Незримые оковы - Рон Гуларт

Гуларт Рон

Незримые оковы

Рон Гуларт

Незримые оковы

Он побежал. И они убили его. Пять выстрелов, прогремевших почти одновременно, буквально разорвали его в клочья. Но, хотя все посчитали его бегство доказательством виновности, Энди Стокер не был виновен.

По крайней мере, на этот раз.

Но поскольку случаи душительства прекратились, дело было официально закрыто. И никто, кроме меня, не знает, как все случилось в действительности. Когда я во всем этом разобрался, Энди был уже мертв, и я уверен, что в лос-анджелесском полицейском управлении мне не поверят. Да кроме того, кое-кто из отдела по расследованию убийств мог бы меня приметить, вздумай я заявиться в полицейский участок в секторе Пасадена. Что-то не хочется рисковать.

Так что вы первый, кому я собираюсь рассказать об Энди Стокере, обо всех этих душительствах и о том, кто на самом деле совершал эти странные преступления.

Впервые я своими глазами увидел Энди в жаркий мглистый полдень в августе 2005 года. Он стаскивал с себя часть одежды прямо у входа в главное здание Катаклизмобезопасной Студии в секторе Лос-Анджелеса Бюрбанк.

Заметив его сквозь окно с односторонней светопроводимостью, я выскочил из своего крошечного кабинета и бросился к выходу.

- Маску! - взревел обшарпанный робот-секретарь, обслуживавший контору.

- Простите? - я задержался на пороге.

- Во-озду' нее бе'опасен. Наде'те маску!

- Ох, правда, - я кинулся обратно к своему парящему металлическому столу, вытащил "дыхалку" и натянул ее на голову.

- Чу-уть здо'ово не по-омер! - вякнул старый глист, когда я появился снова.

В Коннектикуте, где я живу, воздух обычно пригоден для дыхания, так что у меня нет привычки все время надевать защитную маску.

Я вышел на улицу, где было темно и жарко, как в аду. Когда глаза немного привыкли, я увидел, что Энди стоит уже без рубашки и стучит по своей широкой груди.

Охранник - робот-андроид - разглядывал его с тупым выражением на матовой физиономии, не опуская своей "пушки".

- Все в порядке! - крикнул я, устремляясь к проходной. - Это ко мне!

- Ты вот на это-то посмотри, - говорил Энди охраннику, тыча пальцем в сертификат, вытатуированный у него на груди.

- Ты же запрограммирован на чтение. Через все это я прошел, с честью, от самого Пасаденского театра для сумасшедших преступников. А теперь я чист, как стеклышко. Неважно, что там толкуют в отделе убийств...

- Предъявите пропуск, - упирался охранник-гуманоид. - Меня не интересует ни ваше тело, ни что там его украшает. И ваше преступное прошлое тоже. Мои обязанности...

- Эй, с ним все в порядке, - сказал я, приблизившись. - Он пришел ко мне.

Охранник приложил свободную от "пушки" руку к своему металлическому уху:

- Э?..

Энди шагнул ко мне и ткнул в мой противогаз кулаком.

- Не носите вы эти американские маски. Особенно эти дурацкие "джи-ай". Они и речь искажают, и пропускают внутрь всякую дрянь из воздуха, так что средняя лабораторная крыса сдохла бы в пятнадцать...

- Ах, сэр, я узнал вас по новоанглийскому покрою вашего рабочего костюма, - сказал мне охранник. - Настоящая Лига Плюща! Я сразу разглядел сквозь этот смог. Вы - джентльмен из "Олдиз Лимитед".

- Так и есть, - завопил я в свой микрофон. - А это - Энди Стокер, прибыл поработать техническим консультантом в ностальгическом шоу "Легендарные образцовые убийцы прошлого", которое мы готовим.

- Я сам - образцовый убийца, - сообщил Энди охраннику, скромно улыбаясь. - Пять лет назад я был известен как Капитан Полночь. Потому что я всегда, так сказать, укокошивал точно...

- У меня память только на два года, сэр, - сказал андроид. - Для шоу-бизнеса этого достаточно. Так вы были знаменитым убийцей, вы говорите?

- Я задушил девять человек и сразу попал на первые страницы еженедельников "Жизневремя" и "Маммона", - Энди нагнулся и подобрал свою рубашку, на которой не было опознавательной карточки.

Я заметил торчавшую из его спины красноватую лампочку омерзительного вида, но не стал ничего спрашивать.

- Пойдем, Энди, - сказал я, беря его за руку. - Я покажу тебе студию.

Энди продолжал обращаться к охраннику:

- Я был самым знаменитым преступником, которого спровоцировало телевидение. Хотя сейчас меня уже забывают. Все, кроме этого чертова отдела убийств лос-анджелесской полиции.

- Вы за ним присмотрите, сэр? - спросил меня охранник.

- Не нужно за мной присматривать, - огрызнулся Энди. - Говорю, я теперь чист, - он ткнул в свою татуировку, - я больше никого не задушу. Пока для меня не создадут какое-нибудь телешоу с насилием. Да с тех пор, как мне запретили (под честное слово) иметь, смотреть и даже трогать телевизор или видеостену, или что-нибудь вроде этого, маловероятно, что я...

- В студию, Энди, - поторопил я его и потащил прочь. К тому же, когда он раскритиковал мой противогаз, я почувствовал, как густой едкий воздух просачивается ко мне в легкие и причиняет им боль.

- Извиняюсь, я потерял пропуск, который вы мне прислали... Выронил из кармана, когда болтался вверх тормашками над Большим Каньоном.

- А что ты делал в таком положении?

Энди был длинный худощавый парень лет двадцати девяти, несколькими дюймами выше меня, он пригнулся к моему уху и понизил голос:

- Это все из-за моего романа.

- Какое отношение имеет Большой Каньон...

- Вы читаете "Пеструю смесь"?

- Приходится.

- Там была заметка о том, что Динамит Данн теперь моя подружка.

- Динамит Данн, эта девчонка-сорвиголова?

- А что, есть еще какая-нибудь? Конечно, я о ней говорю. Вы не читали, как потрясно про нее написали в "Дамских штучках" на той неделе? Или эту бредовую заметку в "Трюкачах" пару месяцев назад? Может, я и отношусь к ее трюкам небеспристрастно, поскольку влюблен в нее по уши, но по мне это самая классная девочка из всех, которые только занимались самоубийственными трюками.

- Сюда, - я толкнул дверь звуковой студии, и мы вошли.

Энди стащил свою маску.

- Почему бы вам не купить противогаз "нисубито"? Японцы понимают в них толк получше нашего. У них воздух испортился раньше. Когда я душил напропалую, у меня был американский, и я нашел, что в нем...

- Так как ты оказался над Большим Каньоном?

- О, Динамит задумала трюк, как будто ее соблазняют трое... Это Лондон в девятнадцатом веке, верно?

Мы вошли в тускло освещенную студию, изображавшую один из восточных кварталов Лондона Викторианской эпохи.

- Собираемся использовать в нашем сериале "Джек-Потрошитель".

- Грязно он работал, этот ваш Джек-Потрошитель, - заметил Энди, останавливаясь и вертя головой. - Душительство - это намного утонченнее. Если бы я еще кого-нибудь собрался убить, я бы точно выбрал душительство.