Дар - Алексей Фурман

– Если я его правильно понял, то тебе лучше знать! – с едва заметной улыбкой ответил ведун. По тому, как покраснела княжна, он понял, что не ошибся в своих предположениях.

– Да… – девушка опустила глаза. – Я рассказала ему… ну… про лес. Понимаешь…

– Я одно понимаю, княжна, – вежливо, но решительно перебил ее ведун. – Это не мое дело.

– Да, – не поднимая глаз, Илана невпопад кивнула. – Спасибо…

В парадной трапезной, которая, как успел заметить ведун, заодно служила Рольфу залой для советов и аудиенций, кипели нешуточные страсти.

Из-за тяжелой дубовой двери доносился яростный рев владетельного князя. На этот раз ведуну не пришлось даже напрягать слух. Объектом княжеского гнева был не кто иной, как недисциплинированный воевода. Послушав немного, ведун с удивлением понял, что Ильнар тоже находиться в трапезной. Воевода оказался крепче, чем можно было подумать, глядя на него нынешней ночью. Только вот судьба его ждала – судя по щедрым княжеским обещаниям, – совсем незавидная. Вплоть до посажения на кол…

Ведун постучал и, после того, как крики утихли, толкнул дверь и вошел.

Во главе стола сидел багровый от бешенства хозяин замка, по правую руку от него, опершись локтями о стол, сгорбился жрец. Напротив с неестественно прямой спиной замер Ильнар.

Воевода был бледен как смерть, и с каждым вдохом еле заметно кривился от боли, однако в целом держался молодцом. Встретившись взглядом с ведуном, Ильнар нахмурился и опустил глаза в стол.

Рольф вздохнул со звуком, очень похожим на глухое рычание и, вперив в ведуна мрачно горящий взгляд, едва сдерживая бешенство, «ласково» поинтересовался:

– Ну?

– Что? – очень натурально удивившись, вопросом на вопрос ответил ведун.

– Убил оборотня? – ласки в голосе князя значительно поубавилось.

– Нет, не убил, – спокойно ответил ведун.

– Так какого же!.. – вскочив из за стола и потрясая кулаками, взревел Рольф.

– А такого, – ведун остался невозмутим. – Я не семиделуха, и сразу за все ухватиться не могу. Либо я выслеживаю оборотня, либо твоих людей, которым по ночам не сидится в замке. Выбирай, потому как все одновременно у меня не получится!

Князь скрипнул зубами и бросил на бледного как полотно Ильнара испепеляющий взгляд.

Воевода, встретив взгляд Рольфа, лишь стиснул челюсти и упрямо сдвинул брови. Князь глухо и безнадежно застонал и рухнул обратно в свое кресло.

– За что ж мне это наказанье-то, а? – неизвестно к кому обращаясь, вопросил Рольф. – Вот уж наградили меня Боги помощничками! Воевода, который не в состоянии управиться с собственными людьми, и охотник на нежить, который от нежити этой сам еле ноги уносит! По твоей ведь рекомендации я его пригласил, Инциус! – Рольф наклонился к жрецу. – Что теперь скажешь?

Инциус ответил тяжким вздохом.

– Что ж мне с вами делать-то теперь? – мрачно поинтересовался Рольф.

– Прости, князь, – ведун подал голос первым. – Но я подряжался убить оборотня, а не караулить твоих подручников. И я, помнится, сразу сказал: помощь мне не нужна. Я убью оборотня. Но один. Или ищи другого охотника.

– Ишь ты! – Рольф недобро прищурился. – Ты, значит, у нас такой гордый, что нами, простыми смертными, вроде как брезгуешь?

– Это не гордость, князь, это расчет. Я немало походил по свету, и успел заметить, что простые, как ты говоришь, смертные берутся мне в моем деле помогать по трем причинам: от отчаяния, по незнанию и по дурости несусветной. И третье будет хуже всего, потому как дурной помощник гораздо больше вреда может наделать, чем умный враг. Против глупости, как я слышал, даже Боги ничего поделать не могут. Куда уж мне-то!

Жрец нервно дернул худым плечом и бросил на ведуна осуждающий взгляд.

– Может, для кого-то это и дурость, – медленно выговорил Ильнар. – Но некоторые называют это честью и воинским долгом. Не слышал таких слов, ведун?

– Слышал. – не раздумывая, кивнул ведун. – Только вот понять никогда не мог – что бы такое они означали?

Воевода смерил ведуна презрительным взглядом.

– Вот отправить своей волей на смерть девять человек в компанию к троим, которые отправились без приказа – это честь? Или долг? После сегодняшней ночи горе могло прийти в три дома. Это если без долга чести. А с честью и долгом придет в двенадцать домов. Так кому нужна такая честь?

– Честь нужна тем, кто знает, что это такое, – со злостью процедил воевода, не спуская с ведуна горящих глаз. – Тебе не понять.

– Так я про это и говорю! – подхватил ведун, и в голосе его послышались стальные нотки. – Не понимаю я этого! Какая честь в том, чтобы своей глупой смертью оставить семью без кормильца? Или растить детей и кормить стариков-родителей – это не долг?

– Так что же, – опередив едва не вскочившего Ильнара, подал голос Рольф. – По-твоему, выходит, нужно бросать товарищей на погибель? Вы, ведуны, что же, друг дружке на выручку не приходите? Бежите от своих, коли те в беде окажутся?

Голос Рольфа прозвучал на удивление спокойно. Ведун с самого начала заметил, что с князем что-то не так, но только сейчас понял, что именно. Рольф был почти трезв. И хотя перед ним по обыкновению стоял кувшин и чаша с вином, очевидно, в это утро он еще не успел к ним как следует приложиться.

– Мы выручаем своих товарищей, князь, – ведун смягчил тон и заговорил спокойнее. – Но думаем мы при этом именно о товарищах, а не о том, как честь свою потешить. Простой да легкий путь не всегда самый правильный будет.

– Это ты о чем? – поинтересовался князь.

– О том, что умереть легко. Жить трудно. О том, что самоубийство не о силе свидетельствует, а о слабости. О том, что умереть, бросив на произвол судьбы тех, кто от тебя зависит – это не смелость, а в лучшем случае глупость, а то и самое настоящее предательство!

Воевода снова дернулся, порываясь встать. И не выдержал – глухо застонал от боли. Князь остановил Ильнара повелительным жестом.

– Ну, ты говори, да не заговаривайся! – грозно сдвинув брови, посоветовал он ведуну. – Где это ты тут самоубийство углядел?

– Где? Вот ты, воевода, – ведун посмотрел на Ильнара. – Про Бранную Теснину слышал?

Воевода, глядя в сторону, скривил белые как мел губы, всем своим видом демонстрирую полное презрение к спрашивающему.

– Мало кто не слышал, – кивнул ведун. – Разве только дети малые где-нибудь в медвежьих углах. Двести гвардейцев в правильном строю с копьями и самострелами против шести оборотней. И не в темном лесу, а в ущелье в полсотни шагов шириной и с отвесными стенами, где только в лоб и можно было напасть. Двести! – отчеканил ведун, и лицо его окаменело. – А до рассвета не дожил ни один. А оборотни как вшестером пришли, так вшестером и ушли. Так на что вы рассчитывали, когда совались в лес? На то, что не придется с оборотнем встретиться? Так на кой ляд тогда вообще было идти?