Знаменитые мудрецы - Юрий Пернатьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Создав предварительный эскиз своей будущей системы, Шеллинг обратился к неизбежно следовавшему за первыми выводами вопросу: как соотнести философию природы с философией духа? И здесь мыслитель впервые в истории познания ввел такое понятие, как историзм, сказав: «Философия является историей самосознания, проходящего различные эпохи».
Путь познания представлялся Шеллингу в неизменном развитии, переходе от низшего к высшему. Вначале образуются ощущения. От них сознание переходит к созерцанию. От созерцания – к рефлексии. От рефлексии – к акту воли.
Такова теория. А вот «практическая» философия проходит все ступени морали, права, религии, искусства. Последнее возвращает нас к природе, где и смыкается изначальное единство объекта и субъекта. Рассудив таким образом, Шеллинг посчитал, что контуры его системы намечены: всеединое охватывало теперь не только природу (объект), но и человека (субъект).
Попутно Шеллинг разрешал и проблему идеала. Кант ввел это понятие для обозначения недосягаемого образца (истины, добра, красоты). Поэт Шиллер говорил об осуществленном идеале в искусстве. Продолжая эту тему, Шеллинг заговорил об идеале в истории. В создании идеала должен, по мысли философа, участвовать весь человеческий род. Воображение Шеллинга рисовало социальный идеал в виде всеобщего правопорядка, союза народов и мирового государства. Любопытно, что вечный оппонент Шеллинга философ Гегель, видимо, не без причин, тут же подверг сомнению реализацию подобного идеала, хотя саму концепцию принял безоговорочно.
Скептицизм Гегеля понятен: это был философ чистой логики. Логикой начиналась гегелевская система и ею же она и заканчивалась. Иное дело Шеллинг! Для него интуиция, созерцание, которое одновременно и познает предмет, и создает его, – главный инструмент познания. Поэтому искусство для Шеллинга – высшая духовная форма существования человека.
Еще в 26-летнем возрасте Шеллинг заявил о создании собственной системы философии, в которой натурфилософия и трансцендентальный идеализм составили одно целое. Трактат так и назывался «Изложение моей системы философии».
Название выглядело многообещающим. Но, как выяснилось, до системы как таковой было еще далеко. Была идея – тождество реального и идеального. Идея требовала более тщательной разработки. И философ, не жалея усилий, принялся за этот труд. В 1804 г. он обобщил свои рассуждения в лекционном курсе. В нем три части – «всеобщая философия», «натурфилософия», «конструкция идеального мира». О темах первых двух частей было уже сказано. А вот к «идеальному миру» стоит присмотреться внимательнее. Для его реализации Шеллинг наметил три «потенции». Первая – знание; вторая – поведение человека; третья – искусство. Религию вместе с моралью он отнес в раздел «поведение». А искусство выступило в качестве синтеза знания и поступков. Венчало это триединство нечто выходящее за пределы «потенции» – «философия как гармоническое наслаждение и участие в полноте добра и красоты общественной жизни».
В чем можно увидеть торжество философизма? Шеллинг, верный своим идеалистическим взглядам, полагал, что объективно эту идею может реализовать не что иное, как государство.
В полном соответствии со своей системой немецкий философ рассматривал и проблему Бога (трактат «Штутгартские беседы»). Бог для него – «единство противоположностей», т. е. единство личности и всего мира: в Боге слиты воедино две «первосилы» – эгоизм и любовь. Эгоизм является реальным началом, а любовь – идеальным. Любовь есть преодоление эгоизма, а божественная любовь, преодолевая божественный эгоизм, создает мир: «Материя есть не что иное, как бессознательная часть Бога».
Бог Шеллинга изначально бессознателен. Сознание существует в нем лишь как возможность, которая проявляется в процессе саморазвития, восхождения к самопознанию. Познавая себя, человек должен реализовать три духовные потенции: нрав, дух и душу.
Далее Шеллинг приходит к совершенно немыслимому для прежней философии выводу – к бессмертию души и тела: «Смерть не приводит к полному отрыву духовного от физического. Последнее уходит вместе с первым, поскольку оно сформировано самим человеком. Следовательно, бессмертен весь человек».
Если Бог был для Шеллинга лишь возможностью для реализации человеческих потенций, то искусство в его учении выступило главной движущей силой сознания.
В искусстве Шеллинг увидел того самого непостижимого Бога, за тенью которого безуспешно гонялись философы прошлого. Наверное, к философским истинам такие представления отнести трудно. Но ведь и сама истина принадлежит не только философии, особенно тогда, когда она рассматривается сквозь призму древнейшего вида познания – искусства.
Одно из самых замечательных прозрений Шеллинга – его идея о «сотворенности мифа», то есть принадлежности мира к тому же искусству. Философ пришел к выводу, что материалом греческой мифологии была природа, а христианская мифология обратилась к истории и духовности. Первая была реалистической, вторая – идеалистической. Новая мифология должна осуществить синтез того и другого.
Шеллинг первый посмотрел на мифологию как на всемирно историческое явление и увидел в ней необходимую ступень развития сознания. Его основная идея – совпадение идеального и реального – нашла применение в теории мифа, который представляет собой всеобщую изначальную форму мысли, целиком погруженную в бытие.
Трудно переоценить важность этого тезиса. Сколько мифов бродит в человеческих головах со дня сотворения мира! Увлечение одними приводит к открытиям. Фанатичная вера в другие – к трагедиям. Среди последних – миф о якобы легко достижимом счастье и благоденствии при изменении некоторых политических и социальных схем. Искренне верующим в такое счастье стоит перечитать великого Шеллинга, чтобы осознать всю драму мифологизированного сознания. Впрочем, даже не всего Шеллинга, а лишь одну его фразу: «Человек, живущий во власти мифа, не способен выделить себя из окружающего мира. Свои мысли и чувства он принимает за подлинную, единственно возможную реальность».
Со всей определенностью можно говорить и о неверии Шеллинга в так называемый «прогресс»: «Бесконечный прогресс невозможен. Он ведет в тупик. Нужна остановка, вернее «перестановка», переориентация. Ибо наступит конец того мира, в котором живет человек».
Каким образом осуществить эту перестановку, Шеллинг не знал, но он был уверен, что первое слово в ней будет принадлежать философии. Именно она должна воспитать человека, наделив его не только разумом, но и высокой нравственной ответственностью, чтобы актом свободной воли он смог преобразовать мир для истинного добра и красоты.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});