Раскаленная стужа - Дениз Домнинг

– Итак, милорд, – язвительно спросила она, – достойна ли я своей цены?

Даже ее мать от изумления открыла рот от такой грубости.

– Пока я доволен, – ответил муж голосом мягким и глубоким, – однако ночь только началась, и осталась еще пара испытаний.

Женщины, все еще стоявшие кучкой позади Ровены, захихикали и громким шепотом стали делать непристойные замечания. Лорд Грэстан рассмеялся, а леди Эдит шагнула ближе к своей дочери. Ровена отшатнулась прочь с удивленным испугом при виде, казалось, покровительственного движения матери.

– Теперь мы можем удалиться, милорд? – спросила леди Эдит.

Он взглянул на нее, потом снова обратил свое внимание на жену.

– Но она еще не ответила. Ты находишь изъян? – спросил он интимным тоном.

– Нет, – огрызнулась она, потом сразу же бросилась на большую кровать, скользнув между холодными простынями.

Служанки засмеялись над ее трусостью, но лорд Грэстан велел им молчать.

– Будьте к нам милосердны, – издевательски взмолился он. – Здесь за пару минут человек может обратиться в кусок льда. Разве это не будет огорчительной потерей?

Женщины сдавленно засмеялись.

Он подтолкнул своего тестя босой ногой, когда священник тащил лорда Бенфилда через порог.

– Не волнуйтесь слишком сильно, отец, я сомневаюсь, что он заметит, каким образом удалился отсюда.

Лорд Грэстан скрестил руки на груди и терпеливо ждал, когда все выйдут из комнаты. Потом тихо закрыл за ними дверь.

Ровена закуталась в груду мягких одеял, но все еще не согрелась. Настороженно и вместе с тем зачарованно она смотрела, как муж задувает все свечи, кроме одной. В воздухе запахло горелыми фитилями, а в углах снова задвигались глубокие тени. Треугольный язычок пламени свечи слегка дрожал, а угольки в камине потрескивали и шипели. Мгновение спустя лорд Грэстан уже был в постели.

Ровена напряженно откинулась на подушки и ждала. Тюфяк прогнулся под его тяжестью. Ровена сжала зубы. Лён шелестел о лён, пока он устраивал подушки поудобнее. Она все еще ждала.

Каждая проходящая минута умирала долгой и мучительной смертью. Лишь низкие стенания ветра нарушали тишину комнаты. Почему он колеблется? Она хотела, чтобы все быстрее кончилось.

Время шло, она снова вспомнила его разговор с отцом. Может быть, ее муж все еще хотел освободиться от этого контракта? Если они не осуществят свои брачные отношения, не нужно будет тратить деньги на дорогую петицию к папе, а только обратиться с просьбой о расторжении брака к его кузену-церковнику. Но тогда он потеряет ее приданое.

Чистые простыни зашелестели, когда Ровена пошевелилась, чтобы взглянуть на мужа, который оставил полог кровати незадернутым и лежал, накрытый одеялом по пояс. Он положил голову на руки и закрыл глаза. Ровена не могла представить себе более расслабленной позы. Золотые отблески огня светились на его обнаженном теле, и тени очерчивали мужественную выпуклость груди.

Ровена изучала великолепную линию лба, изящные крылья носа, красивые губы. Не идеальный красавец, подумала она, но очень привлекательный, особенно, когда улыбается. В уголках его глаз появились тонкие веселые морщинки.

– Тебе нравится то, что ты видишь?

Он медленно открыл глаза. Насмешливая теплота слов отражалась в его мягких серых зрачках.

Ровена сразу же отвернулась в сторону, а щеки ее запылали от смущения, как у ребенка, застигнутого в запретном месте. Она неловко попыталась скрыть досаду:

– Это едва ли имеет значение, не так ли, милорд?

Ровена немедленно пожалела о сказанном. Что за глупая девчонка! Вдруг эти слова побудят его к жестокости?

Муж только рассмеялся.

– Это имеет значение разве что для моего тщеславия. Меня зовут Рэннольф. Я предпочитаю такую форму обращения с близкими людьми.

Итак, у него не было намерения оставлять ее девственницей. Еще раз он затеял с ней игру и победил.

– Как вам угодно, милорд, – она откинулась на подушки.

– Рэннольф, – подсказал он.

– Рэннольф, – с трудом пытаясь сохранить спокойствие, ответила Ровена.

– Итак, госпожа жена, – сказал он, потом вздохнул, – сегодня мы должны стать семьей. Что ты скажешь, если мы приступим к выполнению нашей задачи сейчас?

Она приготовилась к его прикосновению. По крайней мере, темнота поможет ей скрыть свой страх. Ровена напряженно лежала рядом с ним и ждала.

Он перевернулся на бок, его глаза бледно мерцали в ночи. Когда Рэннольф отвел прядь волос с ее лица, его прикосновение было нежным.

– Если ты постараешься меньше бояться, я сделаю это так безболезненно для тебя, как только возможно. Конечно, если допустить, что ты еще девственница.

Ровена вскочила, задохнувшись от ярости.

– Что?! Вы слишком много себе позволяете. Вспомните, пожалуйста, что я четырнадцать лет провела в монастыре.

Он только тихо засмеялся.

– Какая связь между девственностью и монастырем?

– Будьте уверены, то, что хранила, как драгоценность, для Господа Бога, теперь я отдаю вам, – язвительно выпалила она и ударила кулаком по постели.

– Оставайся сердитой, жена Ровена, так ты мне еще больше нравишься. Брачные отношения не так ужасны, как ты думаешь.

– Вы намеренно усомнились в моей чести? – выкрикнула она.

Она собиралась сказать еще что-то, но он закрыл ее рот поцелуем. В ярости она попыталась оттолкнуть его, но страстные ласки остудили ее гнев и смешали чувства.

Попав в паутину внезапных и таких новых ощущений, Ровена закрыла глаза. Его волосы и кожа источали чистый и свежий запах. Она смаковала вкус его губ на своих губах, ощущала твердый изгиб прижавшегося к ней плеча.

В ней возникло какое-то томление – теплое, глубокое и скрытое. Рэннольф поцеловал ее чуть пониже уха. Ровена затаила дыхание. Он снова прижал свои губы к ее шее, теперь немного ниже, потом еще ниже. Она чувствовала какое-то странное возбуждение. Их пальцы переплелись. Ровена нежно погладила его волосы и затрепетала от того, что они были такими шелковистыми.

Рэннольф издал низкий, горловой стон. Ровена отдернула руку. Она попыталась отодвинуться от мужа, но он поймал ее обеими руками и жадно поцеловал в губы. Она лежала неподвижная и холодная под ним, сгорая от стыда.

– Не убегай! – прошептал он.

– Как я могу? Ведь ты меня держишь, – прошептала она в ответ, ее руки все еще были плотно прижаты к бокам.

– А ты убежала бы, если бы я не держал тебя? Думаю, что нет, – выдохнул он ей в ухо.

Ровена задрожала.

– Я надеюсь, – он замолчал, чтобы поцеловать ее в шею, – ты сделаешь то, что доставит удовольствие нам обоим, а не только мне.

– Ты смеешься надо мной.

С огромной решимостью она прижала руки к простыням и оставалась внешне совершенно спокойной, хотя под его ласками, казалось, тает ее тело.