Град Китеж на озере Светлый Яр - Анатолий Цильке

Анатолий Цильке

Град Китеж на озере Светлый Яр

Град Китеж в Светлом Яре

Илья и его брат Савелий после очередного дозора возвращались в родной город. По пути к городу находился родник. Здесь братья хотели попить воды и отдохнуть. Не доходя нескольких метров до родника, старший брат остановил младшего знаком руки и тихо произнёс: «Погоди Савелий, сдаётся мне мы здесь не одни».

Пригнувшись, незаметным шагом, братья стали медленно приближаться к маленькой поляне, где находился родник. На расстоянии десяти метров братья увидели высокого человека, одетого в одежду княжеских дружинников. Он был не один. На траве рядом с ним сидел юноша. Видно было, что люди эти проделали немалый путь. Илья, обняв своего брата и прижав его к себе, прошептал: «Наверное, это люди из Нижнего Новгорода. Посмотри на того, кто помоложе, он одет как нижегородец. А тот, что постарше, видимо, княжеский дружинник».

– Нам необходимо им показаться, иначе какой мы с тобою дозор, коль мы их проглядели. Пойдём, Савелий, но будь начеку и держись немного поодаль от меня. Если что-то не так, оставь меня здесь, а сам беги в город, предупредить наших людей. Может оказаться, что это разведка вражеская. Ты всё понял? Делай всё, как я сказал. Ну что, с Богом, пойдём.

Братья поднялись и ровным уверенным шагом двинулись к незнакомцам. Незнакомцы, заметив их, переглянувшись, встали. Братья продолжали уверено идти им на встречу. На расстоянии нескольких шагов юноши остановились и, поклонившись, приветствовали незнакомцев: «Здравствуйте, люди добрые, позвольте и нам напиться водицы родниковой».

Путники тоже поклонились им в ответ, и старший из них сказал:

– Здравия и вам желаем! Пейте на здоровье! Вода не наша, она для каждого, кто жажду утолить хочет. Вам ли этого не знать – людям славного города Китежа?

– Почему вы решили, что мы из Китежа? – спросил Илья.

– По одежде и по говору, – улыбаясь, ответил незнакомец. – Когда-то, очень давно, мне довелось иметь знакомство с одним из ваших горожан. Он мне немного рассказал о вашем городе и ваших традициях. Звали его Пересветом. И был он у нас в Великом Новгороде по делам церковным.

– Верно говорите, сударь, есть у нас такой человек, – согласился Илья. – Ну а что вас привело сюда, в глубокий лес?

– Беда пришла в наши края, китежец, – с тревогой в голосе молвил дружинник, – с востока к нам, на города русские, идут полчища кочевников, и имя им «татары». Мы со спутником моим писарем Панфилом идём в Великий Новгород с этой горькою вестью. Вот сейчас немного отдохнём и дальше в путь.

– Далёкий путь вам предстоит, – грустно заметил Илья. – Я вижу и запасов еды у вас совсем не много. Путь то у вас далёкий. Боюсь, не осилите столь дальнюю дорогу. Вам нужна помощь. Я сейчас отправлю своего младшего брата вперёд, предупредить Главу города нашего. Может, он сможет вам чем-нибудь помочь.

– Спасибо тебе, добрый юноша, – радостно пробасил дружинник. – Мы действительно немного устали, да и запасы еды у нас на исходе.

– Савелий, – позвал Илья своего брата, – иди и расскажи Главе о том, что слышал. Коли захотят наши люди этим путникам помочь, пусть дадут знак. Я приведу их кротчайшим путём в город. Ступай и поторопись.

Савелий махнул головой и тут же исчез в лесной чаще. Илья присел у родника, черпнул в ладони воды и стал не торопясь пить холодную родниковую воду. А в это время солнечные лучи стали незаметно пробиваться сквозь густую листву деревьев. Утренний лес ещё не успел как следует проснуться. На траве ещё видна была роса. Но утреннее щебетание птиц уже не было столь громким, как во время восхода солнца. Именно в это время лес особенно пахуч. Запах хвои настолько обострён, что кажется: он слегка пьянит. Шум леса и аромат травы и деревьев незаметно погружает человека в сон. Каждый, кто когда-нибудь пережил это время пробуждения утреннего леса, наверняка смог испытать это неописуемое блаженство.

Но не замечал этой пьянящей красоты беспокойный княжеский дружинник. Он перекатывался с боку на бок, тревожно вглядываясь в чащу леса, словно ожидая внезапную атаку неизвестного противника. В конце концов он не выдержал и заговорил: «Позволь спросить тебя, добрый молодец, как зовут тебя?»

– Зовут меня Илья, – охотно ответил китежец.

– А меня Мирослав, – продолжал дружинник. – Скажи мне Илья, как долго ещё нам ждать знака от твоего брата? И что это будет за знак? Хотя если не хочешь – можешь не говорить.

– Конечно же, могу сказать, здесь нет никакого секрета, – ответил Илья, – знаком этим будет голубь, который скоро прилетит сюда. И ждать нам осталось совсем не много. Я его уже вижу. Вон он над нами высоко под облаками кружит.

Илья вышел на середину поляны и протянул руку вперёд. Голубь начал резко снижаться и уже через несколько минут сидел на его руке. Илья стал ласково гладить его, что-то нежно приговаривая. Затем он вернулся к роднику и, выпустив голубя из рук, сказал: «Мы можем идти, нас ждут. Следуйте за мной».

Дружинник и писарь последовали за ним. Панфил шёл позади Мирослава и не видел ничего, кроме его широкой спины. Юношу раздражало то обстоятельство, что шёл он последним, что не видел, куда они идут, а вернее, куда их ведут. Через некоторое время Панфил стал замечать, что тропа постепенно расширяется и впереди появляется просвет. Внезапно они оказались на холме, и перед ними открылась чудесная картина. Холм, на котором они стояли, был невысок, но обзор с него был просто великолепный. Внизу, у подножия холма, начиналась узкая лесная дорога. А дальше, метров за триста, виднелся мостик. Он был выложен из берёзовых брёвен. Перилами моста служили тонкие ветви берёз, переплетённые между собою причудливым узором. Но основная красота этого пейзажа находилась позади мостика. Там вдали виднелся Град Китеж, утопающий в зелени леса. Панфил заметил, что деревья перед городской стеной были высажены строго на одном расстоянии. Град не стоял, он расплывался в зелени леса, делая его незаметным человеческому глазу. Но в нём было и какое-то необыкновенное сияние. И это сияние шло от золотых куполов невидимого храма.

– О чудо!!! – не сумев сдержать эмоций, выпалил Панфил.

– Ты прав, чудесный вид – вторил ему старый воин, – а для татар это просто сокровище. Они об этой красоте уже давненько слыхали. Поэтому и ищут этот Град уже почти полгода.

– Каждый из нас приходит в этот мир за своими сокровищами, – подержал разговор Илья, – и каждый должен служить Богу тем, для чего Тот его создал. Все. Без исключения. Пришедший творить – творит, пришедший любить – любит, пришедший грабить – грабит. Пусть каждый делает то, зачем пришёл в этот мир. Коль Граду сему суждено погибнуть – значит на то воля Божья. Известно ведь, что на каждого разрушителя два строителя придут, и на каждого захватчика два защитника рождается. Не про то ли на Руси в сказках да былинах сказывается, не про то ли в песнях поётся?

– Так-то оно так. Но разве можно так просто всё отдать? – возмутился Панфил. – Да неужели эту красоту не стоит защищать? Подумай, китежец, что будет с вами, с вашим народом. Они ведь вас всех вырежут или в полон уведут. Ты что, согласен жить на чужбине, работать на татарина в неволе? Разве ты не согласен с тем, что захватчикам надо противостоять? Не зря ведь в народе говорят: если не исправить зло – оно удвоится.

– Удвоенное зло в конце концов непременно уничтожит само себя. А вот жестокость – даже к злым – ведёт в ад. Что же говорить о жестокости к добрым. Так давайте же с добрыми мыслями войдём в наш город», – сказал Илья и стал медленно спускаться вниз по склону.

Новгородцы последовали за ним. Панфил, неудовлетворённый ответом китежца, возмущёно кряхтел и сопел себе под нос. В нём горело желание переубедить китежца, но, оказавшись внизу, он, вновь позабыв обо всём, стал любоваться красотою Града Китежа. С каждым шагом Град был всё ближе и ближе и всё более и более поражал своею красотою. Именно здесь, на узкой лесной дороге, Панфил почувствовал себя участником этой великой красоты. Задыхаясь от восторга, он шептал благодарственную молитву Богородице за то, что ему предстояло войти в этот город причудливой красоты. И вот наконец резные ворота сказочного Града Китежа перед ним. Походили они на складную иконку, обрамлённую сверху полудугами, словно радугой. На воротах сверху был установлен православный крест. Высота ворот, вместе с полудугами и крестом, составляли примерно пять метров. Панфил подумал вдруг о том, что для неприятеля эти стены и ворота не представляют собою никакой преграды. И словно прочитав его мысли, старый воин пробасил «Что для татар эти стены? Да они их сходу одолеют…

– Ни для обороны строились эти стены и ворота. И вовсе не для того чтобы прятаться за ними, – повернувшись к воину, сказал Илья.

– А для чего же тогда? – спросил Панфил.

– Своё жильё человек с издавна ограждал преградой – стеною или рвом. И делал это он потому, что этими преградами он ограждал себя и домашних животных, от диких хищников и кочующих стад прочего зверья. То есть, оградить себя – означает защитить себя, никому не причиняя зла. И где стена стоит, там ставили ворота. А где ворота есть, там ставили и крест, – улыбаясь, ответил Илья.