Третья стрела - Александр Шведов

Шведов Александр

Третья стрела

Сказка для детей XXI века

Жил-был на свете, как водится, старик. И было у него, как вы, наверно, уже догадались, три сына. Ну, и уж поскольку люди тут собрались начитанные, одной традиции ради, напомню: двое было умных, а третий… а вот и нет! Совершенно я с вами не согласен, что он был дурак. Он был студент! Что? Одно и то же? Гм-м… можно поспорить, но не сейчас.

Итак, третий был студент. Вполне законно возникает вопрос: кто же тогда были средний и старший? Старший был врач, а средний… средний? Гм… кажется, что-то связанное с ЭВМ. Ну, не суть важно.

Значит, жили они, поживали, и все было оно ничего, да втемяшилось старику в голову — женить сыновей. И не просто женить, а всех разом.

Надо тут сказать, что папаша упрям был, и ежели какая мыслишка ему на ум взбредет, то он хоть тресни, а на своем настоит.

Выносил он эту идею до полного созревания, да раз за обедом и говорит:

— Ну вот, сынки, слушайте, значит, мою отцовскую волю. — И он внимательно посмотрел на трех сыновей, сидящих за обеденным столом, желая знать, какое впечатление на них оказало это торжественное вступление.

При внимательном осмотре он убедился, что это тщательно продуманное вступление не произвело никакого впечатления, скорее, даже не было услышано.

Старший был поглощен котлетой и толстенным медицинским журналом, средний уткнулся в "64", а младший, Ивашка, по-студенчески быстро уплетая, читал "Аэропорт" Хейли.

Такое невнимание вывело старика из себя.

— Я кому говорю, вахлацкое вы племя? — взорвался он.

— А в чем, собственно… э… дело? — спросил средний.

— А дело, э-э, в том! Отца слушать надо.

— Слушаем! — в один голос откликнулись все трое.

— То-то! — проворчал старик. — Слушайте, соколики, мою волю: жениться вам пора!

— Это в, каком… э… смысле? — спросил средний.

— В прямом! — опять разозлился старик. — В том самом, в котором все нормальные люди женятся!

— На ком? — удивился старший.

— На корове! — взорвался старик. — Девчонки у вас есть?

Старший и средний недоуменно посмотрели друг на друга.

— Так?.. — произнес старик. — А вы, вообще, заметили, что у света есть вторая половина, а? Должно же было у вас зародиться подозрение, что неспроста на свете существуют девушки? Или вы… — тут он заметил, что Ивашка под шумок снова занялся Хейли.

— Ивашка! Тебя что, не касается, поросенок ты этакий?!

— А я что, — пробормотал Ивашка, пряча книгу. — Я хоть сейчас.

— Значит, девушек у вас нету, — проговорил немного погодя старик. — Тогда поступать будем, как народная мудрость учит.

— А как она учит? — осведомился Ивашка.

— Как-как, — проворчал старик, — очень просто!

Он сходил в другую комнату, принес оттуда какую-то вещь.

— Видите механизм? Лук называется. А это стрелы. Возьмите каждый по стреле и пустите куда-нибудь. Все ясно?

— А что, — сказал старший, — даже интересно! Вроде как судьба… И он выпустил стрелу с красным оперением.

— Да, — сказал средний, — нетривиальное решение! — И он пустил стрелу с синим оперением.

— А все равно лучше на дискотеке знакомиться! — сказал Ивашка и пустил стрелу с зеленым оперением.

После этого старший сел в "Жигули", средний в "Москвича", Ивашка оседлал "Яву", и отправились каждый навстречу своей судьбе. "Жигуленок" старшего брата взвизгнул тормозами и замер у светофора.

Водитель неторопливо забарабанил пальцами по рулю и бросил взгляд на тротуар. Люди спешили по своим делам, волокли из магазинов авоськи с продуктами и читали на ходу газеты. Все просто и буднично.

Внезапно внимание его привлекла девушка, вышедшая из переулка. Вернее, не столько девушка, сколько вещица, которую она несла в руке. Самые проницательные читатели уже, конечно, догадались, что именно несла девушка. Да, она несла стрелу, стрелу с красным оперением.

Старший из сыновей почувствовал дыхание Судьбы на своем лице, и оное дыхание привело его в трепет. Он загнал машину в переулок и принялся наблюдать за девушкой.

Та вышла на улицу и остановилась, растерянно поглядывая то на стрелу, то на кипенье улицы. Казалось, она никак не может привести в соответствие эту широкую городскую улицу, наполненную магазинами, пешеходами, моторами и бензиновой гарью, и, эту средневековую стрелу, прилетевшую неизвестно откуда.

Тут наш медик решил, что пора действовать. Он вышел из машины и направился к девушке, которая, как он уже успел заметить, была молода и красива.

— Извините, девушка, — сказал он, подойдя к ней, — очень прошу простить меня, но что за странный предмет вы держите в руках?

Она повернулась, и только тут он заметил две вещи, которые привели его в чрезвычайное замешательство: во-первых, правой рукой она прижимала платок к царапине на щеке, из которой сочилась ярко-алая кровь, а во-вторых, в глазах ее стояли слезы.

— Это? — ответила она. — Не знаю! Вернее, это стрела, но я не знаю, кто ее выпустил и зачем… Она прилетела и оцарапала мне щеку.

Он увидел, что слезы готовы брызнуть из ее глаз, и почувствовал, что краснеет.

— Ну-ну, не надо так волноваться…

— Я и не волнуюсь, — ответила она, и из глаз ее скатилась бриллиантовая слезинка. — Мне просто больно…

Он почувствовал себя законченным негодяем, но последнее слово пробудило в нем профессиональный дух.

— Покажите-ка вашу щеку! — произнес он тоном, не терпящим возражений. — Не бойтесь! Я врач… Ничего страшного, — заявил он несколько секунд спустя. — Но необходимо обработать ранку… на всякий случай.

— Ни за что! — воскликнула девушка. — А… Вы представляете, через всю щёку йодом или зеленкой?

— Ну что вы, — возразил он. — Разве можно уродовать такую прелесть?

Девушка зарделась.

— У меня в машине, — продолжал он, — в аптечке есть медицинский клей. Он абсолютно прозрачен. Один мазок — и все в порядке, никто ничего не заметит.

— Все равно ужасно! — сказала девушка, сидя в машине и разглядывая в зеркальце свежезаклеенную щеку.

Старший брат хотел было возразить, но тут рядом с его машиной, скрипнув тормозами, остановился "Москвич" среднего брата. Сам он высунулся из окна и крикнул:

— Послушай, ты не видел…

Но тут он заметил сидящую рядом с братом девушку и поперхнулся.

— Так, — сказал он, — ясно!

Мотор взревел, и его "Москвич" умчался на поиски стрелы с синим оперением.

— Кто это? — удивилась девушка.

— Мой братец. Как-нибудь я познакомлю вас с ним. — Он взглянул на часы. — А теперь у меня такой вопрос: как насчет тоге, — чтоб пообедать вместе?

— Я не против! — улыбнулась девушка.

— Тогда поехали!

Со старшим братом все ясно даже не самым догадливым читателям. Поэтому последим за средним братом.

Средний безуспешно колесил по городу до самого конца обеденного перерыва. Девушек на улице было много, стрел — ни одной. Отчаявшись за время обеда найти стрелу и вместе с ней возможную невесту, он отправился на работу. Подъехав к громадному зданию Вычислительного центра, он поставил машину на стоянку, запер ее и хотел было идти к себе, но в эту минуту услышал, как из открытого окна второго этажа раздалась короткая, но весьма энергичная тирада. Собственно, что его заинтересовало, так это слово "стрела" в различном сочетании с крепкими терминами, самым мягким из которых было "кретин"!

Учитывая повышенный интерес среднего брата ко всякого рода стрелам, мы не удивимся, что он, подождав, пока тирада затихнет, крикнул:

— Эй!

На его голос из этого окна высунулась девушка.

— Ну, — сказала она. — Что нужно?

— Как раз с этим вопросом я хотел обратиться к вам, — ответил он. — Видите ли, на меня ваша речь произвела большое впечатление. Не могу ли я чем-нибудь помочь вам?

Девушка недовольно тряхнула копной черных кудрявых волос:

— Можете, — сказала она. — Если хоть немного разбираетесь в ЭВМ.

— Разбираюсь. А что, собственно, произошло?

— Если бы я знала, что произошло, то кое-кому бы крепко не поздоровилось!

— И все же?

— Я с самого утра, как проклятая, готовлю программу, не иду на обед, собираюсь ее вводить, и вдруг… что бы вы думали?!

Он пожал плечами.

— Стрела!

— Что?! — поперхнулся он. — Какая стрела?

— Здоровая. Залетает в окно. Главная установка вдребезги, дисплей не работает, время кончается, а программа летит в тартарары!

Девушка возмущенно стукнула кулачком по подоконнику.

— Слушайте, — обратилась она к среднему брату, который за время ее монолога успел воспроизвести на лице всю цветовую гамму — от красноты до зелени, — я тут успела забраться в оперативную память, может, поможете?

— Конечно! — поспешно воскликнул он и бегом взлетел на второй этаж. Первое, что он увидел, войдя в комнату, была стрела с синим оперением. Она лежала на столе в центре комнаты как вещественное доказательство его страшного преступления. Он смущенно кашлянул и скосил глаза на девушку. Девушка была необычайно яркая, черные волосы волнами спускались на белую блузку, джинсы обтягивали стройные ноги.