200 знаменитых отравлений - Игорь Анцышкин

В феврале 1889 года было принято решение о ликвидации компании в связи с банкротством. Началась паника среди мелких акционеров. Ревизия выявила, что из 1 млрд 330 млн полученных компанией франков 612 млн пошли собственно на строительство, а 718 млн разошлись неизвестно куда в Париже. В июне 1892 года, когда были получены окончательные данные о судьбе активов Панамской компании, генпрокурор возбудил дело против пяти руководителей – Фердинанда де Лессепа, его сына Шарля, Мариуса Фонтана, барона Коттю и инженера Гюстава Эйфеля, который незадолго до того, в 1889 году построил знаменитую башню.

6 сентября 1892 года в газете «Либр пароль» («Свободное слово») появилась статья, сообщавшая, что банкир Жак де Рейнах и его помощник Артон по поручению руководства компании подкупили депутатов. Чтобы прекратить нападки в свой адрес, Рейнах передал газете список подкупленных депутатов. Министр финансов Рувье и Клемансо просили хозяина газеты, бывшего министра внутренних дел Констана, не компрометировать Рейнаха в газете. Но тот решил торпедировать правительство и на сделку не пошел. Прощаясь с Клемансо на улице, охваченный отчаянием, Рейнах произнес: «Я пропал».

И 20 ноября 1892 года лакей нашел его в спальне мертвым. 21 ноября Жюль Делаэ, правый депутат, заявил с трибуны парламента, что Панамская компания подкупила 150 депутатов. Была создана парламентская комиссия, установившая, что квартиру Рейнаха «забыли» опечатать, а его труп сразу же похоронили. В день смерти банкира за границу сбежал его помощник Артон, которого арестовали лишь в 1893 году.

Но депутаты не удовлетворились найденными документами, в которых раскрывались финансовые аферы, а потребовали эксгумировать труп банкира с целью определить причину смерти. Официальная версия – кровоизлияние в мозг – не удовлетворяла народных избранников. Правительство Эмиля Лубе отказало парламенту в этом требовании и вследствие этого пало. Тело банкира было поднято на щит большой политики. Новое министерство Рибо, в котором министром юстиции был Леон Буржуа, а министром внутренних дел стал Лубе, сформировалось именно на основе требования об эксгумации и потому получило название «министерством вскрытия трупов».

Буржуа отдал приказ провести эксгумацию трупа Рейнаха. Но так и не был получен четкий ответ на вопрос – отравление или нет? Экспертиза не признала, но и не отвергла того, что смерть наступила от яда. Конфискованные бумаги банкира и другие полученные данные сделали этот ответ ненужным. Было доказано, что Рейнах принимал участие в даче взяток и в других сомнительных операциях Панамской компании и опасался разоблачения своих финансовых махинаций.

Но дело смертью банкира не закончилось. Депутаты начали выяснять – кто и сколько получил. Клемансо, например, обвинили в получении 2 млн франков. Как истинный француз он вызвал на дуэль обвинителя – депутата Деруледа. Парламентарии стрелялись друг с другом 6 (!) раз, но ни один их них так и не попал в другого. Естественно, они этим удовлетворились. В 1893 году состоялся суд, приговоривший руководителей Панамской компании к солидным штрафам и тюремному заключению, но кассационный суд отменил приговор, и все оказались на свободе. Затем состоялся суд над подкупленными депутатами. Судили не 150, а всего лишь 5 человек. Четверо из них виновными себя не признали, и их отпустили прямо из зала суда, а пятый оказался честным человеком и признался, что получил взятку, за что судья и приговорил его к 5 годам заключения и 750 тыс. франков штрафа.

Кроме одного депутата, пострадали еще тысячи вкладчиков, которым не досталось ничего, только пачки обесцененных акций на память.

КРЕПКИЙ КОФЕ

Милан Обренович, самодержец сербский, в конце XIX века был любимым героем газетчиков. Даже его рождение дало повод для многочисленных фельетонов, так как Милан родился через тринадцать месяцев после смерти отца. В 1869 году он занял белградский конак (дворец) под именем короля Милана IV.

Правление его в качестве вассала Оттоманской империи было веселым и расточительным. За короткое время Сербия обзавелась 255 млн франков государственного долга. «Едим ношенное, носим брошенное, живем краденым» – не унывал царь. Зато его бедные, но гордые подданные получили от Милана вполне демократическую конституцию. Она была тем более кстати в связи с тем, что благодаря интригам европейских политиков в 1889 году Сербия обрела независимость. Ничего, в общем-то, не изменилось, лишь Милан поменял цифру IV на I. Уже с 1883 года Милан заключил тесный союз с Австро-Венгрией и брал из нее займы для своих нужд.

Но политика его, как говорят в наше время, была многовекторной. Если золото и оружие он получал у австрийцев, то жену, а это не менее важно, ему предоставила Российская империя. Украинка, уроженка Одессы, дочь офицера Наталья Петровна Кешко стала хозяйкой царского дворца в Белграде. Но любовь продолжалась лишь до момента рождения наследника престола Александра. Затем царственные супруги пребывали в состоянии перманентной семейной войны. Боевые действия иногда выплескивались на улицы Белграда, предоставляя прохожим бесплатное развлечение.

Король не стал победителем как в баталиях на семейном фронте, так и в настоящей войне. С треском проиграв болгарам битву при Сливинце, Милан провозгласил себя генералиссимусом, но полководцем стать не сумел. Сербам надоели его долги, его проигранные битвы, семейные скандалы, которые были предметом обсуждения даже в парламенте. Милана заставили отречься от престола в пользу сына. Экс-король просто так сдаваться не пожелал. Он требовал, кроме пенсии от сына, еще миллион франков. Доведенные до отчаяния сербы собрали деньги, и Милан отбыл в Монте-Карло.

Но денег ему хватило ненадолго. В 1897 году Милан I вернулся в Белград. В целом его возвращение не вызвало больших волнений. Сынок Александр пошел в папу. Долги Сербии стали еще больше, зависимость от австрийцев усилилась, к тому же Александр в 1894 году отменил конституцию, которая хоть как-то сдерживала алчность короля.

После возвращения Милана дела в государстве пошли еще хуже. Надежды сербов не сбылись. Теперь надо было кормить двух королей. Негодование народа нарастало. Чтобы расправиться с оппозицией, Милан использовал в 1899 году покушение на свою королевскую особу. Босниец Княжевич стрелял в царя, но пистолет оказался неисправен. Сотни врагов трона были брошены в тюрьмы. Но Милану это не помогло. В 1900 году ему опять пришлось покинуть Белград. И снова перед отъездом несчастные подданные вынуждены были собрать ему в дорогу миллион.

На этот раз Милан решил экономить, так как еще одного возвращения уже могло и не быть. Он поселился в Вене. Вместе с ним отбыла в эмиграцию и его любовница, фрейлина и нянька сына Драга Машина, урожденная Луневац. Это была последняя ошибка Милана I. Драга уже успела сменить престарелого самодержца на его сына. И поездка в Вену была нужна только для того, чтобы поднести королю в изгнании чашку крепкого кофе, приправленного ядом. Похоронив в Вене бывшего любовника, Драга вернулась в Сербию, чтобы занять место в постели царя Александра. Милой шуткой любовников стала фраза, которую Драга говорила королю, имея в виду врагов: «А не заварить ли нам для него кофеек покрепче?»