Полное собрание сочинений. Том 26. Произведения 1885–1889 гг. Благо только для всех - Лев Толстой

Лев Николаевич

Толстой

Благо только для всѣхъ

Государственное издательство

«Художественная литература»

Москва – 1936

Электронное издание осуществлено компаниями ABBYY и WEXLER в рамках краудсорсингового проекта «Весь Толстой в один клик»

Организаторы проекта:

Государственный музей Л. Н. Толстого

Музей-усадьба «Ясная Поляна»

Компания ABBYY

Подготовлено на основе электронной копии 26-го тома Полного собрания сочинений Л. Н. Толстого, предоставленной Российской государственной библиотекой

Электронное издание 90-томного собрания сочинений Л. Н. Толстого доступно на портале www.tolstoy.ru

Предисловие и редакционные пояснения к 26-му тому Полного собрания сочинений Л. Н. Толстого можно прочитать в настоящем издании

Если Вы нашли ошибку, пожалуйста, напишите нам [email protected]

Предисловие к электронному изданию

Настоящее издание представляет собой электронную версию 90-томного собрания сочинений Льва Николаевича Толстого, вышедшего в свет в 1928—1958 гг. Это уникальное академическое издание, самое полное собрание наследия Л. Н. Толстого, давно стало библиографической редкостью. В 2006 году музей-усадьба «Ясная Поляна» в сотрудничестве с Российской государственной библиотекой и при поддержке фонда Э. Меллона и координации Британского совета осуществили сканирование всех 90 томов издания. Однако для того чтобы пользоваться всеми преимуществами электронной версии (чтение на современных устройствах, возможность работы с текстом), предстояло еще распознать более 46 000 страниц. Для этого Государственный музей Л. Н. Толстого, музей-усадьба «Ясная Поляна» вместе с партнером – компанией ABBYY, открыли проект «Весь Толстой в один клик». На сайте readingtolstoy.ru к проекту присоединились более трех тысяч волонтеров, которые с помощью программы ABBYY FineReader распознавали текст и исправляли ошибки. Буквально за десять дней прошел первый этап сверки, еще за два месяца – второй. После третьего этапа корректуры тома и отдельные произведения публикуются в электронном виде на сайте tolstoy.ru.

В издании сохраняется орфография и пунктуация печатной версии 90-томного собрания сочинений Л. Н. Толстого.

Руководитель проекта «Весь Толстой в один клик»

Фекла Толстая

Перепечатка разрешается безвозмездно.

–

Reproduction libre pour tous les pays.

Л. Н. ТОЛСТОЙ.

1887 г.

Портрет работы И. Е. Репина.

НЕОПУБЛИКОВАННОЕ, НЕОТДЕЛАННОЕ И НЕОКОНЧЕННОЕ

* [БЛАГО ТОЛЬКО ДЛЯ ВСѢХЪ.]

1.

Всякій человѣкъ въ первые года своего дѣтства, часто юности, считаетъ собою, тѣмъ, что онъ называетъ «я», свое рождающееся и умирающее животное существо, и не видитъ никакого противорѣчія въ томъ, что его жизнь отдѣлена отъ другихъ существъ и не вѣчна, а прекращается смертью. Большей частью, хотя онъ и знаетъ, что люди умираютъ, онъ не вѣритъ въ свою смерть и спокойно живетъ для удовлетворенія желаній этаго своего отдѣльнаго отъ всего міра существа. Но приходитъ время, и въ душѣ человѣка зажигается свѣтъ сознанія, человѣкъ видитъ, что онъ одинъ среди безконечнаго пространства міра и безконечнаго числа существъ, живущихъ такъ же, какъ и онъ каждое для однаго себя, видитъ, что срокъ его жизни – одно мгновенье среди безконечнаго времени. И какъ только человѣкъ не черезъ другихъ услыхалъ про такое положеніе человѣка въ мірѣ, но самъ понялъ и созналъ его, такъ тотчасъ на него находитъ ужасъ передъ ожидающими его страданіями и смертью, а —главное, является вопросъ: зачѣмъ эта его жизнь, и что ему дѣлать. Прежній двигатель жизни, желаніе блага одному себѣ, становится недостаточнымъ, человѣкъ видитъ, что животное благо свое и другихъ нужныхъ ему существъ, обманчиво и неизбѣжно кончается смертью и ищетъ новаго смысла и двигателя жизни, и мучается пока не находитъ его.

Мученія эти суть муки рожденія; человѣкъ мучается, пока не найдетъ этого новаго двигателя и смысла жизни, и пока но родится къ новой жизни.

Проснувшееся сознаніе жизни показываетъ человѣку, что прежнія,1 вполнѣ удовлетворявшія2 его влеченія3 личной жизни, приводятъ его и другія существа къ бѣдствіямъ, что эти влеченія неразумны, a вмѣстѣ съ тѣмъ влеченія эти продолжаютъ требовать своего удовлетворенія, и въ человѣкѣ является раздвоеніе и недоумѣніе: какому изъ двухъ голосовъ слѣдовать: голосу ли животнаго чувства, или разумнаго сознанія, противорѣчащаго ему. И раздвоеніе это (хотя и неизбѣжно разрѣшающееся съ теченіемъ жизни въ пользу непрестанно растущаго разумнаго сознанія въ человѣкѣ, съ годами все менѣе и менѣе привлекаемаго удовлетвореніемъ животныхъ чувствъ), – человѣкъ то отдается требованіямъ животнаго и страдаетъ, сознавая безсмысленность этихъ требованій, то отдается требованіямъ разумнаго сознанія и страдаетъ отъ неудовлетворенія требованіямъ жив[отнаго]. Но мученія эти неизбѣжны и суть ничто иное, какъ муки рожденія къ новой жизни.

Вотъ это то рожденье къ новой жизни и совершается ученіемъ Христа, совершается тѣмъ, что ученіе это даетъ и указываетъ новый смыслъ жизни, открывающійся для проснувшагося сознанія, и освобождаетъ тотъ новый, иной, чѣмъ животный, двигатель жизни, который находится въ каждомъ человѣкѣ, но еще связанъ въ немъ старыми привычками животной жизни.

Человѣкъ живетъ не одинъ и не первымъ человѣкомъ въ мірѣ, а до него и жили, и съ нимъ одновременно живутъ люди, и люди имѣютъ свойство воспринимать выводы разумнаго сознанія другихъ людей и дѣлать ихъ своими. И вотъ такіе то наивысшіе, доступные человѣку выводы разумнаго сознанія о томъ, какъ разрѣшаются раздвоенія, испытываемыя рождающимся къ новой жизни человѣкомъ, и въ чемъ смыслъ жизни, и даетъ человѣку христіанское ученіе, избавляя его отъ страданій, раздвоенія и сразу указывая ему ясный и несомнѣнный смыслъ и путь его новой, освѣщенной разумнымъ сознаніемъ – жизни.

2.

Если бы проснувшійся къ сознанію человѣкъ могъ бы сразу отрѣшиться отъ требованій тѣла, онъ бы могъ быть счастливымъ и спокойнымъ и могъ бы не спрашивать себя: зачѣмъ онъ живетъ, какъ онъ не спрашивалъ себя до тѣхъ поръ, пока жилъ одною животной жизнью, но проснувшееся сознаніе заставляетъ человѣка раздвояться; раздвоеніе же производить страданіе. А то самое разумное сознаніе, которое сознаетъ страданіе и ставитъ вопросъ: зачѣмъ я живу, не можетъ успокоиться до тѣхъ поръ, пока не получитъ отвѣта.

Зачѣмъ я живу въ этомъ мірѣ? Вопросъ этотъ неизбѣженъ, и какъ ни стараются люди, или суетой жизни, или разсужденіями о постороннему скрыть отъ себя этотъ вопросъ, онъ неотступно стоитъ передъ каждымъ проснувшимся къ сознанію человѣкомъ и требуетъ своего разрѣшенія. Онъ требуетъ разрѣшенія уже по одному тому, что жизнь человѣка есть дѣятельность: человѣку надо действовать, а чтобы дѣйствовать, надо знать зачѣмъ. Не зная же этого, всякое дѣйствіе можетъ быть ложно и нести за собой не выгодныя послѣдствія. Если человѣкъ идетъ и не можетъ остановиться, то ему неизбѣжно знать куда, иначе каждый шагъ его можетъ быть губителенъ. Отвѣтъ же на этотъ вопросъ при доступномъ человѣку знаніи съ перваго взгляда представляется невозможнымъ; я, конечное существо, живу короткій срокъ жизни въ безконечномъ по времени и пространству мірѣ. Никакая дѣятельность моя для меня не можетъ имѣть никакого смысла, потому что всякая кончается смертью; для безконечнаго же дѣятельность обитателя песчинки въ необъятномъ пространствѣ міровъ, существовавшихъ и имѣющихъ существовать вѣчно, еще менѣе можетъ имѣть какой нибудь смыслъ.

Наука дѣлаетъ мудреныя изслѣдованія и строитъ глубокомысленныя теоріи о томъ, какъ образовывался и развивался познаваемый нами міръ, и какъ образовался человѣкъ; но каждый ребенокъ уничтожаетъ всѣ эти изслѣдованія простымъ вопросомъ: «зачѣмъ мнѣ знать все это, если я не знаю, зачѣмъ я живу въ этомъ мірѣ?»

А на этотъ вопросъ никакая мудрость человѣческая не можетъ дать и приблизительнаго отвѣта. Не можетъ дать отвѣта, потому что для того, чтобы понять, для чего я живу въ этомъ мірѣ, надо бы знать этотъ міръ и цѣль его существованія. Это же невозможно, потому что міръ безконеченъ и вѣченъ. Я не могу ни представлять, ни мыслить себѣ его инымъ. Отвѣтъ на этотъ вопрос возможенъ только тогда, когда мы допустимъ, что есть высшее начало жизни, по волѣ котораго существую я и существуетъ весь міръ. Потому что только при этомъ допущеніи цѣль моей жизни опредѣляется уже не участіемъ въ безконечномъ по пространству и времени мірѣ, a исполненіемъ того назначенія, которое мнѣ опредѣлено этимъ высшимъ началомъ. Я не могу знать общей цѣли жизни всего міра: понятіе безконечности этого міра уничтожаетъ для меня эту возможность. Но я могу очень опредѣленно знать то, что мнѣ предназначено сдѣлать для достиженія не доступной моему пониманію цѣли. И потому только по признаніи высшаго начала жизни, по винѣ котораго я живу, возможенъ отвѣтъ на вопросъ: зачѣмъ я живу въ этомъ мірѣ.