Хроники Штольцмана. То, что когда-то было фантазией, сейчас обычная реальность - Андрей Юровник

Хроники Штольцмана

То, что когда-то было фантазией, сейчас обычная реальность

Андрей Евгеньевич Юровник

Настоящее формируется по причинно-

следственным связям из прошлого к целям и

образам будущего. То, что когда-то было

фантазией, сейчас обычная реальность.

© Андрей Евгеньевич Юровник, 2016

ISBN 978-5-4483-3625-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

– Гражданин Штольцман, если вы меня слышите, то откройте глаза или подвигайте пальцами руки.

– Я открыл глаза и почувствовал в них боль, от прорвавшегося внутрь света. Через ресницы можно было задержать весь его поток и за несколько мгновения я уже четко мог различать то место, где нахожусь. То, что я увидел походило на лесную поляну в сумерках. Вокруг росли березки и елки, пели какие-то птички и легко шуршал ветерок. На поляне стояло три кровати, рядом с ними стояли столы с различной аппаратурой. В каждой кровати лежали забинтованные люди и одним из них был я. Передо мной сидел на стуле мужчина в белом халате.

– Добрый день, Александр, меня зовут Сергей Петрович, я Ваш лечащий доктор. Если Вы понимаете, что я говорю, скажите какое сейчас ваше самочувствие.

– Голова болит и тело ватное.

– Понятно. Постарайтесь сейчас сконцентрировать внимание на кончике моей ручки и следить за ней, когда я буду водить перед вами. Хорошо. А теперь проверим иголочкой вашу тактильную чувствительность… Так, рефлексы тоже сохранены. Замечательно. Теперь оценим ваш психический статус: назовите сегодняшнюю дату.

– …

– Хотя бы какой сейчас год.

– Без понятия.

– А где вы сейчас находитесь?

– На лесной полянке.

– Понятно. Скажите Александр сколько Вам лет и чем вы занимаетесь?

– Не знаю.

– Ну а где живете и с кем?

– Не помню.

– Так, ладно. Умножьте пожалуйста 7 на 8.

– 56

– Теперь прочитайте на моем халате эту надпись.

– врач нейрокибернетик Сергей Петрович Ветров.

– Какие у вас ассоциации возникают от прочитанного?

– Кроме больницы – никаких.

– Ясно. Что- нибудь хотите кушать или попить?

– Хочу узнать кто я и где нахожусь.

– Разумно. Первое, что требуется осознанному человеку – это ориентация во времени, месте и личности. Хорошо. Я дам вам ту информацию, которой располагаю. Буду говорить громко, что бы слышали все в палате. Для того, чтобы Вы задали им те вопросы, которые у вас появятся, а я постараюсь рассказать предельно понятно. Итак. По сохраненным данным вашего персонального микрочипа вас зовут Александр Штольцман. Вы работаете инженером по утилизации промышленных отходом компании «Чистота». По датчикам жизнеобеспечения и биоритмам ваш биологический возраст соответствует тридцати годам. Сейчас вы находитесь в госпитальном бункере, не смущайтесь количеством здесь цветов и березок – все это результат воздействия на ваш нейропроцессор программы виртуальной реальности. Если хотите, то с помощью этого аппарата на столе я могу поменять этот лес на любой желаемый пейзаж.

– Спасибо. Эта полянка меня устраивает. Лучше скажите, почему я здесь нахожусь.

– Киборги санитары засекли ваш маяк с передачей «SOS». Вас доставили в бессознательном состоянии с обширным поражением кожи и легких. Встроенный носовой респиратор был полностью забит, а импульсный шприц-тюбик с радиоактивным ингибитором – пустым. После лабораторный исследований оказалось, что отключилась селезенка, которая не смогла утилизировать все погибшие эритроциты. Нам пришлось имплантировать новую селезенку и провести гемодиализ с переливанием синтетической крови. Все это конечно не есть хорошо, но легко восполнимо препаратами ускоренной регенерации. Гораздо проблематичнее для нас оказался ишемический инсульт левой теменной области коры головного мозга и сбой работы имплантированного нейропроцессора. Неизвестна причина, вызвавшая сбой в компьютере и поражение головного мозга. Мы можем предположить, что это была контузия импульсным оружием, хотя это лишь предварительный диагноз. В течении недели вы находились в коме. За это время было проведено три операции по восстановлению нейропроцессора и замене сгоревших синапсов на новые. Нейрохирурги заменили некротизированный участок мозга на зародышевую ткань, которая полностью активизируется к концу этой недели. Со слизистой и пораженной кожей проблем не было никаких – за эту неделю пленка аэрозольного дермо-геля успела прижиться. Возможно, вы еще будете чувствовать зуд и першение в горле – это в ближайшие дни проедет. Да, кстати, респиратор и шприц-тюбик были заменены на новые. Короче к концу недели, если все пойдет без осложнений мы собираемся перевести вас на амбулаторное лечение.

– И что мне там придется лечить?

– Да, в общем то это будет только наблюдение. Дело в том, что мы починили ваше тело, но у вас остались некоторые последствия повреждения головного мозга, которые не подлежат восстановлению нашими возможностями. В момент травмы была уничтожена информация о вшей личной жизни. Короче говоря, из-за потери памяти, для вас не существует прошлого. Конечно вы вправе впасть в депрессию, оплакивая потерю неизвестно или принять все как есть и отпраздновать ваш день рождения.

– А какой сегодня день?

– 2 июля 2049 года. Воскресенье.

– Вам эта дата о чем-нибудь говорит?

– Совершенно ни о чем.

– Поэтому для социальной адаптации предстоит пройти тестирование и загрузку обучающих программ по вашему выбору. Сейчас вы нас понимаете и общаетесь только благодаря примитивной коррекционной программе «Альцгеймер», которая используется при прогрессивном слабоумии. Так как ваше состояние другой причины, то это лишь временное неудобство. Я думаю, что все у вас будет хорошо, только начнется с чистого листа. Надеюсь, что вы поняли мой рассказ и, если, будут появляться какие-либо не медицинские вопросы, то вы сможете получить ответ от этого компьютера, который установлен на вашей тумбочке или у соседей по палате. Мне кажется, что приятнее общаться с людьми чем с умной железкой. На кровати то, что слева от вас лежит Семен, ну а справа – Денис. Думаю, что вы подружитесь и вам будет о чем поговорить. Одним словом, выздоравливайте и зовите по коммутатору, если что.

Доктор встал с табуретки, пожал мне руку и ушел в лес. Мягкий порыв ветра прошелестел в ветвях берез и приземлился на моем лице лесными запахами. Где-то в глубине трещали о чем-то своем птички, навевая спокойствие и безмятежность.

– Ну ты, парень, попал – услышал я справа от себя.

– Че это попал? – эхом отозвалось слева.

– А ты сам прикинь, просыпаешься ты как-то утречком и ни хрена не помнишь: кто ты и зачем.

– Да я бы был наверное самым счастливым человеком. С утра просыпаться не хочется от того, что приходится заниматься и так изо дня в день. Ты думаешь я от своей жизни кайф ловлю? Каждый день – как последний. Сколько раз на минах подрывался, да под пулями ходил, и что – хоть бы раз память снесло. Так нет же. Всего по раскромсают, новые части пришьют и вперед на поле боя.

– Да… полнейшим экстрим.

– В жопу этот экстрим! Хочется спокойствия. Может быть вечного, или, вот такого, на худой конец.

– Эй, мужики – вмешался я в этот стереодиалог – ничего, что я тут лежу.

– В том то и дело, что ничего. Ты как себя чувствуешь? – поинтересовалась забинтованная мумия Дениса.

– Да вроде нормально – ответил я.

– А что ему беспокоится: на работу не надо и проблем вообще никаких – подтвердил мужик с подвязанной правой рукой и перевязанными лицом. Его, как я понял звали Семен.

– Слышь, Санек, а ты вообще ничего не помнишь или все таки че то всплывает? – поинтересовался из Денис.

– Даже не знаю.

– Ты же сам слышал от доктора, что у него только в утке может что-то всплыть, а так у него все мозги по плавились и жесткий диск в нейропроцессоре накрылся. Какие будут варианты что ему вспоминается?

– Ну как же он тогда с нами говорит? Он же должен понимать о чем идет речь?

– А о чем она идет? Мне кажется только о нем.

– Хорошо, только он говорил, что видит лес с березками, а это уже слова, которые к нему отношения не имеют. Откуда он их знает?

– Значит выборочно стерлась. Тебе же сказали, что связано было с его прошлым – исчезло, ну а все окружающее осталось.

– Как осталось, если он даже не знает какой сейчас год идет?

– Значит он как ребенок из детского сада, только взрослый.

– Ну ты его еще со своими клонами сравни.

– Или ты со своими киборгами и мужики расхохотались.

– И долго мое отсутствие будет продолжаться? – вмешался я в их разговор.

– А ты хочешь поговорить? – поинтересовался Семен.

– Все таки интересно узнать если не кто я, то хотя бы где и что вообще происходит.