Фантомас – секретный агент - Пьер Сувестр

Фандор молчал… Он умрет, не сказав ни слова!

Между тем, один из заговорщиков подошел к журналисту:

— Ты слышал, Фантомас? Ты слышал, что сейчас умрешь? Что ты можешь сказать в свою защиту?

Фандор упорно не отвечал.

— Фантомас, ты не хочешь говорить? Ты хочешь умереть молча? Дело твое! Но мы должны увидеть твое лицо, узнать тебя живым, чтобы быть спокойнее, когда увидим тебя мертвым… я срываю твою маску!

Террорист уже поднял руку, когда Троков бросился вперед.

— Не тронь его! — сказал он. — Этот негодяй принадлежит мне! Не оскорбляй, брат, того, кто есть и кого больше не будет! Мы судьи, мы не палачи!

И, повернувшись к заговорщикам, Троков спросил, повысив голос:

— Вы доверяете мне? Хотите отдать мне этого человека? Он должен умереть от моей руки! У меня больше, чем у вас, прав на него… Это я завлек его сюда, я поставил его перед вами!

И более мягко, оставив тон декламации, но предотвращая возможный спор, террорист продолжал:

— Мы избрали этот дом, чтобы в нем погиб этот человек; мы устроили эту мастерскую, чтобы в ней прошли его последние минуты; никто из нас не должен сюда возвращаться; нельзя, чтоб полиция, которая, быть может, узнала о нашем собрании, смогла в последний момент отнять у нас нашу добычу; нас подстерегают, за нами охотятся, нас предают — вы знаете это! Уходите! Оставьте мне этого человека! Оставьте меня одного здесь, одного с Фантомасом! Чтобы я имел время убить его так, как он должен умереть!

Фандор больше всего боялся медленной смерти; он смирился с тем, что падет жертвой Фантомаса, но он не мог не содрогнуться при последних словах бандита.

Тот, несомненно, был удивлен бесстрастным поведением журналиста, и поэтому решил помучить его, чтоб вырвать у него просьбу о милости.

— Брат, мы верны тебе и сделаем так, как ты приказываешь!

Троков повернулся к Фандору, грозя кулаком:

— Готовься, Фантомас! Готовься, ты скоро искупишь свою вину!

И с этой угрозой главный заговорщик, подталкивая своих товарищей, заставил их выйти из мастерской и исчез вместе с ними.

«Троков вернется! — думал Фандор. — Дело сделано! Он прав, мне осталось только готовиться, только быть храбрым!»

Но как только террорист закрыл за собой дверь мастерской, чей-то задыхающийся голос прошептал на ухо Фандору:

— Скорее, скорее, Фандор! Вы поняли, что Троков — это Вагалам, это Фантомас! Во что бы то ни стало нам надо взять над ним верх!

Журналист не мог повернуть голову, но он чувствовал, что его развязывают… еще мгновение, и он освободился! Он, спотыкаясь, сделал три шага и с наслаждением расправил плечи, занемевшие от долгой неподвижности.

Рядом с ним, с сочувствием наблюдая за его первыми свободными движениями, стоял… Наарбовек.

— Вы! — сказал Фандор.

— Я! Фандор, я вам потом все объясню… Возьмите! Вот револьвер! Ах, бандиты, они и меня схватили, они и меня обрекли на смерть, но мне удалось вырваться… Держите! Троков вернется, мы отомстим…

Действительно, послышались тяжелые шаги человека, поспешно поднимавшегося по лестнице. Троков возвращался…

Обезумев, все еще находясь под властью пережитого, Фандор, сжимая в руке револьвер, устремился к двери мастерской, готовый прыгнуть на человека, который, ничего не подозревая, входил в комнату.

Фандор закричал, обращаясь к Наарбовеку, стоявшему наготове с другой стороны двери:

— Не убивайте его! Если это Фантомас, он нам нужен живым!

Но Наарбовек не успел ответить. Дверь мастерской, распахнувшись, ударила дипломата и на мгновение помешала ему принять участие в борьбе.

Фандор бросился вперед, схватил Трокова за глотку и покатился с ним по земле, крича:

— Ко мне, Наарбовек! Фантомас! Фантомас! Ты в моих руках! Сдавайся!

Нападение Фандора было таким внезапным, резким, неожиданным, что Троков не сумел его избежать… два человека сплелись в яростном поединке.

Наарбовек тоже включился в борьбу, крича:

— Ты умрешь! Ты умрешь!

Все это продолжалось, однако, лишь несколько секунд. Как только Фандору удалось схватить Трокова за руки, и он думал, что бандит уже не двинется, последний сумел освободиться, и изумленный журналист услышал знакомый голос:

— Черт тебя возьми, Фандор, внимание! Надо схватить Наарбовека! Смелее!

Но мастерская снова погрузилась во тьму, хлопнула дверь и Фандор, грубо отброшенный кем-то в центр мастерской, понял, что этот человек убегает, и закричал:

— Он ускользнет! Он ускользнет!

В эту минуту Фандор уже не понимал, где он, что он говорит, кто здесь с ним, кто только что убежал… Но его растерянность продолжалась лишь секунду, потому что голос, услышанный им в разгар драки, голос, назвавший его по имени, продолжал говорить, очень спокойно и весело. Это был голос Жюва! Он произнес:

— Какая глупость! Эти спички никуда не годятся… А, вот, одну можно зажечь…

И в неверном свете спички Фандор увидел… Трокова, который спокойно взял канделябр, зажег свечу, потом бросился в кресло и спросил:

— Теперь скажи, Фандор, какого дьявола ты переоделся Фантомасом? Для заключенного в военной тюрьме это не так уж удобно…

Фандор не верил ни своим глазам, ни ушам. Как? Троков — это Жюв? Троков, которого он принял за Вагалама, за Фантомаса, только что угрожавшего ему смертью, — это инспектор полиции? Не спит ли он? Может быть, на него так повлияла близость смерти?

У Фандора был такой ошеломленный вид, что Жюв-Троков, сказал, улыбнувшись:

— Ну, мой маленький Фандор, постарайся прийти в себя и ответить мне ясно… ладно?

Но журналист не находил слов:

— Вы! Жюв! Вы — Жюв!

Полицейский пожал плечами:

— Наконец-то! Я вижу, что мне придется говорить первому, потому что ты, кажется, еще не в состоянии принимать участие в беседе. Хорошо! Слушай: я знал, что террористы воображают, будто я один из их главарей: Троков… главный заговорщик — таково мое последнее превращение! Так вот, я узнал сегодня вечером, что эти болваны думают, что схватят Фантомаса; их созвали сюда, чтобы судить этого бандита. Я сопровождал их, сказав, что это я, Троков, их собрал. Улавливаешь? Теперь объясню тебе, что произошло, когда мы вошли. Знаешь ли ты, что, привязанный к своему столбу, ты здорово смахивал на Фантомаса? Ты смотрелся так сногсшибательно, что несколько минут я готов был поверить, что передо мной действительно Фантомас, подлинный Фантомас! К счастью, я увидел твои руки, я узнал их. И как только я сказал себе: этот Фантомас — мой маленький Фандор, — у меня была лишь одна мысль: заставить уйти моих заговорщиков и освободить тебя! Но, когда я вернулся, ты и Наарбовек бросились на меня так грубо, что я уж и не думал спастись! Боже мой! Если бы ты выстрелил из револьвера, ты мог бы меня убить — меня, Жюва, а после этого и ты, Фандор, пал бы жертвой…

Жюв остановился, взглядом предлагая Фандору продолжить. И Фандор, понимая теперь суть этого удивительного приключения, договорил:

— Наарбовека! Наарбовека, который и есть Фантомас!

Жюв скрестил руки:

— Наконец-то ты догадался: Вагалам, Наарбовек, Фантомас — это один и тот же бандит! И, как всегда, это бандит, лица которого мы не знаем, которого ни ты, ни я не способны опознать, потому что, будь уверен, он так же гримируется Наарбовеком, как и Вагаламом.

Но Фандор вдруг выпрямился.

— Жюв! Жюв! Мы безумны, что сидим здесь и рассуждаем, ведь Наарбовек сейчас скроется. Он не мог уйти далеко! Фантомас, без сомнения, должен пойти к себе, — ведь, понимая, что разоблачен, он наверняка решил исчезнуть навсегда! Мы не должны дать ему убежать! Ради бога, Жюв, поспешим!

Но полицейский не двинулся с места.

— Я прощаю тебе твою наивность, — сказал он спокойно, — потому что ты только что пережил такие страшные минуты. Подумай, Фандор, прошло уже три минуты, как Наарбовек убежал! И ты воображаешь, что мы еще успеем схватить его? Это ребячество!

— Но я говорю вам, Наарбовек должен обязательно вернуться к себе, надо устроить там западню и поймать его!

С усталым жестом Жюв ответил:

— Мы не можем арестовать Наарбовека!

— Почему! Что вы этим хотите сказать?

— Фандор, ты еще не знаешь последней хитрости, последнего замысла этого негодяя. Я имею право схватить Фантомаса, но, повторяю, я не могу коснуться Наарбовека!

И так как Фандор глупо таращил глаза на полицейского, Жюв продолжал:

— То, о чем я говорю, для тебя, вероятно, китайская грамота. Поверь мне, Фандор, я не вправе пока доверить тебе эту тайну, но не сомневайся! Увы, Наарбовек неприкосновенен! Оставим это… Лучше расскажи, каким образом ты явился разыгрывать Фантомаса в пустынной мастерской, когда я воображал, что ты спокойно сидишь в Шерш-Миди?

Спокойствие Жюва передалось его собеседнику. Фандор догадывался, что если полицейский не отчаивается, то у него должно быть оружие против Фантомаса, причем верное. Жюв был не из тех, кто предается иллюзиям.