Кто не спрятался… - Джек Кетчам
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Отнюдь, — сказал Том. — Бумажной работы до самой задницы. Слышал, что вчера случилось с той женщиной? Она заехала на заправку на Девяносто первом, расплачивается за бензин — и видит, что какой-то парень снаружи пытается угнать ее машину. Понимаешь, она оставила в ней ключи. А также шестилетнюю дочь, которая спала на заднем сиденье. В общем, парень выезжает с заправки, но к тому моменту женщина уже распахивает водительскую дверь, обхватывает одной рукой руль, а другой пытается расцарапать и поколотить угонщика. Тот пытается ее вытолкнуть. Она тянется под переднее сиденье и достает «клаб». Ну, знаешь, противоугонку на руль. И начинает колотить его этой штукой. Наполовину свисая из машины. В общем, он волочет ее четверть мили и врезается в ресторан Роя Роджерса. Там она вытаскивает его из машины, берет противоугонку и бьет парня по голове, а потом ломает ему обе ноги! Он умоляет о пощаде. Когда-нибудь слышал о чем-то подобном? Мы взяли его за угон и похищение. Он даже не подозревал, что в машине ребенок. — Том поднял книгу. — Золя бесподобен. Читал?
— Нет.
— Почитай. Это про парня, который видит убийство в окне проходящего поезда. Он всегда хотел кого-нибудь убить, но ему не хватало смелости, и потому он прицепляется к тем двоим, что действительно совершили убийство, будто пиявка. Доводит их до помешательства. «Нану» тоже не читал?
— Нет.
— Почитай, Эв. Хотел бы я приучить к чтению мальчишек или хотя бы Эвелин. Она читает только чертову газету. А дети и того хуже. Хорошо, если заглянут в телепрограмму. Сожалею о твоем псе. Ты принес гильзу?
Ладлоу отдал ему гильзу.
Том осмотрел ее, понюхал, спрятал в карман и прикончил крулер, после чего взял пенопластовый кофейный стаканчик и встал с кресла.
— Пойдем повидаем Фила Джекмэна.
Сэм Берри по телефону упоминал помощника окружного прокурора, однако Ладлоу никогда с ним не встречался. Они прошли по коридору до нужного кабинета, симпатичная темноволосая секретарша сообщила об их прибытии, Том открыл матовую стеклянную дверь, и они вошли.
Кабинет был завален книгами и бумагами. Сильнее, чем кабинет Тома, если такое возможно.
Джекмэн сидел за столом без пиджака, ослабив идеальный виндзорский узел на галстуке. Он поднял глаза от листа бумаги с печатным текстом, сперва посмотрев за окно, где грохотал гром, потом на Тома и Ладлоу. Поднялся, оказавшись намного выше, чем выглядел, пока сидел. Протянул руку.
— Мистер Ладлоу?
Запястье под манжетой рубашки было худым, как и весь помощник прокурора, но рукопожатие оказалось крепким.
— Эв, — сказал Ладлоу.
Помощник прокурора взял со стола бумагу и вручил Ладлоу.
— Том подготовил для вас заявление, жалобу на сына Маккормака. Я бы хотел, чтобы вы просмотрели его и сказали, все ли правильно или мы что-то упустили. Если вам есть что добавить, скажите.
— Это означает, что вы возбудите дело?
— Это означает, что мы обдумываем обвинения.
— Обдумываете.
— Я должен посоветоваться с окружным прокурором. Принимать решение будет он.
— А вы, мистер Джекмэн? Как бы вы поступили?
— Я не знаю. Пока мы имеем ваше слово против их. С другой стороны, они дети, а вы — уважаемый бизнесмен. Вы принесли гильзу?
— Она у меня, — сказал Том.
— Хорошо.
Ладлоу прочел документ. Том потрудился на славу. Заявление было сухим и беспристрастным, но в нем было все, и Том написал его лучше, чем получилось бы у самого Ладлоу. Он полагал, любовь к чтению сыграла здесь не последнюю роль.
— Выглядит хорошо.
Джекмэн вручил ему ручку. Ладлоу наклонился над столом и поставил подпись там, где было указано «потерпевший», а выпрямляясь, ощутил укол в пояснице. Это была привычная боль в нервных окончаниях, которую он время от времени испытывал после войны. Боль пронзила ногу. Некий мышечный заговор внутри тела, не желавшего, чтобы он вновь встал прямо. Поморщившись, Ладлоу распрямился и закрыл вопрос.
Это не ускользнуло от Тома Бриджуотера.
— Ты в порядке, Эв?
— Просто спина. Иногда капризничает. — Он повернулся к Джекмэну. — Что дальше?
— Сегодня во второй половине дня я поговорю с окружным прокурором Фелпсом. После этого мы с вами свяжемся. А пока — никаких визитов к Маккормакам. И никаких бесед с мальчиком Даустов.
— Я с ним уже побеседовал.
— Вы что?
— Не с самим мальчиком. Я поговорил с его отцом и матерью, прежде чем ехать сюда. У меня сложилось впечатление, что, быть может, они нам посодействуют. Я не уверен.
У Джекмэна плохо получалось скрывать раздражение. Его выдали ярко-красные пятна на щеках. Вероятно, с покером у него тоже выходило не очень.
— Это было не слишком разумно, мистер Ладлоу. Они могут подать иск о клевете. На вашем месте я бы больше так не делал.
— Я не собираюсь. Просто хотел продемонстрировать им, что я живой человек, а не какой-то незнакомец по имени Ладлоу. Если они позвонят, я сразу направлю их к вам. При условии, что вы решите возбудить дело. В противном случае…
— В противном случае что?
— В противном случае я даже не знаю, что мне делать. Если у вас будут идеи, я бы послушал.
На этот раз рукопожатие Джекмэна было более осмотрительным.
Ладлоу проводил Тома обратно до его кабинета и оставил там потягивать остывший кофе, а сам вышел под проливной дождь.
8
Когда он вошел в магазин, вдова Эмма Сиддонс стояла у прилавка. Перед ней лежали две коробки восьмипенсовых и десятипенсовых гвоздей, и Билл пробивал товар. Эмма была старше самого Господа, но по-прежнему сама занималась столярными работами и ремонтом. Двое «летних людей», мужчина и женщина средних лет, изучали походное снаряжение в задней части магазина.
Эмма улыбнулась Ладлоу и поздоровалась, а когда он проходил мимо, сказала:
— В последние дни я не видела, чтобы твой старый пес отирался рядом с моей Эванджелиной.
— Его больше нет, Эмма, — ответил Ладлоу.
— Нет?
— Мальчишка застрелил его. В воскресенье, на Миллерс-бенд.
— О боже. Почему?..
— Без всякой причины. Из жестокости.
Он увидел, что Билл таращится на него.
— Застрелил? Старину Рэда? Господи, Эв, почему ты ничего не сказал?
— Сам
