Всякое - 93 - Дмитрий Пригов

Пригов Дмитрий

Всякое - 93

Дмитрий Александрович Пригов

ВСЯКОЕ '93

# # #

Ленин Троцкому сказал:

- Ты бы сбегал на вокзал

Да и местечко заказал!

А он и сбегал на вокзал

Да местечко и заказал

А Сталин строго наказал

Троцкого:

- Зачем бегал на вокзал

И местечко заказал

В неведомое

Зачем?

А?

Политика есть искусство реального!

- А мне Ленин сказал!

- Не знаю никакого Ленина!

# # #

Шел я как-то вечерком

В тихую погодку

Вижу: на траве ничком

Юноши-погодки

Лежат не шевелясь

Будто мертвые лежат

Подхожу поближе

Вдруг они как завизжат

Синий пламень лижет

Стеклянные тела их

# # #

- Смотри! - она мне говорит

Вот это грудь! - и мою руку

Кладет на грудь - А это вот

Живот и ниже! - мою руку

Кладет на выпуклый живот

А после опускает ниже

А после говорит: И вот

Вот так я и живу! - Я вижу

Как живешь! - отвечаю

И задумываюсь

# # #

Вот бьется девушка-змея

- А как тебя звать будет, милая?

- Не знаю! не знаю! помилуй меня!

- Да как же тебя я помилую

Если не знаю по имени

Отчеству!

- Ну, назови как-нибудь!

- Э-э-э, так нельзя! для тебя помереть

будет лучше, чем абы как названной быть

# # #

Вот мальчик исполненный неги и лени

Детской

Кудрявый как грек, я беру его за

Прозрачное тельце, себе на колени

Сажаю, в его голубые глаза

Смотрю долго

И глажу неслышно, он мне говорит

С тоскою какою-то: Мне не велит

Мама

С чужими дядями играть!

Ну тогда иди! - и я опускаю его на землю

# # #

Зенон земную черепаху

Успокаивает:

- Спокойно! я как пятью пять

Не дам ему тебя догнать

Хоть стой, хоть пяться или праху

Хоть

Уподобься!

- Да как же, вот он нас вдвоем

Плачет черепаха

Сейчас... - Так это он в своем

Неистинном измерении

А в моем и твоем

Ему ни за что нас не догнать

# # #

Они совсем немного пьют

И долго смотрят друг на друга

Один лет тридцати поэт

Другой моложе ненамного

И не поэт

Студент

И голову склонив к плечу

Тот - к левому, а этот - к правому:

- Ты хочешь? - Нет, я не хочу!

- Я тоже! ну, пойдем же! право мы

Засиделись

Я провожу тебя

# # #

В моей оставленной России

Ну, что ни поднеси - подряд

Все пламенем сгорало синим

Невидимым

Преобразуясь в октябрят

Вечных

Которые со свечкой тонкой

Во храм входили на крови

Всякий

И походили на гусенка

То на ягненка

То на свиненка

То на кристаллики любви

Не могущие быть материализованными

# # #

Я помню, на уроке пенья

Не балуя взаимный слух

Мы походили на скрипенье

Уключин, испускавших дух

Но ежедневно, ещенощно

От школы к школе в высотах

Перелетая, в дивный мощный

Выстраивался всем на страх

А иным на радость и восторг

Встречный гимн

# # #

Всем хороша и в полной мере

Зверюшка, только не умеет

Петь в церкви - так вот и описана

В сем качестве в коллекцью Тиссена

И попала

Но потом там что-то перепутали

# # #

Когда великий Апеллес

Писал, соперничая с Шиловым

Картину: Сталин с Ворошиловым

В Апеннинах

То

Откуда налетев - невесть

Птицы глаза им поклевали

За живых приняв

И правильно - и заслужили

Тогда птицы правильно понимали как

метафизический, так и нравственный

план изображенного

# # #

Вышла собака в саду погулять

Слышит откуда-то: Как тебя звать?

Милая?

- Звать меня Альмой, а кто это спрашивает?

- А тот, кто шерстинки твои изукрашивает!

Кто звезды на небе ночами крепит

Кто бодрствует, когда в беспамятстве спит

Всякий!

- Я тоже не сплю по ночам! - тихо отвечает Альма

# # #

Мы на кухоньке сидели

Говорили о любви

Мол, все страсти отлетели

Ужасы все пролетели

Годы, годы, улетели

Глядь - а ручки-то в крови

Все

Ну что ты будешь делать! хоть отрывай их и выбрасывай!

Да выбрасывали! новые нарастают!

И что?

То же самое - в крови!

# # #

Раскинулась в степи станица

Вокруг колышется пшеница

Овес и клевер понемногу

Пылит на мельницу дорога

В дверях своей беленой хаты

Стоит станичник тороватый

Глядит перед собой вперед

Как будто, кто-то там идет

И Гоголь ходит виноватый

Худой, бледный

Бочком, бочком и вот те нате

Шасть прямо к дочке на полати

Отнюдь не любовником

И поминай как звали

# # #

Конечно же, при демократии

Свобода, что и говорить

Всех шлешь к их недостойной матери

И можно строем не ходить

Но вот когда придет конец

Смерть ведь не поглядит на числа

Но скажет: Как стоишь, подлец!

А ты вот - и не научился

Этому

За краткий период своей ненужной тебе уже демократии

# # #

Из блеклой капли парафина

Я видел удалого финна

Вылепленного

И русский белизною схожий

Но из огромной массы снежной

Вылепленный

И вот

Крутые времена настали

Финн устоял, а русский стаял

Правда, до следующего большого снега

# # #

Холодный мальчик с дрожью Гейне

Среди пустынных замков Рейна

Бродил со мною, всякий раз

Угадывая: Здесь Кавказ

Был

Ваш

Здесь - Альпы, здесь Карпаты были

И слой коричневатой пыли

Тонкою ладошкою задумчиво соскребал

# # #

Мы вместе с тобой в гитлерюгенд

Ходили в четырнадцать лет

А после военные вьюги

Навеки и самый твой след

Замели

И пальцев прозрачных и узких

Твоих никогда не вернуть

Но из-под коричневой блузки

Едва проступавшую грудь

Твою

Я и поныне помню

# # #

Идут себе красивы

Обнявшись и смеясь

В демократической России

Наказание за связь

Гомосексуальную

Отменили

Теперь для счастья полного

Осталось не таясь

Дождаться им законного

За противоестественную связь

Коммунистическую

Введения наказания

Друзья, не надо! будем милосердны и снисходительны

# # #

В моей оставленной России

Все, помню, кто-то замерзал

Вечно

Бывало, входишь в первый зал

Перронный

А там они уже и синие

Лежат

Но были и другие, жаркие

Горячие на полбегу

Я в памяти их берегу

Благородных

Студенческие лишь тужурки

Набросят

На страшном морозе

И - бегом

# # #

Я знаю, мой ворон по имени Итрий

Висит с преогромною грудой камней

В когтях

То камень уронит, то выкрикнет: Дмитрий!

То голову склонит, чтоб глазом ко мне

Одним

А другим - к Богу

И холод во спавшейся чуя мошонке

Как тень, распластавшейся в виде ужа

Божьего

То подсуну царевича в виде мышонка

Ему

А то композитора в виде ежа

Но это, конечно же, временно все

# # #

Она идет вся колыхаясь

В ней весу чистого - пудов

Шесть

Я ж маленький на все готов

Растаять, раствориться, исчезнуть

Но нет, она меня хватает

Грубо

И на грудь себе сажает, под

Кружавчики, и жирный пот

Ее

Слизывать заставляет

Моим острым язычком

# # #

Я так любил свою матросочку

Когда на даче я бывал

В саду я ямку вырывал

И клал туда, а сверху досточку

Клал

И сверху еще земличкой забрасывал

А после меня долго били

Ремнем, но я не выдавал

Тайны

# # #

На обнажившемся песке

Дышать не может и в тоске

Он бьется, словно рыба красная

А рядом легкие прекрасные

Его собственные

Розоватые

Лежат и так свободно дышат

Он тянется, но нет - не может

Дотянуться до них

Задыхаясь

# # #

Серы низки небеса

Подкатилися ко мне

В виде твари и камней

И мехового колеса

Превращений

Я не подозревал и сам

Сколько жизни на земле

Кроме меня

# # #

Лежу я в беленькой матросочке

И свежерублен гробик мой

Легко подогнаны все досточки

Цветы взбегающей горой

Лежат поверх меня

Отец склонился надо мной

В папахе и лохматой бурке

О-ооо!

Как мне мечталось, Боже мой

Ан нет вот, в Екатеринбурге

Где-то

Неведомо где

Лежу невостребованный

# # #

- Ты хочешь быть ханжой?

Спросили раз ханжу

- А что? во всем я нахожу

То, что я нахожу!

Если это и называется быть ханжой

В отличие от нахождения некой сокрытой,

добываемой спекулятивными усилиями

метафизической истины либо фиксации

сенсуальных и рефлективных скольжений

Тогда я - ханжа

# # #

Дедушка с внучечком тихо идет

По парку

Внучек играет и песни поет

В белой матросочке, гордый собой

Дедушка за сердце слабой рукой

Хватается