Новый Мир ( № 4 2006) - Новый Мир Новый Мир

В картине цитируется Державин: “Река времен в своем стремленьи уносит все дела людей и топит в пропасти забвенья народы, царства и царей…” Ерунда, река времен бессильна отменить прежние грехи: они живут в человеческой душе, они превращаются в язвы, фурункулы и нарывы. Пресловутая “Река Времен” — языческая богиня, которая на самом деле не может ничего. Только показуха. Только понты.

Иному человеку становится невтерпеж жить в своем проклятом прошлом. Человек молит, просит прощения, кается, и милостивый Бог убивает его прошлое, отчуждает, стирает из памяти. Велит закопать под гремучим камнем где-нибудь в аду.

Никакого “греха цивилизации”, никакого “цивилизационного порока” нет и быть не может. В окультуренном виде, в отрыве от суверенной и за все отвечающей человеческой личности понятие “грех” теряет всякий смысл. Начинаются абстракции: “гибель эпохи”, “культурная деградация”. Эти и подобные им понятия — только калька с религиозных максим о персональном грехе и персональном же воздаянии.

Скользящая манера и бесчувственный взгляд — характерная черта всего нашего нового искусства. Одна только Кира Муратова неистовствует, ругается, колобродит — от отчаяния, от безысходности, от ужаса. За что и любима не одним мною.

Я посмотрел Кроненберга и Германа-младшего подряд, на DVD, совершенно случайно. Мне сразу показалось, что эти фильмы рифмуются. Рифмуются в качестве антиподов. Рифмуются, чтобы стремительно оттолкнуться друг от друга, чтобы разлететься по разным полюсам. Мне кажется, пришло время говорить предельно важные вещи предельно заинтересованным тоном. Я опять и опять предлагаю обращать внимание на человека. Мне очень нравится, как бережно, как уважительно, но и как жестоко разбираются с человеком лучшие западные кинематографисты наших дней. В минувшем году столь же важную, столь же выдающуюся картину, что и Кроненберг, выпустил Джим Джармуш.

Целый год я терпеливо отсматривал прокатную текучку: много, очень много воистину эпохальных произведений. Хочется, чтобы и наши наконец-то расстались со своею душевностью, со своей теплотой, чтобы заговорили на подобающем языке — языке жестокости.

WWW-ОБОЗРЕНИЕ ВЛАДИМИРА ГУБАЙЛОВСКОГО

“Механический турок”

"Турок” и человек. Осенью 2005 года компания “Amazon” — крупнейший магазин, занимающийся розничной торговлей через Интернет, — запустила службу, названную довольно неожиданно: “Mechanical Turk” (“Механический турок”). Служба представляет собой биржу, где разработчики могут размещать небольшие практические задачи, составляющие часть более крупных проектов. Служба названа в честь шахматного автомата, “изобретенного” в 1769 году Вольфгангом фон Кемпеленом (Wolfgang von Kempelen). Шахматная “машина” побеждала многих соперников благодаря тому, что в ней прятался живой шахматист. Служба “Amazon” тоже намерена использовать способности человека для решения большого числа мелких задач, с которыми компьютер не справляется вовсе или справляется весьма посредственно, а человек — очень легко. Таких задач сегодня очень много.

Вице-президент “Amazon” Адам Зелипски (Adam Selipsky) так описал цели проекта: “Существуют вещи, которые человек делает лучше компьютеров. „Mechanical Turk” позволяет разработчикам и организациям, по существу, встроить в программное обеспечение человеческий интеллект”. В качестве примера он привел функцию “желтые страницы” поисковой службы “Amazon A9”. Эта служба предлагает пользователям фотографии, например, пиццерий, находящихся поблизости от того места, которое они указали поисковой системе. Просить компьютер выбрать лучший снимок из нескольких (иногда многих) предложенных изображений бесполезно. Зато человек принимает такое решение в считанные секунды.

Технологически “Механический турок” должен работать так. Задачи, предлагаемые на этой площадке, могут решаться за считанные секунды или минуты, а уровень оплаты составляет 3 — 5 центов. Но разработчики считают, что даже при такой скромной оплате со временем тот, кто помогает выбирать изображения для А9, сможет заработать: нужно только набить руку, чтобы процесс отладился и автоматизировался. Конечно, “Amazon” надеется, что площадка принесет прибыль и ей самой. Компания будет брать 10 процентов за посредничество между разработчиками и теми, кто берется решать их задачи. Работать можно в любое время и выбирать любые из тысяч заданий на свой вкус. После выбора задания оно закрепляется за исполнителем на срок от одного часа до нескольких суток. Оплата осуществляется сразу после того, как ответ будет проверен, — для этого требуется как минимум несколько часов. Опубликовать собственные задачи для “Механического турка” может любой разработчик. Достаточно оплатить регистрацию. Результаты труда “Механического турка” можно использовать, например, в собственных интернет-сервисах. Для этого предназначены открытые программные интерфейсы “Mechanical Turk API”. Например, “Механического турка” можно использовать в системах распознавания изображений для предварительной классификации материала и для обучения компьютерных систем распознавания образов.

Вычислительная мануфактура барона де Прони. Ссылка на шахматный автомат прозрачно намекает на некоторую экзотичность предложенного сервиса, но название кажется несколько неточным: это сравнение уводит в сторону от сущности того, что предложили разработчики “Amazon”. Задача, которую решал шахматист, спрятанный в ящике, украшенном тюрбаном (потому и “турок”), сложна, и справиться с ней любой человек с улицы не мог: здесь нужен был мастер игры в шахматы, к тому же человек маленького роста — иначе он не мог бы спрятаться в “машине”. И как раз с задачей игры в шахматы сегодня компьютер справляется очень хорошо — едва ли не лучше человека.

Гораздо интереснее сравнить проект, предлагаемый “Amazon”, с идеей “вычислительной мануфактуры”, которую предложил барон Гаспар де Прони, вычислитель при французском правительстве с 1791 и до начала XIX века. Он перенес на вычислительный процесс идею разделения труда.

Правительство Франции решило существенно улучшить логарифмические и тригонометрические таблицы. Эту работу и поручили барону де Прони. Он распределил исполнителей по трем уровням: высшую ступень занимали выдающиеся математики, среди них были Адриен Лежандр и Лазарь Карно. Они готовили математическое обеспечение — по существу, писали “программы”. На втором уровне стояли образованные “технологи”, которые организовывали рутинный процесс вычислительных работ. Последними в этой структуре были вычислители. От них требовалось только умение аккуратно складывать и вычитать.

И. С. Дмитриев в своей статье “„Союз ума и фурий”: ученые в эпоху Французской революции” <http://magazines.russ.ru/nlo/2005/73/dmi1.html> так описывает работу де Прони: “…два десятка „калькуляторов” заполняли семнадцать томов elephant folio логарифмических и тригонометрических таблиц, кои, как было сказано в правительственной инструкции — работа велась по заказу правительства кадастровым управлением (Bureau du Cadastre), созданным в 1791 г. и возглавлявшимся упомянутым де Прони, — „не только не оставляли желать ничего лучшего в отношении точности, но также представляли собой самый грандиозный и величественный памятник искусству вычисления, который когда-либо сооружался или задумывался”. Создание этих невиданных таблиц задумывалось как часть мероприятий по составлению земельного кадастра Франции. Но по разным причинам (незавершенность исследований по разработке метрической системы мер, недостаточное финансирование) дело затягивалось. Кроме того, хваленая беспрецедентная точность была, как признавал сам Прони, в то время никому не нужна (уж во всяком случае, в кадастровых и многих иных практических работах). Наконец, таблицы были неудобны в пользовании, поскольку предполагали деление прямого угла не на привычные 90, а на „революционные 100 градусов”, а каждый градус — на 100 столь же революционных минут, поскольку по первоначальному замыслу введение метрической системы предусматривало децимализацию всех величин, в том числе угловых градусов и единиц времени”.

Главная заслуга де Прони заключается в том, что он сумел организовать вычислительный процесс. Ему удалось свести сложные задачи к набору рутинных операций благодаря четкой системе контроля и хорошо отлаженным “межпроцессорным интерфейсам”. Этот подход к вычислениям использовался очень долго — именно так рассчитывали первые ядерные бомбы. Идеи де Прони и подтолкнули Чарльза Беббиджа к созданию первой в истории вычислительной машины.