Западный национализм и восточный национализм: есть ли между ними разница? - Бенедикт Ричард О'Горман Андерсон

Андерсон Бенедикт

Западный национализм и восточный национализм: есть ли между ними разница?

Биография Бенедикта Андерсона

Бенедикт Ричард О'Горман Андерсон родился 26 августа 1936 года в Куньмине, Китай. Его отец был ирландцем, офицером Имперской Морской Таможни в Китае, чья семья принимала активное участие в националистическом движении, мать происходила из обычного английского семейства.

В 1941 г. семья Андерсонов переехала в Калифорнию, где Бенедикт получил свое начальное образование. В 1957 г. Андерсон получил степень бакалавра в Университете Кембридж, Англия. Там он заинтересовался азиатской политикой, и позже принял участие в программе изучения Индонезии университета Корнелл. Работая по совместительству помощником преподавателя политических наук, Андерсон трудился над докторской диссертацией, и в рамках своих исследований, в 1961 г., поехал в Джакарту, Индонезия. После коммунистического переворота 1965 г. Андерсон издал три работы, одна из которых описывала его ход. Предложенное Андерсоном объяснение причин и механизмов переворота не устроило власти, и в 1966 г. он был вынужден покинуть Индонезию без права на возвращение.

После изгнания Андерсон несколько лет провел в Таиланде, после чего занял должность преподавателя в Университете Корнелл, США. В настоящее время он директор программы Современная Индонезия и профессор международных исследований университета Корнелл.

Мировая известность пришла к Андерсону после публикации в 1983 г. его книги «Воображаемые сообщества: размышления о происхождении и распространении национализма» (“Imagined Communities: Reflections on the Origin and Spread of Nationalism”), вызвавшей немалые споры среди политологов, социологов и международников.

В книге «Воображаемые сообщества…» представлено историческое исследование европейского и азиатского национализма. Андерсон утверждает, что нации есть не более чем «воображаемые сообщества», члены которых могут никогда не встретиться друг с другом, но в то же время считать себя принадлежащими к общей «семье». Одним из мощных инструментов создания такого воображаемого сообщества, по Андерсону, является пресса и СМИ в целом, которые распространяют смыслы и создают базис для эмоционального чувства принадлежности. Андерсон пишет, что национальные сообщества дополнили более ранние формы неформальной организации, основанные на монархическом суверенитете, религии и т. д. По его мнению, основными причинами появления национализма и появления воображаемых сообществ стали ограничение использования языка элит (например, латыни), стремление разрушить идею верховенства божественного и монархического правления, а также появление прессы. Андерсон приходит к выводу, что национализм как явление намного ближе к религии, чем к рациональным институтам, таим как демократия, бюрократия и т. д., которые лишь придают ему легитимность.

Западный национализм и восточный национализм: есть ли между ними разница?

Слава богу, мы больше не слышим ничего об "азиатских ценностях". Эти "ценности" были слишком явно риторическими, выступая как своеобразный эвфемизм, призванный оправдать авторитарное господство некоторых государственных лидеров. Финансовый кризис 1997 года нанес сильный удар по их заявлениям о том, что они нашли быстрый путь к постоянному экономическому росту и процветанию. Однако идея о том, что существует особая азиатская форма национализма, не только не покинула нас, но имеет корни, уходящие в прошлое более чем на столетие. Совершенно очевидно, что ее первоначальные истоки лежат в печально известном утверждении европейского империализма о том, что "Запад есть Запад, Восток есть Восток, и вместе им не сойтись". Но это утверждение, основанное на неизбежной расовой дихотомии, стало использоваться множеством националистов из различных частей Азии для мобилизации народного сопротивления против теперь-совершенно-чужого господства. Можно ли оправдать такую дихотомию теоретически или эмпирически?

Я не думаю, что наиболее важные различия между национализмами — в прошлом, настоящем или ближайшем будущем — проходят по линии Восток-Запад. Самые старые национализмы Азии — здесь я имею в виду Индию, Филиппины и Японию — намного старше многих европейских — корсиканского, шотландского, новозеландского, эстонского, австралийского и т. д. Филиппинский национализм в своих истоках и взглядах по понятным причинам походит на кубинский и на национализм континентальной Латинской Америки; подобие национализма Мэйдзи мы находим в османской Турции, царской России и Британской империи; индийский национализм аналогичен тем национализмам, которые можно найти в Ирландии и Египте. Следует добавить, что представления людей о Востоке и Западе со временем менялись. Более столетия об османской Турции говорили, что она — "больной европеец", несмотря на то, что большая часть ее населения исповедует ислам; и сегодня Турция с трудом пытается войти в Европейское сообщество. В Европе, которая обычно считала себя полностью христианской (оставим в стороне мусульманскую Албанию), число мусульман растет день ото дня. Россию долго рассматривали как главным образом азиатскую державу, и до сих пор в Европе есть много людей, продолжающих так думать. Можно добавить, что в самой Японии есть люди, считающие себя отчасти белыми. Где начинается и заканчивается Восток? Египет находится в Африке, но принято считать его частью Ближнего Востока, а теперь, с концом Ближнего Востока, он стал частью Среднего Востока. Папуа — Новая Гвинея в Европе воспринимается как Дальний Восток, наравне с Японией, но сама о себе она так не думает. Отважное новое маленькое государство Восточный Тимор пытается решить, частью чего оно будет — Юго-Восточной Азии или Океании, которая с определенной точки зрения — например, из Лимы и Лос-Анджелеса — может рассматриваться как Дальний Запад.

Эти проблемы становятся еще более запутанными из-за массовых миграций населения через принятые границы Европы и Азии. После соглашения об открытии портов в Китае в 1842 г. миллионы жителей Поднебесной отправились за границу — в Юго-Восточную Азию, Австралию, Калифорнию, — а позднее расселились по всему миру. Империализм забрасывал индусов в Африку, Юго-Восточную Азию, Океанию и Карибское море; яванцев — в Латинскую Америку, Южную Африку и Океанию; ирландцев — в Австралию. Японцы пришли в Бразилию, филиппинцы — в Испанию и т. д. Холодная война и ее последствия ускорили течение, включающее теперь корейцев, вьетнамцев, лаосцев, тайцев, малайцев, тамилов и т. д. Итак, церкви в Корее, Китае и Японии; мечети в Манчестере, Марселе и Вашингтоне; буддистские, индуистские и сикхские храмы в Лос-Анджелесе, Торонто, Лондоне и Дакаре. Каким будет результат всех этих миграций, какие идентичности уже существуют и возникнут в будущем — вопрос чрезвычайно сложный и в значительной степени еще не имеющий ответа.

Имперские национализмы

Форма национализма, всесторонне рассмотренная в моей книге "Воображаемые сообщества", — это, как я назвал его вслед за Хью Сетон-Уотсоном, официальный национализм. Данная форма национализма сложилась исторически как реакционный ответ на народные национализмы снизу, направленные против правителей, аристократов и имперских центров. Наиболее показательный пример представляет собой Российская империя, в которой цари правили сотнями этнических групп и множеством религиозных общин, а в своих собственных кругах говорили