На войне как на войне - Сергей Гладышев

На войне как на войне

Глава 1

На войне как на войне

Глава 1

Роман стоял возле окна в коридоре купейного вагона и всматривался в окраины своего родного города Тараканово. Давно уже он не был здесь и никак не предполагал, что когда-нибудь снова окажется в этих местах. Родственников у него на родине не было, а с друзьями в детстве как-то не сложилось. Точнее, были два друга, но они, также, как и он, давно уже уехали отсюда и напрочь забыли дорогу в родной город. Да и Романа на самом деле совсем не интересовал этот провинциальный городишко, поскольку он ни на одну лишнюю минуту не собирался в нем задерживаться. Всеми мыслями он был в забытом богом и властями небольшом поселке Гольцово, затерявшемся в далекой лесной глухомани.

Именно в этом захолустье он в своем детстве провел несколько своих летних каникул, оставшихся в его памяти самыми счастливыми периодами за всю его жизнь. Как раз в этом месте у него и с друзьями все было в порядке, и жизнь была — лучше некуда. А в центре этого детского счастья был образ Горыныча — Алексея Егоровича Ковалева, ветерана хрен его знает какого количества войн, потому как не все из них он называл. Тут тебе и Афган, обе чеченские, Абхазия, Приднестровье, Балканы несколько раз, Сирия, Йемен, Ливия, ну и конечно же Донбасс. Где бы ни начинали стрелять, Горыныч, как в дупу ужаленный, тут же подрывался и ехал в это место, словно Саид из знаменитого фильма, которого всегда необъяснимо тянуло на звук выстрелов.

А в промежутках между всеми этими пострелушками, ветеран с удовольствием возился с мальчишками, обучая их премудростям выживания в диком лесу и ведения партизанской войны. Местная детвора не особо его жаловала, относясь к Горынычу, как к разновидности деревенского дурачка, совершенно не приспособленного к нормальной провинциальной жизни. Но зато мальчишки, приезжающие на лето к местным родственникам, а также в расположенный неподалеку дачный комплекс, обожали его общество и преподаваемую им науку жизни. Каждый день, а нередко даже и на несколько дней с ночевками, невзирая на погоду, они уходили с ним далеко в лес, где занимались увлекательнейшими вещами: бродили по лесу; играли в индейцев, эльфов и всяких там бойскаутов; постигали искусство проведения разведывательно-диверсионных операций; осваивали рукопашный бой и навыки владения оружием, а также учились применять в качестве оружия все, что попадалось им под руки.

Никто из этих пацанов потом не стал профессиональным военным, но зато все они чертовски были довольны проведенными каникулами, получая возможность козырять перед одноклассниками и, что самое главное, перед одноклассницами знаниями и умениями, которыми другие похвастаться не могли. Может быть именно поэтому Роман вырос крепким и ловким парнем, умеющим при случае навалять какому-нибудь придурку (а то и нескольким!), не желающему или не умеющему конструктивно решать конфликты. Плюс к этому, уже будучи студентом, Роман пристрастился к страйкболу, а впоследствии, когда уже работал, перешел и к более дорогим пострелушкам в виде практической стрельбы. Хотя надо признать, что отличным стрелком он так и не стал, причиной чему в какой-то степени оказался умеренный астигматизм, развившийся у него к окончанию школы.

И вот теперь Роман ехал в Гольцово, надеясь все еще застать Горыныча живым и не умотавшим на очередную войну. Он очень хотел посоветоваться со стариком прежде, чем принять самое важное в своей жизни решение — идти ли ему на войну. Войну, которой человечество в своей истории еще не знало. Войну, которая пришла на планету Земля вместе с Системой. Это была война не с инопланетянами, и не с иномирными монстрами в данжах или приходящими из порталов, и даже не с ордами зомби. Всего этого людям не нужно было, потому как хомо сапиенс неплохо воюют и друг с другом. Нет, эта война не походила ни на одну из войн, запечатленных историей человечества.

Первое, что сделала Система, придя на Землю, — она уничтожила все тяжелое вооружение. Уничтожила не в смысле взорвала, аннигилировала или убрала его из мира. Нет, оружие где было, там и осталось, целое и невредимое. Во всяком случае, невредимое на первый взгляд. Но все серьезное оружие людей просто перестало работать, превратившись в бесполезный хлам. Нарезное огнестрельное оружие оказалось ограничено двухлинейками, или, если по-американски, двадцатым калибром. Стрелковое нарезное оружие калибром выше 5 миллиметров просто перестало стрелять. Даже несерьезные мелкашки под любительский патрон 0.22LR были забракованы к большому огорчению биатлонистов и любителей стрелять по воронам и консервным банкам. Вместо них в России оружейные компании оперативно подсуетились и довольно мощный автоматный патрон 5.45х39мм промасштабировали до 20-го калибра, получив слегка уменьшенную версию — 5х36мм, а затем под этот патрон пропорционально уменьшили наиболее распространенные модели стрелкового оружия. В итоге получились неплохие по мощности мелкашки. В других странах оружейники тоже оказались не дураками и сделали что-то подобное со своими оружейными стандартами и стрелковыми моделями огнестрела.

Что-то подобное произошло и с гладкоствольным оружием выше 12-го калибра — все гладкие трубы с внутренним диаметром больше 18,5 мм просто отказывались выплевывать из себя пули, дробь, мины, гранаты или дротики. Но даже на этом ограничения не остановились. Скорость пули любого огнестрела катастрофически падала после вылета из оружейного ствола — через 50 метров скорость пули снижалась вдвое, а через 100 — уже в четверо от начальной. В итоге бой на войне нового формата свелся к пострелушкам на коротких дистанциях и примитивному маханию