Древняя и средневековая Русь, IX–XVII вв. - Евгений Спицын

Развитие русской духовной культуры не только сопровождалось поступательным развитием материальной культуры, но и тесным переплетением этих культур, поскольку результаты материального производства практически всегда являлись овеществленным выражением творческого и духовного развития нации.

Материальное производство в Древней Руси развивалось в рамках огромного количества разнообразных ремесел. По подсчетам академика Б.А. Рыбакова, автора фундаментальной монографии «Ремесло Древней Руси» (1948), к концу XII в. общее количество ремесел в русских селах и городах составляло более трехсот разновидностей. Наибольшее развитие получили кузнечное, литейное, гончарное и ювелирное ремесло.

Древнейшее кузнечное ремесло было самым распространенным производством в Киевской Руси, поскольку в многочисленных городских и сельских «домницах» русские кузнецы издавна ковали разнообразные предметы, предназначенные для повседневной жизни простых селян и горожан, в частности лемехи, косы, серпы, топоры, долота, скобы и т.д. Начиная с середины XI в., русские мастера стали создавать собственное боевое оружие и доспехи, которые высоко ценились во многих европейских странах: обоюдоострые мечи, боевые топоры, палицы, сабли, кольчуги, боевые щиты и конические «шишаки», т.е. заостренные кверху боевые шлемы.

Высокого развития в Древней Руси достигло литейное ремесло. При изготовлении многих произведений искусства русские литейщики применяли технику ковки, чеканки, гравировки и инкрустации или чернения, когда пространство между врезанными золотыми и серебряными нитями покрывалось тонким слоем черни. В результате применения этой техники литейно-ювелирного искусства появилось такое известное понятие, как «черненое» золото или серебро.

Широкое распространение на Руси имело и гончарное мастерство. Надо особо подчеркнуть тот факт, что уже в начале X в. большинство глиняных изделий создавалось на гончарном круге. Техника производства гончарных изделий была такова: после изготовления гончарной «болванки» она украшалась причудливым орнаментом, затем сушилась и после сушки обжигалась в печи. При этом многие изделия перед обжигом покрывались эмалью или поливой, которая придавала особую прочность и красоту гончарному изделию. Русские гончары делали из разных сортов глины всевозможную домашнюю утварь, в том числе крынки, тарелки, котелки и больших размеров корчаги, предназначенные для приготовления или хранения пищи. Кроме того, русские умельцы в совершенстве овладели искусством производства тонкостенной плинфы, изящных поливных плиток, красной черепицы и разноцветных изразцов, которые служили для украшения пола, стен и потолка многих культовых и гражданских построек той поры.

Одним из самых распространенных ремесленных производств в Древней Руси было ювелирное дело. И надо особо подчеркнуть, что наши далекие предки в процессе создания своих шедевров ювелирного искусства в совершенстве овладели сложнейшей техникой скани, зерни и эмали. Скань, или филигрань представляла собой изделия из витой серебряной или золотой проволоки. Все ювелирные изделия, созданные в технике скани, были двух видов. В первом случае скрученная проволока служила основой для создания объемных узоров, а в другом, напротив, накладывалась на пластину, выполняя роль замысловатого украшения. И в том, и в другом случае русские ювелиры применяли технику пайки. Зернь представляла собой набор сотен, а иногда и тысяч мельчайших серебряных и золотых «зерен» или шариков, которые в строгом соответствии с прорезанным контуром рисунка накладывались на пластину и припаивались к ней.

При создании многих гончарных и ювелирных изделий русские умельцы широко пользовались техникой эмали, которую на Руси называли финифтью или химипетом. А с начала XI в. стала распространяться знаменитая перегородчатая эмаль, которая применялась при украшении ювелирных изделий, в том числе гривен (ожерелий), фибул, сережек, колец и т.д.

Тема: Культура русских земель второй половины XII ― первой трети XIII вв.

1. Предварительные замечания.

2. Развитие летописания.

3. Литература русских земель и княжеств.

   а) Развитие областных литератур.

   б) «Слово о полку Игореве».

   в) «Слово» и «Моление» Даниила Заточника.

4. Архитектура русских земель и княжеств.

5. Развитие живописного искусства.

6. Быт и нравы Древней Руси.

Развитие материальной и духовной культуры русских земель в эпоху феодальной раздробленности опиралось на дальнейший подъем феодальной экономики, который напрямую был связан с существенным ростом городов как полноценных центров ремесла и торговли. По данным большинства историков и археологов, в том числе известного советского историка академика М.Н. Тихомирова, автора фундаментальной работы «Древнерусские города» (1956), в этот период количество городов на Руси выросло с 89 до 249, т.е. почти в три раза.

Разрыв политических связей между русскими землями не прервал духовного единства русских земель, а киевский митрополит признавался главой единой Русской православной церкви, которая во многом определяла весь характер и содержание культурного процесса на Руси, в том числе летописания, литературы, архитектуры и живописного искусства.

В эпоху феодальной раздробленности дальнейшее развитие летописания происходило как в старых летописных центрах (Киев, Новгород, Ростов), так и в новых столичных городах разных русских земель, в частности во Владимире, Галиче, Рязани и других городах.

Как полагают многие ученые, раньше других местное летописание возникло в Новгороде, хотя вопрос о времени его становления до сих пор остается предметом научной дискуссии. Одни авторы (А. Шахматов, Б. Рыбаков) древнейшим летописным сводом считали «Новгородскую Первую летопись по Синодальному харатейному списку» или «Новгородскую Первую летопись старшего извода», начало создания которой они относили к 1050-м гг., т.е. к моменту завершения постройки новгородского Софийского собора. Другие авторы (Д. Лихачев, П. Толочко, И. Данилевский) полагали, что первая новгородская летопись была создана вскоре после известного «новгородского восстания» 1136 г., ставшего переломным моментом в истории новгородской государственности. Наконец, третья группа авторов (В. Янин, М. Алешковский) полагала, что самобытное новгородское летописание возникло только в 1220-х гг.

«Новгородская Первая летопись» начиналась с описания известных событий 1015 г., положивших начало кровопролитной борьбе за власть между сыновьями Владимира Святого, и завершалась описанием событий 1209 г., когда в Новгороде вспыхнул очередной бунт городской черни, который завершился низложением посадника Дмитрия Мирошкинича. При этом надо отметить, что центральное место в этом летописном своде было отведено «новгородскому восстанию» 1136 г., в результате которого вся верховная власть в городе окончательно перешла в руки высшего новгородского духовенства и боярской аристократии.

В начале XII в. по указанию новгородского архиепископа Нифонта доместик новгородского Антониева монастыря Кирик составил хронологическое пособие к летописанию, которое в историографии получило название Софийского владычного свода. Именно на базе этого свода началась переработка всего княжеского летописания, созданного в предшествующий период. Современный филолог профессор А.А. Гиппиус в своей диссертации «Лингво-текстологическое исследование Синодального списка Новгородской первой летописи (1996), предположил, что этот пересмотр летописных материалов начался в 1132 г., т.е. за несколько лет до известного «новгородского восстания». Более того, он предположил, что именно этот год стал переломным годом в истории всего новгородского летописания, когда княжеская летопись окончательно перешла в руки владычных летописцев и далее продолжалась как летопись Софийского собора, где находилась резиденция новгородского владыки. Однако большинство ученых (Д. Лихачев, П. Толочко, И. Данилевский, А. Петров) считает, что кардинальная переработка княжеского летописания была непосредственно связана с «новгородским восстанием» 1136 г. и изгнанием князя Всеволода с новгородского престола.

По мнению большинства историков, активное участие в этой работе принял настоятель новгородской церкви Святого Якова Герман Воята. Академик П.П. Толочко предположил, что записи Германа Вояты, сделанные им в 1140―1180-хгг., были его личным дневником, поскольку он не только подробно поведал о крупнейших исторических событиях той поры, но и детально изложил бытовую сторону жизни своих земляков, как простых горожан, так и новгородской знати.