Свободные миры. Власть Игры (СИ) - Анатолий Арсеньев

Анатолий Арсеньев

Свободные миры. Власть Игры

Пролог

Покой — это ложь, есть только страсть.Со страстью я получаю силу.С силой я получаю власть.С властью я побеждаю.С победой мои оковы рвутся.Сила освободит меня.

Кодекс ситов.

Где‑то там… Где материя и мысль сливаются воедино.

Горечь, невыносимая горечь поражения. Великому Змею пришлось испить эту чашу до дна:

Смотреть, как погибли все его старшие дети…

Смотреть, как умирают младшие, так и не поняв ничего…

Смотреть, как союзниким, Тень и Люцифер отказались идти до конца, рискнув всем…

Смотреть, как любовно созданный им мир хиреет без магии, ведь он сам так ослабел…

План, который позволил бы им всем выйти на новый уровень развития, разбился о непонимание, и всё переросло в войну. В войну, в которой Триединый оказался сильнее. Псевдобог, который даровал людям, своим созданиям, "Истинную Свободу", победил его — того, кто поделился со смертными своей искрой. Теми, в ком горела частичка самого Бога — Тёмные Эльфы знали, что они не одни.

А теперь… Всё кончено.

Остался лишь один путь — умереть, погрузившись в глубины своей психики, пронзить время, понять, откуда родом все Шестеро Богов, возможно, в Мире Духов его заждались.

Он погружался в глубины себя, одновременно стараясь вырваться за пределы доступных миров, надеясь хоть таким образом, защитить тех, кто ходил по Дару Змея, столь любовно созданному для населявших его существ всех рас, которые приняли его сторону, и поверили в него.

Великий Змей погружался в себя и… И умирал.

И когда казалось, что сознание угасло, многомерность исчезает, расщепляясь — произошёл прорыв. Небольшая частичка его сознания пробила Великий Предел, сохраняя связь с целым, но теряя большую часть своей мощи.

Мысль схлопывалась, воплощая его в одного из своих детей…

Москва, Россия. Июнь 2016 года.

Искажение… Открытие… Осознание… Блок.

Новоиспечённый тёмный эльф любопытством огляделся. Какая‑то полуарка, проход к высоким деревцам во внутреннем дворике. На нём самом вполне обычная одежда — тёмные брюки и такая же рубашка. Он прислушался к себе — очень интересные ощущения. Этот мир вонял, точно алхимическая лаборатория. Ибо магии в нём было маловато, живительные потоки, почему‑то обезличенные, подчинялись другим законам. Сознание до сих пор шалило, схлопываясь от многомерного к одномерному, многие уровни бытия не отвечали. Разум функционировал странным, непонятным образом, фокусируясь на непривычных вещах.

И всё равно, было в этом мире нечто такое, неуловимое, спрятанный пульс жизни, который отвлекал от потери обычных ощущений.

— Ээ, ты типа чё здесь ходишь? — его мысли были прерваны самым бесцеремонным образом. Наш герой посмотрел направо. При выходе куда‑то, где с гулом ездили непонятные повозки, на мостовой сидело трое вроде как людей, которые что‑то ели и сразу плевали. Зачем тогда давятся?

— Ты чё ходишь, здесь, а? Деньги за это надо платить, да? — Тёмный нахмурился. Какие‑то непонятные одежды у них, одинаковые. Разум с трудом переводил незнакомый язык, адаптируя на Изначальный. Из шкатулки, лежащей на земле, исходили блевотные звуки — вопли о неведомых "ментах позорных, волков покорных".

— Подпрыгал сюда, голубь, покажи карманы.

— Не ну в натуре, лошик, даж не реагирует.

— Не уважает нас, да? Ща это гомика потрясём!

— Это наш раён, сцука!

— Я тебе сказал подлетел сюда гнида, да плати.

Они не спеша двинулись в его сторону, как‑то странно виляя телом. Потомки обезьян?

Еле поспевающий за ходом мыслей непонятных существ, внешне похожих на людей, тёмный решил действовать.

"Каменные пики", разом отозвавшиеся, но потребовавшие больше усилий и другой уровень отношений мысль — материя- результат, пробили плотный камень и насадили троих точно на кол.

Маг улынулся. Их ауры окрасились болью. Он подошёл к центральному шипу. Поудобнее ухватил одного из неудачников за горло и "познал" его. Человек, только убогий. Плохая личинка Истинного Человека. Почти что бесполезный, только часть разговорного языка считай и выучил. Потянувшись к его тёмной душонке, тёмный эльф не отказал себе в удовольствии выпить её досуха. Противненькая, однако восполнила потери сил… Змеиная кровь отозвалась, создавая привычную защиту. Она сразу стала реагировать, что отклонено несколько потоков нежелательного внимания.

Висящий на копье слева, пускал кровавые пузыри изо рта, однако нашего странника это не заботило. Мягким, полным грации и скрытой мощи движением, он снял тело с копья, причиняя этому ничтожеству ужасную боль. Надо же, с сожалением подумал он, выпив его душонку, ещё один урод. С улыбкой на лице, маг бросил человечка головой в стену, с интересом наблюдая за агонией умирающего. Затем, повернулся к третьему, и после секундного размышления, убрал заклятье. Со стоном, полным невыносимого страданья, тело последнего несчастного упало на дорогу.

Животное надо добить — ударом отличного кожаного ботинка тёмный отправил гопнега в небытие. Его душу он привычно поглотил. Хмыкнув, и с удовольствием потянувшись, точно после лёгкой разминки, он двинулся далее, к месту, где мелькала куча "тачек". В голове сами собой сложились позаимствованные строки какой‑то песни, которая очень удачно подошла к этой ситуации:

"Убежал я из дома, бродил по сказочным мирам".

Пройдя метров десять, маг завороженно уставился на плотнейший поток неведомых "тачек", едущих по "трассе". От удивления, он ощутил толику уважения к неведомым алхимикам, в повозках не было ни капли магии, лишь в паре из них сидели неинициированные маги. Только люди, что это за мир? Не слишком похоже на Триединого. Это може быть причи…

— Слюшай, ты что стоишь здесь, да?

— Машины смотришь, дарагой? Плати тысячу и смотри, мы тут стоим.

— Быстра плати и уходи, понял, э?

Магу пришлось в очередной раз прервать свои размышления об этом новом мире.

Обернувшись влево, он увидел пятерых обросших существ, отдалённо напоминающих людей. В его голову закралась мысль о том, что маги этого мира наверняка увлеклись Божественным промыслом, но что‑то пошло не так. Эти твари имели человеческую ауру, правда, полыхавшую злобой, алчностью и чувством стада.

"Веер когтей" широкой дугой поколебал их уверенность в себе. Ещё бы, ухмыляясь, подумал тёмный эльф — ведь довольно непросто говорить, когда тебе располосовали горло, а одновременно с этим вспороли кишки, которые надо удерживать. Ощущая брезгливость к самому себе, вытянул их души, пополняя запас своих сил.

Подняв голову, увидел, что никто из потока тачек — машин не остановился. Люди, стоявшие вдали, убежали вперёд по "тротуару". Повернув голову, тёмный обнаружил, что с другой стороны, часть людей пересекает поток возле столба, который, как оказалось, менял цвета. Сделав выводы, маг цокнул языком, отдавая дань изобретательности людей. Людей ли? Интересно будет. Он двинулся вперёд, когда вскоре к нему подошли двое стражей. Их было легко узнать по оценивающему взгляду и настороженной ауре.

— Старший сержант Петренко. Не двигаться. Вы видели, что произошло? — спросил левый. "Мент позорный", всплыло в памяти выученное слово, держал руку возле пояса.

— Или может ты иноcтранец? Кен ю плиз щоу ми ё докьюментс? — встрял в разговор второй, приложив руку к бедру похожим жестом.

Оружие, осенило тёмного.

Однако разговор с ними отнюдь не входил в планы тёмного эльфа. Решив поберечь энергию, которую, как он сообразил, было маловато, ему пришлось рассчитывать лишь на одну грубую силу. Удар правой рукой под нос, вгоняя переносицу вглубь — смерть.

Перехват руки, державшей чёрную "трубку", неприятный звук срабатывания оружия. И резкий удар двумя пальцами прямо в глаза. Крик, инстинктивная попытка закрыться, но бесполезно — движением, вывадавшим огромный опыт, тёмный свернул тому шею. После чего "поглотил" обоих, дополняя свои знания.

Закончив с ними, маг увидел, что серые, от страха, люди, нисколько не озабоченные судьбой стражей, очень быстро перебегают дорогу на зелёный свет. Гм, там, на другой стороне, какой‑то лес. Там будет проще искать нужных людей. А ещё лучше — найти нескольких подростков, они обычно ещё не озлоблены, и их мозг открыт для нормального добровольного контакта, нужно больше информации о происхождении мира. Данные, полученные от "полицейских" и "гопников", были противоречивы и не складывались в стройную картину мира.