но уж точно не харю робота перед носом, сдержать вопль не удалось, он получился какой-то тонкий и… детский? Переведя взгляд на свои руки, я осознал, что они принадлежат младенцу, вопль повторился. Да какого ж органа вашу бога душу мать в три боцманских загиба?!Робот повернул меня, и я увидел судя по всему свою мать. Симпатичная женщина лет двадцати пяти устало и по доброму улыбалась. Пока железный болван поднёс меня к ней в моей голове роилось множество вопросов и все нецензурные. Какого органа случилось? Это бред или я действительно переселился в новое тело? Почему тогда я помню свою прошлую жизнь, не Далай мать его тибетку Лама же я? Что с моими родными, как они перенесут мою смерть? Что меня грохнуло? Что делать здесь? Все ли младенцы орут при рождении от осознания своего положения, а потом просто забывают свою прошлую жизнь и начинают жить новую без багажа? Как много вопросов, как мало ответов… Мать, мать, мать, как говаривал один поручик.

Глава 1

Ничто в это мире не даётся даром, кроме родительской любви… да и то не всегда.

Избитая истина.

Новая жизнь… как много в этих словах. Судя по всему, моя прошлая тушка всё-таки перестала функционировать, а мой дух перешёл в новую. Поначалу я чуть с катушек не съехал от таких фортелей: быть заточённым в детское тело, ходить под себя, но потом пришёл к выводу, что всё, в общем-то, неплохо; смерть оказалась не концом пути, а лишь промежуточной остановкой, меня ждёт новая судьба, а не перспектива пойти на корм рыбам. Оставался вопрос, что же меня прикончило? Само по себе рядом со мной взорваться ничего не могло, неужели египтяне в Суэце нам умудрились оставить сюрприз, который мы пролюбили на осмотре по выходу из канала? Или, может быть, кто-то по нам пальнул? Всё-таки по местам мы шли не слишком благополучным — Ближний Восток и Африка, там стрельба идёт не переставая. Ответов на эти вопросы нет, как нет и ответов о том, что теперь будет с моими родными. А, значит, придётся вымести эти мысли из головы поганой метлой — толку от них нет — одно сплошное расстройство. Зато радовало, что прошлую жизнь я всё-таки не забываю, как опасался при новом рождении. Прошло уже прилично времени, я успел перейти с материнского молока на какие-то безвкусные смеси и научиться ходить, даже есть подвижки в освоении местного языка. Но я по-прежнему помню, что я Николай Андреев 1989-го года рождения, помню детство, школу, учёбу в мореходке, службу в нашей «непобедимой и легендарной», работу в море, родных и друзей, да девок, в конце концов, от первой и до последней… Ну а ещё я Алекс Мерхо, уроженец планеты Нимбот, первенец Амтакса Мерхо и Элии Мерхо-Аделано. С родителями мне, кстати, повезло, вполне счастливая и состоятельная у нас семья. Папаша, как я понял, трудится на ремонте космических кораблей и зарабатывает достаточно, чтобы маман сидела дома и не заморачивалась трудоустройством, а посвящала себя моему воспитанию. Что она, кстати, и делает, а не просто включает местный аналог зомбоящика перед моим манежем, чтобы спокойно болтать с подружками по сети. Ну или чем тут любят заняться безответственные мамаши. Сегодня мы, к примеру, играли в догонялки, насколько догоняние ребёнком моего возраста взрослой женщины можно так назвать; изучали книжку с картинками, названия вещей, животных и «разумных», которых я должен был запомнить. В общем, нагружают мои разум и тело в разумных пределах, и это хорошо. Где бы я ни жил, но разумными здесь были, похоже, не только люди, что, впрочем, логично и даже ожидаемо, учитывая наличие роботов-акушеров и космические корабли. Попадались на страницах изображения гуманоидов, которых с людьми не спутаешь при всём желании. Сейчас я умудрился перелистнуть новую страницу и впился глазами в изображение плечистого мужика, одетого в хламиду, с синей светошашкой в руках, а мать ткнула в него пальцем и произнесла слово, которое было ожидаемо, но тем не менее вбило мне настроение в пол: