Наследство - Алена Оленина

Алена Оленина

Наследство

Повесть

Глава 1. Неожиданное наследство

Вечерняя звезда

Лето в зените,

Полночь темна.

Звезды бледнеют -

Всходит луна,

В небо выводит

Свиту планет,

Брызжет холодный

На воду свет.

Луна улыбалась,

Но мне показалась

Улыбка ее неживой,

А тучи под нею -

Трикраты мрачнее,

Чем черный покров гробовой,

Но тут я в молчанье

Увидел мерцанье

Вечерней звезды над собой.

Был луч ее дальний

Во тьме изначальной

Чуть зрим, но согрел с вышины

Он душу, которой

Так больно от взора

Бесстрастной и близкой луны.

В один из тихих июньских вечеров две дамы неспешно прогуливались по лужайке перед большим мрачного вида особняком. Одна дама, постарше, всё время зябко куталась в вязаную шаль, несмотря на то, что летний вечер был достаточно тёплым. Вторая дама, или, скорее, совсем ещё молодая девушка, была одета в очень легкое воздушное платье и, казалось, вовсе не чувствовала начинающейся вечерней прохлады. Молодая девушка обладала превосходным цветом лица, вьющимися каштановыми волосами и живыми озорными глазами. Внимательный наблюдатель без труда заметил бы черты сходства на миловидных лицах обеих дам. И, если бы он рискнул предположить, что это мать и дочь, то не ошибся бы. Действительно, это были миссис Маргарет Симмонс и её дочь мисс Элизабет, Лиз для матери и близких друзей.

– Лиз, дорогая, – сказала миссис Симмонс, посмотрев в сторону заходящего солнца. – Напрасно ты так легко оделась, уже вечер, становится прохладно. Я чувствую, откуда-то тянет сыростью, наверное, со стороны старого пруда. Ты можешь простудиться.

– Не беспокойтесь, матушка, – засмеялась Лиз и нагнулась, чтобы рассмотреть полевой цветок под ногами. – Сейчас лето! Я никогда не простуживаюсь летом.

– Лето было там, у нас на юге, в Гилфорде. – Миссис Симмонс вздохнула и плотнее закуталась в шаль. – А здесь вечная осень. С тех пор, как мы сюда приехали, я никак не могу согреться.

– Да, – согласилась Лиз. – Для вас было бы лучше, если бы дядюшка Джордж обзавёлся имением где-нибудь на побережье. Например, в Истборне. Там и тепло, и море, и всё такое.

– Ну, что же делать, чем обзавёлся, то и имеем. Странно, что он вообще он нас вспомнил, – сказала миссис Симмонс задумчиво. – Я никак не могу понять причину, по которой он оставил этот дом нам, а не Уильямсам. С ними он, по крайней мере, поддерживал хоть какие-то отношения.

– Да, и у долговязого Джона Уильямса такое было лицо, когда он увидел нас здесь! – Лиз тихо рассмеялась. – Он, наверное, готов был задушить нас голыми руками, если бы только мог.

– Лиз, – поморщилась миссис Симмонс. – Это не очень удачная шутка.

– Простите, матушка. – Лиз подхватила мать под руку, когда та споткнулась о выбоину. – Ну и лужайка у дядюшки Джорджа! То ли тут кроты рылись, то ли дядюшка клад искал. Сплошные ямы и канавы.

Она оглядела всю небольшую, плохо подстриженную лужайку. Когда-то она явно была больше, но теперь заросла по краям кустарником и огромными, в человеческий рост, сорняками.

– Здешний садовник, как его? Паркер. Он уже старый и полуслепой, – сказала миссис Симмонс, критическим взором окидывая пространство, которое только при очень большом допущении можно было назвать лужайкой. – Поэтому и подстрижено как-то криво. И одному ему тут явно не справиться.

– Он обещал привести с собой внука, для помощи, – сказала Лиз и указала на заросли буйно разросшихся сорняков. – Смотрите, матушка, что это за холм? Как вы думаете?

Миссис Симмонс остановилась и с интересом обозревала заросшее травой возвышение.

– Если это не древнее захоронение, то, видимо, бывшая клумба, – сказала она, наконец.

Лиз снова засмеялась:

– Да, матушка, вы угадали. Это действительно клумба. Была когда-то, это мне Паркер сказал. И я надеюсь в скором времени привести её в порядок. Завтра же и начну.

Она подошла поближе, раздвинула руками высокие стебли травы:

– Вот тут даже лилии проглядывают. Бедные, они еле живы! А там, посередине, какие-то интересные цветы.

Миссис Симмонс улыбнулась:

– По-моему, это чертополох.

– Точно, – изумилась Лиз и всплеснула руками. – И какой огромный! Пожалуй, я не буду его выдирать, пусть остаётся, как напоминание.

– Здесь так много этих… напоминаний, – вздохнула миссис Симмонс. – Хватит ли у нас сил, времени и средств, чтобы привести этот дом хотя бы в относительный порядок? Думаю, надо начать с того, что перед самым фасадом, а то неудобно перед соседями. Подъездную дорожку не подметали лет десять, ею обязательно нужно заняться в первую очередь. Надо подрезать деревья и кусты, а то из-за них самого дома не разглядеть.

– Может, с обрезкой подождать? – предложила Лиз. – А то всем станет видно, какой он облупленный.

Миссис Симмонс задумчиво начала рассматривать фасад особняка. Непомерно разросшиеся деревья скрывали многие его недостатки. Правда, треснувшие стёкла в нескольких окнах не могли скрыть никакие деревья, они сияли и переливались в закатном солнце всеми своими трещинами.

– Да, – грустно констатировала Миссис Симмонс. – Мистер Холл, похоже, вовсе не следил за своим жилищем. А за деревьями это не столь заметно. Ты, Лиз, права как всегда.

Миссис Симмонс вздохнула и поправила сползающую шаль. – С обрезкой подождём. Но вот это безобразие обязательно нужно ликвидировать и как можно быстрее!

Она остановилась неподалёку от старой покосившейся беседки, словно сколоченной на скорую руку из прогнивших досок. Огромный плющ обвивал всё это несуразное сооружение и, казалось, что под его тяжестью оно вот-вот рухнет.

– Очень романтично, – сказала Лиз, рассматривая грубые доски беседки. – Прямо-таки древнее строение, увитое плющом, полное тайн и загадок. А, может, это старинное капище? Здесь жили ужасные язычники и приносили кровавые жертвы!

– Лиз, ты же уже взрослая девушка, а фантазия у тебя как у ребёнка. Ты слишком много читаешь готических романов, – с улыбкой заметила миссис Симмонс.

Лиз лукаво улыбнулась:

– А разве только я читаю эти романы? Не далее как позавчера моя новая недочитанная книга оказалась, кто бы мог подумать! У вас на столике.

– Ладно, ладно, Лиз, ты меня поймала, – улыбнулась миссис Симмонс.

Девушка подошла ближе к беседке, внимательно её разглядывая.

– Матушка, может, всё-таки войдём? Вдруг там есть что-нибудь интересное?

– Что-нибудь интересное вроде пауков, – сказала миссис Симмонс. – Не надо, Лиз, не ходи туда, я тебя прошу. Она такая старая, что может упасть тебе на голову.

Девушка, уже шагнувшая было к беседке, разочарованно повернула назад:

– Мы в детстве играли в такой старой беседке. Помнишь, у тётушки Элис? Нам было так весело. Никогда не думала, что тоже обзаведусь чем-то в таком же духе.

– У тётушки Элис была нормальная настоящая беседка, – несколько назидательным тоном заметила миссис Симмонс. – Красивая крепкая беседка, в которой так хорошо было пить чай. Это же… Это не беседка, это больное произведение местного пьяного плотника. И зачем было дяде Джорджу ставить это уродство прямо перед парадным входом!

На слове «дядя» миссис Симмонс слегка запнулась.

– Подъезжаешь к дому – оно тут как тут, – возмущённо продолжила она, взмахнув рукой. – Смотришь из окна, опять же оно перед носом. Нет, от этого «произведения искусства» надо избавляться! И как можно скорее. Завтра же поговорю с Паркером.

– Я бы вам этого не советовала, мадам, – раздался сзади скрипучий голос.

Мисс Лиз и миссис Симмонс вздрогнули от неожиданности и обернулись. Позади них стояла экономка миссис Робинс, сухопарая неприветливая женщина неопределённого возраста. Глубоко посаженные чёрные глаза смотрели мрачно и почти угрожающе. Она поджала и без того тонкие губы и сверлила новых хозяек неприязненным взглядом.

– Это, конечно, не моё дело, – сказала она сухо. – Но беседка была любимым местом отдыха мистера Холла. Он часто здесь бывал. И я бы не советовала портить его вещи.

Миссис Симмонс слегка опешила от неожиданной отповеди, но быстро взяла себя в руки. Её лицо порозовело от возмущения:

– Это действительно не ваше дело, Робинс! – сказала она резко. – И позволю себе напомнить, что мистера Холла уже недели две как нет в живых! И именно я нынешняя хозяйка этого дома!

Если бы взглядом можно было обращать в камень, то обе дамы непременно в ту же минуту превратились бы в валуны. Но, увы, даром василиска миссис Робинс не обладала, как бы ей этого ни хотелось.

– Можете идти, – отчеканила миссис Симмонс и отвернулась, давая понять, что аудиенция окончена.

– Моё дело предупредить, – процедила экономка и неторопливо пошла прочь.

Мать и дочь обменялись недоумёнными взглядами.

– Что она этим хотела сказать? – спросила Лиз, хотя ответа на её вопрос не предвиделось.