Цвет мести – алый - Галина Романова

Маринка! Это она помогала своему любовнику выселиться из общежития. Вопрос – а куда помогла вселиться? К себе вряд ли бы повезла, Гольцов стоял на страже, выследил бы их. Не он, так ребята его. Да и с Гольцовым Марина наверняка на своей квартире встречалась, которую он же для нее и снимал.

Нет, к себе Генку она точно не повезла. А куда же? По какому адресу?

– Что же делать-то, а, ребята?

– Чего ты паришься, не пойму? Деньги отдай обратно барышне этой, и все дела.

– Некому отдавать. Нету больше барышни, – печально помотал головой Белов, но тут же опомнился и внес коррективы: – Уехала она.

– Беда какая! – фыркнула, поддержав охранника, вахтерша. – Себе оставь эти деньги! Много хоть денег-то?

– Прилично, – соврал без всяких уточнений Вениамин.

– А полтинника-то там нету моего? – поджала губы Ирина. – Не отдаст ведь, сволочь! Сердцем чую, не отдаст!

– Полтинника нет. Деньги в баксах.

– Ничего себе! – присвистнул охранник, от его недавней сонливости и следа не осталось. – За что же это ему так подфартило-то? Отступные, что ли, заплатила?

– Да нет, вроде работу он какую-то делал для нее.

– Ага! – заржал Сергей. – Знаем мы ту работу! Если он на нее работал, отчего же тогда вечно без денег мотался? Он хоть из общаги и съехал, постоянно тут тусил. С девками, с пацанами с его курса, иной раз и ночевать оставался, я разрешал. Он нормальный пацан вообще, общительный, его многие знают.

– Сменщик вот твой посерьезнее парень, – попеняла ему Ирина, сердито листая журнал посещений. – Тот никогда чужих в общежитии не оставлял. А ты добрый какой! Скажите пожалуйста! Почему тогда мой полтинник с него не стребовал, а?!

– А мне пахло, что он тебе должен был? – без обиды поинтересовался Сергей, вытащил мобильный и набрал чей-то номер, быстро переговорил вполголоса, взглянул на Белова: – Слышь, браток, я тут паренька одного вызвал с девятого этажа. Он не из девятьсот пятнадцатой, в соседней комнате живет, но, может, что-то и слышал. Сейчас спустится. Но сам понимаешь… Помощь, она ведь…

Белов кивнул и полез в карман пуховика за бумажником. Две сотни отдал охраннику, сотню вахтерше.

– Это проценты за необязательность Геннадия, – пояснил он с улыбкой. – Вычту из его премиальных!

– Спасибо. – Она растерянно повертела сотенную бумажку в руках, боясь поверить своему нечаянному счастью. Потерянный навсегда, казалось бы, полтинник вернулся, да еще и с процентами. – Спасибо вам! Уж простите, что я облаяла вас. Но, сами понимаете, работа у меня такая.

– Ничего, ничего. – Белов нетерпеливо топтался на месте, не отрывая взгляда от кабины лифта. – Все в порядке, я сам виноват. Но уж так он мне нужен, так нужен! А его нигде нет! Замучился искать!

В шахте лифта вдруг что-то зашаркало, заскрипело, заухало, потом на мгновение стихло, и тут же двери со странным гавкающим лязгом разверзлись, буквально выплюнув в холл группу студентов из семи человек. Девушки и молодые парни жестикулировали, спорили, толкались и хохотали так громко, что у Белова тут же заныло в висках. Не терпел он шума и гама с сиротских своих времен, такого вот бесшабашного гулкого, смешливого, от которого ему становилось еще тоскливее и неизменно хотелось спрятать голову куда-нибудь понадежнее и поглубже.

– Стас! Стас, иди сюда! – требовательно позвал Сергей от турникета, возле которого маялся в ожидании Белов. – Сюда двигай, разговор имеется.

От группы студентов откачнулся высокий худосочный паренек в джинсах с мотней почти до колен, в тесном свитере и с тройной петлей шарфа вокруг длинной тонкой шеи.

– Я Стас, слушаю вас, – в рифму пропел паренек, оглянулся на студентов, с любопытством во взглядах притихших в сторонке, и подмигнул им. – Что за разговор?

– Шишкина тут разыскивают.

– Его все разыскивают. Мать его позвонила мне на днях, тоже волнуется, он ей не звонил, говорит, уже давно, – пожал худыми плечами Стас, тряхнул сальными волосами, вновь подмигнул группе ребят, притихшей уже окончательно. – Кто и по какому вопросу спрашивает его теперь?

– Вы знаете, где он? – спросил Белов.

– Ну… Может, и знаю, а может, и нет. А с чего это я должен с вами об этом говорить?

– Слышь, Стасик, ты того, хорош тут выделываться, – наехал на парня Сергей, решив честно отработать врученные ему Беловым две сотни. – Разговор серьезный, может дойти до декана, а то и до ректора!

– Вот именно! – гавкнула Ирина – сделал свое дело возвращенный с процентами чужой долг. – Сейчас позвоню и расскажу!

– Что? – неуверенно ухмыльнулся Стас, навернув себе на шею еще одну петлю из длинных концов шарфа.

– Что позавчера у тебя ночью тетка твоя из Томска ночевала, вот что! Сказать нечего? Не выпендривайся лучше, Стасик, и на вопрос человеку ответь!

– Да не знаю я, где он! – заорал вдруг перепуганный парень и обернулся к друзьям, ища в них поддержку. – Слышь, братва, тут Шишку ищут. Никто не знает, где он слоняется?

Группка погалдела, потопталась по плиточному полу, подергала плечиками, посопела, посовещалась напоследок и выдала отрицательный ответ.

– Что, прямо с того момента, как он по ранней осени съехал отсюда, его никто и не видел? – вновь принялась лоббировать интересы Белова вахтерша Ирина. – Он же без конца по общежитию слонялся. И ночевать тут оставался не раз!

И она таким взглядом смерила охранника, что тот впервые за все это время засмущался.

– Да! Именно! – поддакнул он с напором. – Будете молчать – на понимание не надейтесь!

Угроза подействовала: совещание продолжилось. Стас тоже к ним присоединился, активнее прочих размахивая тонкими руками.

– Короче, где он живет, мы не знаем, – вернулся он вскоре с пятачка. – Его блондинка где-то поселила, на свои бабки. Он скрывал, куда уехал, адрес никому не называл.

– Это потому, что он боялся – мы в гости нагрянем, – вдруг вырвался из толпы звонкий девичий голосок. – А его тетя не разрешала ему гостей водить.

– Какая тетя? – не понял Белов.

– Которая ему хату оплачивала и кормила. Тетя, которая его отсюда и забрала ранней осенью, – пояснил Стас, одергивая свой нелепый свитерок в обтяжку.

По мнению Белова, обтягивать там было совершенно нечего. Парень был неказистым, чрезвычайно худым и некрасивым, грудь впалая, руки длинные, как плети. И еще шарф этот дурацкий, который Стасик без конца теребил и за спину его концы забрасывал. До зубовной ломоты Белову захотелось сказать ему что-нибудь гадкое и хлесткое. Еле сдержался, прекрасно понимая, что это он просто за Марину оскорбился.

Тетя! Какая же она тетя-то, в двадцать семь своих лет? Да, восемнадцати– и двадцатилетним соплякам ее надменная красота, может, и показалась взрослой чрезвычайно, но что уж «тетей» Марина не выглядела, так это сто два процента.

– Тетю-то он, надо полагать, любил страстно? – зачем-то спросил Белов, тут же сам себя выругав мысленно. – Иначе не поехал бы с ней, так ведь?

– Генке она нравилась, спору нет. Сильно нравилась, – кивнул Стас и вздохнул, с тоской рассматривая свои латаные-перелатаные зимние кроссовки. – И он ей тоже. Мы с ним пару месяцев назад в одной компании пересеклись, он так о ней говорил…

– Как?

Спрашивать об этом было совсем необязательно. Ни к чему человеку, вызвавшемуся передать чужие деньги, знать подробности чьих-то отношений, так ведь? И подозрительным это могло показаться, но он все равно спросил. Не удержался и спросил, слабо надеясь на ответ. Но Стас ответил:

– Здорово он о ней говорил! Классная, мол, она. Они… – Стас как-то странно скосил глаза, сделавшись похожим на огромного мультяшного кролика. – Они до сих пор вместе?

– Нет, – мотнул головой Белов, борясь с противным, подкатившим к сердцу и горлу удушьем. – Марина уехала.

– Да вы что?! – ахнул Стас. – А Шишка с ней, что ли, укатил? Поэтому и на занятия не ходит?

– Нет, он не с ней, – с полной уверенностью заявил Вениамин и отвернулся. Видеть растерянное неверие парня ему было тяжело. – Она ему передала кое-что, я хотел бы вручить ему это лично в руки. Вот, пытаюсь его найти.

– Я правда не знаю, где он живет. Может, он и сам тоже… Также уехал, раз она…

– Нет, – вновь твердо повторил Белов. – Он не с ней, это точно.

– Да нет, я говорю, может, и он куда-то смылся, если и в общаге не появляется, и на занятия не ходит.

– Давно не ходит?

– Могу точно узнать.

– Узнай, пожалуйста.

Стас опять метнулся к своей «группе поддержки». Они пошептались, пошуршали пакетами, проверили свои мобильники.

Стас подошел и назвал приблизительную дату, после которой Генка никому больше не звонил и нигде не появлялся – ни в общаге, ни в институте. Выходит…

Выходит, все контакты он оборвал за день до того, как погибла Марина. Значит, все же это он?!

– Где он живет, не знаем, это стопудово. – Цыплячий кулачок парня прижался к впалой груди. – Знаем, что работать он пытался, это где-то в центре.