Я стираю свою тень (СИ) - Панченко Сергей Анатольевич

Сергей Панченко

Я стираю свою тень

Глава 1

«… Зенг-Зенг увидел вспышку выстрела, и сделал единственное, что можно было еще успеть, пока смертельный металл несся в его сторону: закрыл собой Айрис. Свинцовые жала вонзились в его тело, разрывая плоть и застревая в ней. Ни одна мышца не выдала состояние воина, но Айрис всё поняла.

— Зенг-Зенг! — воскликнула она полным отчаянья голосом.

— Прости, — ответил он и улыбнулся окровавленным ртом».

— Какой отстой… — вздохнул я и выключил на телефоне диктофон.

Передо мной на приборной панели лежал журнал для маньяков-садоводов с рекламой клубники. Моя мечта — построить дом с участком и заняться огородничеством. Чтобы жена в доме суетилась, а я на дворе. Грядки, теплицы, парники, рассада и все такое. А еще я мечтал стать писателем бестселлеров, в каком-нибудь легком жанре, чтобы издаваться миллионными тиражами на сотне разных языков.

Ручной труд всегда стимулировал мои скрытые таланты, провоцируя вдохновение. Стоило мне взять в руки лопату или грабли, как тут же появлялась идея для классного сюжета. Причем от и до, от завязки до финала, со всеми героями и перипетиями сюжета. Я даже застывал на месте, зачарованный совершенным узором истории. Только это не нравилось учителям и одноклассникам. Они всегда вмешивались в этот процесс, заставляя меня совершать примитивные движения орудием труда, не понимая, какое совершенство создается в моем воображении.

Из-за них я потерял кучу историй. Стоило мне начать работать руками, как сюжет книги испарялся из моей головы подчистую, как сон после пробуждения. А потом эта особенность пропала. Я был уверен, что она могла вернуться, если работать в одиночестве, чтобы никто не смог разрушить хрупкую хрустальную конструкцию будущего хита. Что мои книги непременно будут хитами, я не сомневался. Иначе ради чего тогда это всё? Раз судьба сунула в руки, вернее в голову, это умение, так и благодарность за ее раскрытие должна быть соответствующая. На всякий случай я всегда был готов записывать на диктофон любую идею, возникающую в голове.

А еще я люблю осень. Просто безумно люблю. Воздух желтеет, сонно замирает, звуки становятся приглушеннее. Природа готовится к зимней спячке, подготавливая для себя разноцветное лоскутное одеяло из опавших листьев. Грачи кричат по-особому, собираясь в стаи. Улавливая этот крик, подсознательно чувствуешь: отсчет пошел. Люблю ясные осенние дни и дождливые одинаково. В первые обожаю выбираться за город, а во вторые сидеть у окна и в полусонном состоянии пить горячее какао с сочником из ближайшей кондитерской. Если и есть на свете что-нибудь идеальное, так это сочники с творогом под какао. И мои ненаписанные книги.

Сегодня погода была ясной. Солнце грело салон моей старенькой машины сквозь слегка опущенные стекла. Я наслаждался создавшимся в машине микроклиматом и запахом скошенных полей. Ветерок иногда заносил внутрь аромат соломы, собранной в большие стога на краю полей. У меня в багажнике лежала большая охапка соломы, которую я взял без спроса из одной такой кучи. Мечтал набить ею подушку и спать на ней, вдыхая холодной зимой аромат осени. Правда, пока я не придумал, как занести солому домой, чтобы не увидели соседи. Иначе они со своим ограниченным кругозором могли решить, что я завел козу. Да чего они только не могли предположить! Ох уж эти соседи, рожденные с перфоратором вместо рук, и умом, возбуждающимся только от слова «ремонт».

С улицы через щель в окне донесся свистящий звук. Он приближался. Я остановил машину, чтобы узнать причину. Вдруг это самолет, обрабатывающий поля ядохимикатами? Открыл дверцу и посмотрел по сторонам. Звук приближался, но его источника я не разглядел. Посмотрел вверх. Мне показалось, что он шел оттуда. Солнце слепило глаза, мешая разглядеть хоть что-то. Мне показалось, а потом я в этом уверился — с неба падал какой-то объект. Мне сразу стало не по себе. А если это бомба? Или обломок космического корабля? Однако любопытство, но в большей степени парализующий страх, не позволили мне немедленно сесть за руль.

Объект на приличной скорости, оставляя за собой дымящийся след, врезался в кучу соломы. Отскочил от нее и шлепнулся на землю в двадцати метрах от меня. Меня словно током ударило. Я прыгнул за руль, чтобы скорее скрыться подальше от опасного инцидента предмета, пока он не взорвался или не заразил меня проникающей радиацией. Напоследок бросил взгляд назад через зеркало заднего вида. Мне показалось, что объект шевельнулся. Я списал это на разыгравшееся воображение. Если подумать, что внутри него находился человек, который мог погибнуть в результате моего бездействия, то я бы никогда не смог простить себя, и сошел бы с ума от самобичевания.

Я развернулся и медленно подъехал к странному на вид предмету. Он был похож на удлиненное обгоревшее яйцо. Стерня, на которой он лежал, тлела из-за его высокой температуры, а стог соломы, на который он упал вначале, начинал понемногу разгораться. Объект снова двинулся, заставив меня вскрикнуть от страха. Я уже был уверен, что внутри точно кто-то есть. Возможно, я стал свидетелем испытания какого-то нового индивидуального летательного аппарата. Неудачного. Человека, если он там был, надо было спасать.

У меня в машине лежал углекислотный огнетушитель, прекрасно подходивший не только для тушения пожара, но и для охлаждения нагретых поверхностей. Я открыл багажник, поднял полку и вынул свеженький огнетушитель, купленный для прохождения техосмотра. Срок хранения гарантировал мне нормальное использование его в течение трех лет. Белая струя ударила по корпусу аппарата. Я прошелся от одной стороны до другой, заодно затушив тлеющую стерню. Запас состава закончился в течение нескольких секунд. От корпуса объекта к земле стекал холодный пар углекислого газа.

Неожиданно, вызвав у меня однократный нервный тик, бесшумно сдвинулась часть корпуса объекта. Внутри него, облаченная в зеркальное одеяние, лежала бледная светловолосая девушка неземной красоты. Вы должны меня понять: всё, что «слишком», кажется мне опасным. Поэтому я снова чуть не решил сбежать, жалея о деньгах, потраченных на покупку огнетушителя. Только благодаря неимоверному усилию воли, а может, дрогнувшим векам девушки, которая могла увидеть мой малодушный страх, я остался.

Бледная красавица медленно открыла глаза, поводила ими, пока не наткнулась на меня. Я не хотел бы видеть свое лицо в этот момент, ибо в нем отражались противоречивые чувства, превращающие его в глупую гримасу. Она посмотрела на меня синими глазами и слабо улыбнулась. Ее бледные губы беззвучно прошептали что-то. Я не расслышал, но был уверен, что она просила о помощи.

Она была горячей. Внутри аппарата всё еще сохранялась высокая температура. Я неловко ухватил ее под мышки и потянул из капсулы. Она молчала, хотя мои руки врезались ей в тело. Наверное, ей было очень плохо. Мне удалось вынуть ее наполовину, подлезь под нее, чтобы ее живот лег мне на плечо и взвалить на себя, как старый ковер, требующий выбивания. Девушка не проронила ни звука.

— А куда тебя теперь? — спросил я у самого себя.

Как-то дальше моя мысль не работала. Я не собирался везти ее на своей машине, думая, что за ней скоро приедут ее товарищи, которые уже в курсе, что их разработка дала маху и свалилась на землю вместе с очаровательным пилотом. Я обернулся, чтобы еще раз посмотреть на странный объект. Нет, он совсем не был похож на самостоятельно летающий аппарат. Но и на парашютную систему тоже. Размером он был чуть больше человека, который в нем находился. Что, если это настолько секретная разработка, с использованием новых физических принципов, что об этом никто не должен был знать? Мне не хотелось прикасаться к военным тайнам, живя после этого в вечном страхе.

Девушка издала стон в районе моей поясницы. А, будь что будет. Я подошел к машине, открыл дверцу и опустился на колени, чтобы аккуратно уложить ее на задний диван. Мадемуазель в обтягивающем «космическом» костюме, явно предназначенном для отражения тепла, легла не сразу. Удержалась в сидячем положении, вытянула руку в сторону капсулы и что-то произнесла на непонятном языке.