СМЕРШ – 44 - Александр Леонидович Аввакумов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мужчина, рукой смахнул не видимый глазу сор и сел на завалинку. Он достал из кармана кисет, бумагу и быстро свернул цигарку.
– Один живешь? – спросил его Костин, присаживаясь рядом с ним. – Может, моих покуришь?
Александр протянул мужчине пачку папирос. Тот с усмешкой взглянул на пачку и отвел руку Александра в сторону.
– Не, – ответил мужчина, – слабые они. Ты извини командир, но я свое покурю.
– Вот ищу, где можно снять комнату. Ты случайно отец – не сдаешь? – обратился к нему капитан. – Мне ненадолго, на неделю не больше.
– Не, – ответил мужчина. – Вон сходи к соседям у них и дом больше чем у меня, может они и пустят.
Он указал рукой на большой добротный дом, что стоял напротив его строения.
– А кто еще здесь сдает комнаты? Эти, наверняка, не сдадут….
Из-за угла дома появилась фигура Захарова с полным ведром воды.
– Картошкой не богат, хозяин? – спросил его водитель. – Мы и купить можем, деньги у нас есть.
Мужчина с недоверием посмотрел на Захарова.
– Одному картошка нужна, другому угол. Вот что солдатики, идите своей дорогой. Ничего у меня для вас нет…
Он не успел договорить, увидев в руке Костина пистолет, направленный ему в грудь.
– Только не ори, мужик! Руки подними! – приказал ему Александр. – Оружие есть?
– Откуда оно у меня? Убери свой пистолет, стар я с тобой бороться.
Костин по-прежнему держал пистолет на уровне груди. Мужчина со злостью посмотрел на офицера и медленно поднял руки.
– В доме кто есть?
– Нет, – тихо произнес мужчина. – Кому быть, живу один.
– Тогда зайдем, поговорим, – произнес Костин и ткнул стволом пистолета в бок мужчине.
Мужчина, кряхтя словно старик, встал с завалинки и, бросив окурок цигарки на землю, направился в дом. Сатаров и Дроздов открыли дверь сарая, но он оказался пустым. Бойцы прошли вслед за Костиным в дом и прошли в комнату. Александр сразу же обратил внимание на стол, на котором стояли металлические кружки, пустая бутылка из-под водки и остатки закуски.
– Где гости? – тихо спросил Костин мужчину. – Говори!
– Какие гости? У меня не было гостей? Я живу один, можете поинтересоваться у соседей, если не верите мне!
Александр сел за стол и посмотрел на хозяина.
– А теперь, слушай меня внимательно, мужик. Твои гости являются немецкими диверсантами. Сейчас идет война, и любое пособничество врагу приравнивается к предательству. Ты надеюсь, понимаешь, о чем я говорю. Все правильно – о трибунале. А там всего два шага до стены.
– Я ничего не знаю! – снова залепетал мужчина. – Я живу один, и у меня в доме никто не проживает.
– Дело твое, я тебя предупредил, – произнес Александр. – Сатаров, остаешься здесь. Я пришлю сюда Козырева.
Они посадили мужчину в машину и поехали в комендатуру.
***
Прошедшая ночь не внесла никаких изменений. Выехавшие из дома диверсанты – не вернулись. Костин вошел в кабинет лейтенанта Сатарова. Посреди кабинета сидел, понурив голову, арестованный Леванов. Лицо мужчины было в корке запекшейся крови.
– Ну что, Ливанов? Не надумал говорить? – спросил его капитан. – Зря, ты так. Кто они тебе – родственники или друзья?
– Я уже все вам рассказал, гражданин начальник, – ответил Леванов. – Не врать же вам?
– Врать? Врать мне не нужно, Леванов. Врать вообще, ты знаешь, не хорошо. За ложь, знаешь, что бывает? Вот-вот, все правильно – стенка. Да и так тебя в лучшем случае расстреляют, а в худшем – повесят. Так что, думай, Леванов, думай. Голова и дана человеку, чтобы он ей думал, а не поедал пищу. Что тебе плохого сделала Советская власть, что ты стал помогать фашистам? Расскажи, я ведь это все равно узнаю, не сегодня, так завтра.
Арестованный улыбнулся. Однако, запекшаяся на лице кровь, сделала из его улыбки какую-то страшную гримасу. Он тяжело вздохнул и с вызовом посмотрел на офицера.
– А что, она мне дала ваша Советская власть? Что? За что, меня ваша власть на север отправила лес валить? Что я ей сделал такого, что она лишила меня всего, что заработал мой отец? Молчите, начальник? Так я вот вам и скажу – подлая ваша власть, подлая. А вы меня спрашиваете, что мне сделала плохого ваша власть?
Сатаров вскочил с места и, размахнувшись, ударил мужчину в лицо.
– Ах ты, сука немецкая! – заорал он в лицо Леванову. – Если бы не начальник, ты бы сейчас лизал бы мои сапоги!
– Погоди, Сатаров, сядь, успокойся…
– Мальчишка! – тихо произнес арестованный. – Ты даже нормально бить не научился. Меня не такие люди молотили, но сломать не смогли.
Сатаров снова вскочил, но Костин взмахом руки остановил его.
– Да что вы с ним, товарищ капитан, сюсюкаетесь? – произнес Сатаров и сильным ударом снова опрокинул арестованного на пол.
Костин сразу понял, затеянную оперативником комбинацию, известную среди оперативного состава, как «злой и добрый следователь».
– Сатаров! Ты за что его ударил? Больше его при мне не трогай! – громко произнес Костин. – Выйди вообще из кабинета, раз не умеешь разговаривать с задержанным человеком!
– Товарищ капитан! Так он ведь против Советской власти….
– Я сказал, выйди….
Сатаров зло посмотрел на арестованного и направился к двери.
– Ты не лежи на полу, вставай, – произнес Костин. – Пол грязный, да и говорить с тобой в таком положении трудно… Что не нашел контакта с Сатаровым? Ты на него не обижайся – молодой он, горячий. Ты сам понимаешь – война. Сейчас скажешь лишнее – расстрел, промолчишь – тоже расстрел. Предлагаю просто поговорить по душам. Как ты на это смотришь?
Леванов поднялся с пола и сел на табурет. Он со злостью посмотрел на капитана.
– Агитировать за Советскую власть будешь, начальник? Не стоит, тратить время, меня не переубедишь. Семьи, у меня нет, поэтому пугать меня не стоит. Не боюсь я ни вас, ни вашу власть.
Костин усмехнулся. Начало разговора явно не клеилось.
– Выходит, семьи у тебя нет? – спросил его Костин. – Вот видишь Леванов, семьи у тебя нет, а вот друзья-фашисты есть. Сидишь, смотришь на меня исподлобья, словно волк. Сейчас ты зол на весь белый свет, что ж, злись, мне на это просто наплевать. Мне же все равно, расскажешь ты или нет, меня за это в отличия от тебя, не расстреляют. У меня, таких людей как ты, все камеры забиты.
Капитан достал папиросы, спички и положил их на стол. Заметив взгляд арестованного, он сразу догадался, о чем тот подумал.
– Курить хочешь? – спросил он Леванова.
– Если угостите…
Они закурили. Леванов неожиданно
