Преодоление земного притяжения - Николай Агафонов

При этом Павел басил, а Виталий подпевал ему тенорком. Так что получилось это довольно комично, отчего неразлучные друзья сами заржали, довольные удачной шуткой. Нужно заметить, что Павел и Виталий не были в числе близких друзей Игоря, да и, честно признаться, у него вообще не было близких друзей. Он как-то сам всех сторонился, так как любил уединение. Про таких говорят: некомпанейский. Павел и Виталий — полная противоположность ему. Оба были иподиаконами у Владыки митрополита. Учеба им давалась легко, да они себя ею не больно-то обременяли. Короче говоря, баловни судьбы, больше-то о них ничего не скажешь.

Игорь уже хотел проскользнуть мимо, но не тут-то было. Павел зашел с тыла, Виталий перегородил коридор спереди.

— Куда же ты, Игорек, книжная твоя душа? Сегодня день особый, есть повод как следует повеселиться, отметить окончание бурсы, — проворковал Виталий.

— Да вы, я вижу, уже начали веселиться, — попробовал отшутиться Игорь, почувствовав легкий запашок коньяка от друзей.

— Это только начало, — солидно заметил Павел.

— Слушай, Паша, давай Игоря возьмем третьим, — вдруг предложил Виталий.

— Каким — третьим? — не понял Игорь.

— Третьим на наш торжественный праздничный ужин по случаю окончания Московской духовной семинарии, — приняв нарочито серьезное выражение, произнес Виталий и назидательно добавил, — на который много званых, да мало избранных.

— Вот ты и будешь этим избранным, — загоготал Паша, подхватывая Игоря под руку и волоча его за собой.

Игорь нерешительно упирался, но все же следовал за друзьями.

— Ты хоть раз-то бывал в приличном ресторане? — спросил Виталий.

Игорь признался, что в приличном не бывал, умолчав о том, что в неприличных тоже не был.

— Куда, Паша, мы пойдем? — открыл совещание Виталий.

— Шо до мэни, я пишел бы до «Праги» або «Пекин», там добра кухня.

— Пойдем, я позвоню в «Метрополь»; если Григорий Александрович на месте, столик на вечер всегда найдется, — подытожил краткое производственное совещание Виталий.

— Да вы что, серьезно? — всполошился Игорь. — У меня и денег нет, все потратил на книги.

— А это пусть тебя не волнует, бензин и идеи — наши, — не терпящим возражения тоном произнес Виталий, любивший вставить в свою речь какое-нибудь книжное выражение.

Мысль посетить ресторан хотя и пугала Игоря, в глубине души все же заинтриговала своей необыкновенной новизной и запредельной недосягаемостью в его будничной жизни.

Метрдотель, узнав, что посетители — от Григория Александровича, услужливо проводил их до столика у окна под экзотич-ной пальмой. Стол был уже убран разнообразной закуской. Подошедшему официанту Виталий заказал бутылочку французского коньяка. Когда его принесли и разлили по рюмкам, он широким жестом обвел стол:

— Силь ву пле, господа бурсаки!

Павел заявил, что тоже знает немного по-французски и скороговоркой произнес:

— Пип силь трэ, а кум теля пасэ.

И когда Игорь поинтересовался, что это значит в переводе, оба приятеля покатились со смеху.

— Что вы смеетесь, — обиделся Игорь, — я изучал английский, а не французский.

— Мы тоже с Пашей французский не изучали, да и то, что изучали, уж давно позабыли. Чтобы это перевести, надо знать украинский язык. Переведи, Паша.

— Поп соль трет, а кум теленка пасет, — загоготал тот, а вслед за ним засмеялись Виталий с Игорем.

Таким образом, атмосфера за столиком воцарилась веселая, а уж когда пропустили по рюмочке за окончание семинарии, с Игоря окончательно спали оковы неловкости. Заиграла скрипка в аккомпанементе с роялем, исполняя какое-то старинное танго. Игорю стало до того радостно и хорошо на душе, что он готов был обнять Павла с Виталиком за то, что они устроили этот чудный вечер. Снова выпили, и разговор за столом невольно зашел о планах на будущее. Виталий сообщил, что подал прошение в академию, так как не желает расставаться со студенческой жизнью, столь удачно скрашенной иподиаконством у митрополита.

— Мне некуда спешить, я буду сидеть в академии и лавре до тех пор, пока не уйду на служение, только уже в качестве архиерея, — заявил он.

Павлу, в отличие от Виталия, надоело учиться, все мысли были в родной Львовской епархии. Через месяц — его свадьба на дочери благочинного, и он уже знает, на каком приходе ему служить. Когда друзья услышали о том, что Игорь собирается на приходское служение, то очень удивились, так как считали, что он будет учиться в академии.

— Целибатом собираешься стать или у тебя невеста уже есть? — поинтересовался Виталий.

Когда Игорь признался, что выбрал семейный путь, но невесты у него нет, разговор сразу пошел о том, какая жена должна быть у священника и как такую жену выбрать.

— Брать жену надо непременно из церковной среды, а еще лучше — из семьи священника, — горячился Павел. — Вы думаете, я по расчету женюсь на дочери благочинного, чтобы приход хороший получить? Да я бы и без тестя устроился отлично, так как у нашего Владыки два года до семинарии старшим иподиаконом был. У меня только один расчет, чтобы жинка была к поповской жизни приучена. А то влюбляются в кого ни попадя, а потом страдают. Вот вам пример, который вы должны помнить. Два года назад Витек Костриков, такой парень умный, а после окончания семинарии взял себе жену из светских. Я ему говорю: «Витек, что ты делаешь, она же лба перекрестить не может?» А он мне: «У нас любовь, я ее перевоспитаю, будет лучше верить, чем ваши церковные скромницы». Ну и что, перевоспитал? Года не прожили, она ему заявляет: надоели мне твои бабки зачуханные, выбирай: или я, или Церковь. Так до развода и дошло дело. Загубила парню жизнь, а ведь ему второй раз жениться нельзя, сан священный не позволяет. А ей-то что, круть хвостом — и тут же выскочила замуж за офицера.

— Это, брат Павел, случай нетипичный, — отваливаясь на спинку стула и закуривая сигарету, сказал Виталий.

Игорь чуть со стула не свалился от удивления, уставившись на курящего Виталия. Он слышал, что некоторые семинаристы покуривают тайком, но видеть самому не приходилось, потому не очень верил этим слухам. Виталий протянул пачку сигарет:

— Закуривайте «Мальборо», друг из отдела внешних церковных сношений привез, оттуда, — махнул он в сторону окна.

Павел ловко подцепил сигарету, поднес к носу, понюхал, одобрительно прищелкнул языком, а Игорь замотал головой, не в силах произнести отказ словесно от растерянности.

— Ну, так вот, — продолжал Виталий, — начну я свой рассказ с тезиса, вам хорошо известного: «Послушание превыше поста и молитвы», все мы это часто слышим и повторяем, но не все исполняем. Но смею вас заверить, что есть люди, для которых это не пустые слова. И таковых Господь никогда не посрамляет, а за их полное доверие к Его святой воле вознаграждает.

От такого многообещающего начала у Игоря пропало желание жевать, и он, отложив вилку, весь превратился в слух. А Виталий, не торопясь, глубоко затянулся, выпустил под потолок несколько колечек дыма и, грациозно стряхнув пепел с сигареты, продолжил рассказ:

— Произошел этот случай в те исторические времена, когда первые советские космические корабли, преодолев земное притяжение, вывели человека в космос, что позволило убедиться в гениальной прозорливости великого русского поэта Михаила Юрьевича Лермонтова, который своим поэтическим духом воспарил над нашей грешной планетой и увидел, что «спит земля в сиянье голубом». А достопамятный Никита Сергеевич Хрущев убедился, что Бога в верхних слоях стратосферы нет. Обрадовавшись такому открытию, тут же обещал советским гражданам показать последнего попа по телевизору. Для претворения этих планов партии в жизнь было прикрыто пять Духовных семинарий, но еще три семинарии продолжали действовать, и у воспитанников этих семинарий были те же проблемы, что и у нас с вами.

Павел, зная привычку своего друга растягивать вступление длиннее самого рассказа, в нетерпении прервал Виталия:

— Да ты дело говори, про космические корабли мы и сами знаем.

— А куда нам торопиться? — последний раз затягиваясь и сминая сигарету в пепельнице, возразил Виталий. — Так вот я и говорю, что проблемы у тогдашних семинаристов были те же. Один семинарист, не буду называть его по имени, вот так же, как Игорь, окончил семинарию, а невесты у него нет. Архиерей ему говорит: «Вот тебе неделя сроку, женись, рукоположу в священники — и на приход, а то второй месяц приход без службы». Что делать бедолаге: как за неделю жениться да не ошибиться? Пошел он к своему духовному отцу, так, мол, и так, что делать? Старец, помолившись, говорит: «Вот тебе послушание, иди завтра с утра на рынок, и первой девушке, какую встретишь, если она согласится, быть твоей женой от Бога». Наш семинарист так и сделал. Идет он утречком на рынок, а навстречу ему аж три девицы идут, семечки лузгают. Он их останавливает, вежливо здоровается и говорит: «Я окончил Духовную семинарию, теперь мне надо рукополагаться в священный сан, а для этого необходимо жениться. Кто из вас согласится быть моей женой?» Двое из девчат за животы от смеха схватились, а третья их пристыдила, а ему со всей серьезностью сказала: «Я согласна». Пошли они в загс, а оттуда в церковь, их тут же обвенчали. С тех пор они живут в мире и согласии, да уж скоро своих детей женить будут, а Никита Сергеевич, мир его праху, на Новодевичьем покоится.