Как Василиса стала Премудрой? - Елена Владимировна Самсонова

Елена Самсонова

Как Василиса стала Премудрой?

Жила-была девочка Василиса. Так, обычная девочка. Имя, конечно, сказочное, но оно то как раз и портило ей жизнь. Часто её называли прекрасной или премудрой, но не для того чтобы похвалить, а, чтобы посмеяться или поиздеваться. Мол, строит из себя мудрую или красивую, в зависимости от ситуации, говорили они. А она и не строила никогда. Что бы строить нужны строительные материалы, а как Василиса понимала, их то у неё и не было. Ну может какие-то конечно были, но так на дачный домик, ну уж точно не на сказочный дворец. Постепенно её имя превратилось из Василисы в Ваську. Просто и понятно. И отражало её сущность, немудрёную.

Поступила Василиса в Московский государственный институт культуры на гуманитарно-социальный факультет. Вокруг одни девчонки учатся. Даже не для кого приодеться и подкраситься. Зовут её сокурсницы, как она и привыкла с детства, Васькой. Ну и нормально, она и не переживала по этому поводу, да и претензий меньше. Живи себе тихонько, книжки читай. А когда читаешь, включи фантазию и стань кем хочешь.

А на втором курсе пришёл новый преподаватель. Не как в фильмах показывают, молодой и сексуальный, чтобы студентки визжали, а старенький такой. Ну, когда тебе 19 лет, то и пятидесятилетний мужчина — старик.

И привязался к ней как репей. «Василиса, а вы прочитали книгу Ричарда Баха «Чайка Джонатан Лингвистон», а Донато Карризи «Я — бездна»? Василиса, вы очень интересно пишите, я жду ваш отзыв на книгу Майкла Каннингема.»

А Василисе так было уютно, когда её не замечали. Сдаст реферат — хорошо. Не сдаст, поплачет и в следующий раз придет сдавать.

А этот преподаватель к себе подзовет, в глаза смотрит, хочет мнение ее узнать.

Какое мнение, когда уши становятся красными и пот по лбу течёт? Все мысли вылетели, ещё когда он по имени её к кафедре подозвал. Ещё и вид у нее не очень симпатичный. Волосы в хвостик собраны на голове, джемпер старенький, да и джинсы не модные совсем. В общем, сожмётся она вся в комочек, рост-то небольшой, всего 165 сантиметров. А так вообще на Дюймовочку тянет только.

И в голове мысль одна «Отстань, отпусти, можно я пойду.» А главное, про книги спрашивает, про которые она давно поговорить с кем-то хочет. В общем ситуация сложная получается и поговорить хочется и из своей ракушки, никак не вылезти. Шепчет что-то губами и выдавливает: «Я напишу лучше эссе.»

Ну все, наконец-то он отпустил. Василиса побежала домой. Но не совсем домой. Она знала, что ждет её дома. Мама будет закармливать, а папа ворчать, что она ничего в своем книжном институте (так он называл его) не достигнет и жениха не найдёт, там одни девчонки. Бухтеть будет, как всегда в её жизни, сколько она помнит, он всегда был ею недоволен.

Но до всего этого её ждёт полёт. Полёт между мучениями в институте, до мук в доме с родственниками. Он даст возможность освободиться от груза проблем, хотя бы временно.

Полёт — это поездка на лифте домой до 30 этажа. Почти три минуты свободы. В лифте, Василиса, летела к небу, не обращая внимания на тот факт, что одна коробка, поменьше, летит в другой коробке, побольше.

Она не видела стен вокруг. Если ехала вечером, то видела небо и звёзды, если днём, то солнце и облака, а в пасмурный день, летела ввысь через туман, ощущая капельки дождя на носу. Три минуты спокойствия и кайфа, ну почти три минуты. Она замеряла секунды когда-то, а потом перестала. Кто будет замерять время счастья?

Василиса доползла до дома в предвкушении полёта. Днём соседей мало, и встретить людей у лифта она не ожидала. Но там стояла женщина. Плечи Василисы, уже было расправившиеся для полёта, опять опустились, и она произнесла:

— Здравствуйте. Вам какой этаж?

— Здравствуйте. Мне на 29.

«Ну вот. Ладно бы на пятый или на седьмой ехала, а так придется сегодня без полёта.» — проворчала про себя Василиса.

Правда, соседка не занимала собой всё пространство, как бывают люди, которые умудряются так занять всё вокруг, что душат своим присутствием. Женщина была какой-то лёгкой, почти невесомой.

На следующий день, Василиса торопилась домой с занятий, надеясь на полёт, но соседка опять стояла в подъезде.

— Здравствуйте.

— Здравствуйте. Меня зовут Елена. Можно просто Лена. Мне на 29 этаж.

— Я помню. Меня зовут Василиса. — грустно вздохнула она.

Да уж, Лена, какая она Лена? Это же не однокурсница Ленка, которая в водолазке и в джинсах, смешная девчонка. Это какая-то Елена Прекрасная. Причёска волосок к волоску, маникюр свежий, сапожки блестят и аромат такой нежный от нее плывет.

Новый день в институте был тусклым, и торопясь домой, Василиса очень надеялась никого не встретить у лифта. Но все повторилось. Елена Прекрасная как будто специально стояла у лифта и ждала её.

— Здравствуйте, Василиса.

— Здравствуйте, Елена — и голос ее был не просто грустным, он был убитым.

— Что-то случилось?

— Каждый день что-то случается, и всегда есть повод для грусти.

— А когда ты в первый раз почувствовала грусть? Когда первый раз тебе было так грустно?

— Наверное первый раз в дни праздников, в детстве. Семейные встречи, или приход гостей к родителям.

— Что-же грустного в праздниках? Вот они пришли и улыбаются тебе. И что так расстраивает тебя, что делает маленькая Василиса?

— Маленькая тоже улыбается и даже читает собственный стих, чтобы порадовать родителей. А потом…

— Гостям не нравятся твои стихи?

— Гостям то как раз нравятся. Папе не нравится. Он хмурится или подшучивает надо мной и отсылает в комнату, что бы не мешала другим своими глупыми стишками.

— А что девочка чувствовала в тот момент?

Лифт остановился, и Елена вышла. Василисе показалось что эта поездка длилась не две минуты, так много вопросов осталось в ее голове. Надо было искать ответы.

Перед сном она вспомнила детские горести, и то что она испытывала тогда; страх перед людьми, неуверенность в своих мыслях и делах, очень похоже на то, что она испытывает сейчас. Эх, девочка Василиса…

Теперь она ждала встречу с Еленой Прекрасной. Уже не полёт в небо манил ее, а разговор в лифте. Вот они входят в лифт, Елена улыбается, и они взлетают ввысь.

— Как дела у маленькой Василисы? — спрашивает она, и девушке кажется, что их разговор и