Русские процессы XVII-XVIII вв. Убийство гулящего человека Никишки Леонтьева - А. Титов

А. Титов

Русские процессы

ХVII-XVIII вв.

Убийство гулящего человека Никишки Леонтьева.

Настоящее дело еще драгоценно тем, что оно в течении двух веков сохранилось во всей неприкосновенности и из него не утратился ни один лоскуток. Все это и дает нам возможность проследить за всеми формами и обрядностями до Петровскаго судопроизводства старой Руси XVII в.

Близ г. Соликамска (Пермской губ.) на берегу реки Усолки находился богатый Вознесенско-Троицкий мужской монастырь, основанный еще в XVI веке родоначальником фамилии именитых людей Строгановых — Иоаникием Федоровичем Строгановым (в монашестве Иосаф). Монастырь имел крестьян, много угодий и знаменитые соляные варницы, на которых вываривалось до 1,200,000 пуд. самой чистой пермской соли. К этому же монастырю была приписана Воздвиженская пустынь. Очевидно эта пустынь, как и большинство таких приписных обителей XVIII века, не отличалась особенным благоустройством, но однако была далеко не бедная. Кроме разных лесных и земельных угодий за ней числилось даже довольно порядочное число крестьянских дворов, да и около самой пустыни была расположена слободка, жители которой были монастырскими крестьянами. Пустынью управлял в это время строитель старец Алексей.

Дело об убийстве одного из крестьян этой пустыни объявилось в конце мая месяца 1692 г.

Кунгурский воевода, стольник Дмитрий Ефремович Бахметев, придя по обычаю 28 мая в приказную избу, был остановлен крестьянином этой Воздвиженской пустыни Ивашкой Смирным, который именем Великих Государей сделал словесный извет, занесенный в столбец рукой приказного писца. В этом извете говорилось, что де по осени жил на посаде той Воздвиженской пустыни у крестьянина Демки Шурманова гулящий человек Никишка Леонтьев, которого, по повелению строителя старца Алексея, монастырский стряпчий Федька Литвинов имал и поймать не мог. И раз де как то вечером Никишка пришел к Демки Шурманову, то Демка с своим соседом Федькой Скалениным того гулящаго человека Никишку Леонтьева убили, а куда убитое тело дели, то сказать не может. В заключение доносчик просил, чтобы в подтверждение его слов расспросили жен Демки и Федьки, так как им это дело должно быть известно.

Через два дня была приведена в приказную избу оговоренная Ивашкой жена Демки Шурманова, Александра, которая в расспросе сказала, что действительно по осени жил у них около недели гулящий человек Никишка Леонтьев, а после перешел он к Федьке Скаленину, который потом с Никишкой к ним неоднократно приходили. В это самое время строитель старец Алексей узнал, что его монастырский крестьянин Никишка, числящийся в бегах, скрывается на посаде, послал монастырских служебников его изловить. Служебники приходили к ним в дом неоднократно, но его не находили. После этого через неделю Никишка пришел к соседу их Федьке Скаленину, куда позвали и ее мужа. Тут они под видом, чтобы лучше укрыться Никитке от поисков строителя, уговорились отвести Никишку в село Мулы. Когда стемнело, то Никишке велели по дороге идти вперед, а сами в санях поехали следом за ним. Проехав некоторое время, они по дороге Никишку убили, а где совершено это убийство и в котором месте бросили убитое тело ей неизвестно. Знает только, что у Никишки было много денег, и что эти деньги взяли, но сколько их было не сказывали и только уж после пояс Никишки объявился на Федьке Скаленине. Жена Федьки Скаленина, Марфутка, показала почти тоже, что и Александра.

Казалось, что в виду сознания и таких тожественных показаний, можно бы этих женщин совершенно освободить от дальнейших истязаний, — но не такова была суровая Фемида XVII века. Демкину жену Александру стали пытать, «а дано ей пятнадцать ударов». Несчастная, как значится в протоколе, с пытки сказала: «гулящаго де человека Никишку Леонтьева убил муж мой Демка с своим соседом Федькой Скалениным и деньги с него сняли, а про-то де убийство никто не ведает». И Федькина жена Марфутка была приговорена к пытке и расспрашиваема с пристрастием; однако, не смотря «на пристрастие», повторила, почти дословно, что и при первом допросе. Затем допрашивали и пытали крестьянина Федьку Васильева и Сеньку Иванова, которые тоже с пытки сказали, что вор и убийца Федька Скаленин приходил в село Тихоновское и приставал у крестьянина Тишки Голактионова и у Андрюшки Савина.

Крестьянин Лучка Важенин также с пытки сказал, что де племянник вора и убийцы Федьки Скаленина Петрушка, как приезжал к нему, то был и у Ивашки Духонина,

Но этим оговоркам был сыскан Тишка Голактионов, который сказал, что крестьянин Воздвиженской пустыни Федька Скаленин в селе Тихоновском был вместе с Савкой Ивановым у него в доме, но никакого воровства он за Скалениным не ведает; тоже самое показал и Андрюшка Савин Ивашка Духонин, подтверждая вышесказанные показания, добавил, что племянник Скаленина, Петрушка, был у него лишь весной, но что он за ним никакого худого дела не знает.

Через восемь дней после этого дело возобновилось. 7 июня в приказную избу «перед стольника и воеводу Бахметева» пришел сам строитель старец Алексей и привел с собой оговоренного человека, смертного убийцу Федьку Скаленина, да оговоренного же человека в том же убийственном деле Федотку Скоробогатаго и сказал: «Поймали де их Федьку и Федотку тоя Воздвиженской пустыни служебник Галанка Гаврилов с товарищами на Каме реке и привели к нему строителю Алексею с братиею».

Федька Скаленин при расспросе показал:

В вине его Федьки вольны Великие Государи. В нынешнем году в Филиппов пост, за три недели до Рождества Христова он, Федька, вместе с Демкою Шурмановым, гулящего человека, Никишку Леонтьева, на подкаменном лугу да деревнею Подкаменною, близ деревни Кочеваятино, убили, и