Вельяминовы – Дорога на восток. Книга первая - Нелли Шульман

— Была возможность выучить, — сильные губы усмехнулись, — а я никогда не отказываюсь от таких возможностей. Я видел, — он указал рукой на комнату, — твои пометки в арабской грамматике. Очень хорошо, что ты начала заниматься языком. Надеюсь, мы скоро сможем объясняться. Я еще знаю французский, — добавил мужчина.

Изабелла посмотрела на его непокрытую, почти седую голову, на золотой эфес кинжала за поясом: "Где мы? Я знаю, что на юге от Рабата, — она задумалась, — примерно в двух сотнях миль, но где?"

— А как ты высчитала? — заинтересовался мужчина. "Расстояние".

— Меня отец научил, — оживилась Изабелла. "Покойный. Он был архитектором, мы с ним всю Италию изъездили. Средняя скорость лошади умножается на время, проведенное в пути, вот и все. Или средняя скорость верблюда, — девушка широко улыбнулась и спохватилась: "Простите…"

— Ничего страшного, — мужчина тоже улыбнулся, — а это, — он указал рукой куда-то вдаль, — Марракеш, столица моего султаната.

Изабелла открыла рот. Зардевшись, девушка пробормотала: "Простите, я никак…". Она мгновенно поднялась и мужчина усмехнулся: "Нет никаких причин вскакивать. Садись, пожалуйста, мы просто разговариваем. Меня зовут Мохаммед".

— Изабелла, — она опустилась поодаль.

— Я знаю, — он смотрел на бирюзовую воду озера. "Тут есть золотые рыбки, — рассмеялся он, — тебе будут приносить для них корм. Ты знаешь, откуда они, эти рыбы?"

— Из Китая, — кивнула Изабелла. "В прошлом году я планировала сад для частной виллы, под Флоренцией, там был целый каскад прудов. Очень хорошо получилось, — гордо добавила она.

— Мир очень велик, — задумчиво сказал Мохаммед. "Кто бы мог подумать, еще две, три сотни лет назад, что рыбы из Китая будут резвиться в озере, в центре Марокко. Ты охотишься? — спросил он.

Изабелла кивнула и султан улыбнулся: "У нас в горах отличная охота, даже есть львы. А в пустыню мы выезжаем с прирученными гепардами и ловчими соколами. Я знаю, у вас в Европе, так уже давно не охотятся. Но я тебя научу".

Изабелла помолчала и робко спросила: "Скажите, а как узнать, — что случилось с человеком, вместе с которым мы попали в плен? Его звали капитан Стефано".

— Ты любила его? — темные глаза султана испытующе оглядели Изабеллу.

— Как отец, — вдруг подумала девушка. "Мы с ним тоже — обо всем разговаривали. И совсем не стыдно".

Она поиграла бирюзовым кольцом на тонком пальце, и вздохнула: "Да, но это было детское. Он любит другую женщину, очень любит. Я просто, как друг, спрашиваю…"

Мохаммед вздохнул и погладил ее по каштановым волосам: "Его убили, когда он хотел бежать из тюрьмы. Мне очень жаль, девочка, но так бывает".

Он услышал сдавленные рыдания, и, пристроив ее голову у себя на плече, шепнул: "Ты поплачь, конечно, поплачь, милая. Пусть это будет последним горем у тебя".

Изабелла вдохнула запах его одежды — сосна и какие-то травы, — свежие, чистые, — и разрыдалась еще сильнее.

Наконец, она шмыгнула носом. Вспомнив большое, низкое, устланное шелками и шкурами ложе, Изабелла мрачно подумала: "Чем быстрее это случится, тем лучше. Незачем тянуть".

— Простите, ваше величество, — сказала она вслух. "Вы не за тем сюда пришли, конечно".

Мохаммед посмотрел на еще влажные, белые щеки и поинтересовался: "А зачем я сюда пришел?"

Изабелла зарделась и опустила голову: "Вы же меня купили, значит, надо…"

Мужчина улыбнулся: "Милая моя, мне шестьдесят пять лет, у меня пятеро сыновей, и, — он задумался, — шестнадцать внуков. Я тебя купил, не как наложницу".

В кронах деревьев шелестел ветер, звонко пела какая-то птица. Девушка, помолчав, спросила: "Тогда зачем я вам?".

— Я видел твой альбом, — Мохаммед поднялся. "Я тебя купил, — он улыбнулся, — потому что мне нужен архитектор. Пойдем, — он кивнул на комнату, — я кое-что принес, посмотришь".

Изабелла взглянула на планы и карты, что были разложены на большом, мозаичном столе: "Но я еще только учусь. В Европе женщины не могут строить, открыто".

— Тут, — султан подмигнул ей, — не Европа, дорогая моя. Вот, — он положил сильную, сухую ладонь на карту, — называется Эс-Сувейра. Я начал его строить десять лет назад. У меня был архитектор, француз, однако он уехал, — Мохаммед хмыкнул, — мы ему не по душе пришлись, наверное.

Девушка задумчиво сказала: "Вам нужен порт на атлантическом побережье. Для прямой торговли. Я понимаю. Товары с юга туда возить удобнее, не надо пересекать пустыню. Отличные фортификации, — она подняла голову от планов, — но я не вижу торгового квартала.

— Его еще нет, — усмехнулся Мохаммед: "Тебе надо будет, конечно, жить там, так удобнее. Заодно возведи себе виллу, и распланируй сады при ней".

Девушка повертела в руке очиненный карандаш: "Но как, же это? Мне надо будет наблюдать за стройкой, говорить с десятниками. У вас так не принято, — она указала на свое покрывало.

— Приезжай в паланкине и наблюдай, сколько угодно, — развел руками султан. "Говорить можно через евнухов, у тебя их будет столько, сколько надо".

Изабелла, было, потянулась засучить рукава, но, посмотрев на окутывающий фигуру шелк, расхохоталась. "Я прямо сейчас и начну, — она взяла альбом. "Скажите, а тут есть учителя? Я хорошо знаю математику и геометрию, но хотелось бы заниматься дальше".

— У тебя будет все, что ты захочешь, — мягко ответил султан. "Летом мы поедем в Эс-Сувейру, к тому времени твою виллу уже возведут, и ты сможешь заняться городом. А завтра, — он широко улыбнулся, — нас ждет охота в горах".

— Очень хорошо, — пробормотала Изабелла, быстро, аккуратно, рисуя. "Океан, — подумала она, — вилла должна выходить к нему фасадом. Тут не годится палладианская архитектура, тут все другое. Вот и хорошо, — она погрызла карандаш и наклонилась над альбомом.

— Я могу называть тебя Зейнаб? — услышала она мягкий голос султана. "Это имя напоминает твое".

— Так звали двух жен пророка Мохаммеда, — рассеянно ответила Изабелла. "Конечно, если вам так удобнее".

— Спасибо, — дверь тихо затворилась.

Он спустился по широким ступеням и обернулся — высокие, в три человеческих роста, кованые, железные двери надежно защищали вход в дом. Сад был обнесен огромной, каменной стеной.

— Ваше величество, — раздался шелестящий голос. "Охрана ждет за внешними воротами".

— И очень правильно, — сварливо сказал султан Марокко, Сиди Мохаммед, обернувшись, разглядывая высокого, с глубоко посаженными, черными глазами, мужчину. "Ты молодец, Малик, — он стянул с руки алмазный перстень. "Все, как надо. Служанки все немые, я надеюсь?"

Малик только поднял бровь и чуть улыбнулся. "Далее, — велел Сиди Мохаммед, принимая поводья белого, изящного жеребца. "Нам нужен евнух — учитель арабского языка, и евнух — учитель математики. Не болтливые, разумеется. К завтрашнему дню подготовь горную резиденцию, — мы едем охотиться, а летом она отправится в Эс-Сувейру. Я, разумеется, буду ее навещать — часто".