Медальон сюрреалиста - Алина Егорова

«А может, ничего этого не будет?» — усомнилась Арина. Александр Тимофеевич никаких распоряжений на ее счет давать не будет, и кадровичка, когда к ней обратятся, расскажет о ней что-нибудь нейтральное. Все-таки так пакостничать слишком мелко для президента корпорации. Меньшиков ведь не заявил о пропаже подвесок от люстры, хотя мог. А может, не заявил из-за того, что такая кража не тянет на статью? Или… пока не заявил.

Арина не знала, что и думать по поводу подвесок. Откуда они появились в ее клатче? Она их не брала — это уж точно. Дались они ей! С медальоном все ясно, его нашли в спортивной сумке, которая оставалась в доме Меньшиковых, когда они с Аркадием отдыхали в Испании. Медальон, скорее всего, вернула Земскуля, поняв, что он не имеет никакой магической силы. Разочаровалась и швырнула — мол, забирай свое «богатство», а нам оно и даром не надь. Если бы Земскуля была жива, то можно было бы подумать, что и подвески в клатч подбросила она. Из мелочной мести или по дури. Но если не Лена, то кто же? Горничная Марьяна? У Марьяны есть доступ к комнате, где она сегодня оставляла без присмотра свой клатч. Но Марьяне-то зачем? Она Марьяну вроде бы ничем не обижала, делить им нечего. Хотя, кто знает, чужая душа — потемки. Больше, кроме Марьяны, выходит, подкладывать ей подвески некому. Не хозяевам же дома этим заниматься? Не тот уровень! Светлана Ивановна? Исключено. Старшая горничная, хоть и относится к ней прохладно, до подвесок не опустится. Она — женщина с достоинством и в том возрасте, которому никак не идет мышиная возня. Если бы не горничная Марьяна, о выпавших из ее клатча подвесках в доме Меньшикова никто не узнал бы. Марьяна-болтуха разнесла по всему дому так, что новость докатилась до Анны Борисовны, а та, конечно же, рассказала оперуполномоченному, но заявление писать не стала, чтобы не мотаться в полицию из-за ерунды. Или Александр Тимофеевич ей запретил по той же причине.

«Ох, до чего неприятно! — думала Арина, вспоминая подвески. — Получается, что она воровка. И ведь никому ничего не докажешь! Потому что доказывать — суетиться, мельтешить — не хочется и получится только хуже — все решат, что она оправдывается».

По погибшему жениху у Арины долго горевать не получилось — все навалилось сразу и комом: смерть Аркадия, обвинения, хождения по допросам, смерть Земсковой, снова обвинения — на продолжительные душевные страдания у девушки не осталось ни сил, ни эмоций. От вереницы несчастий, чтобы не выгореть, душа инстинктивно закрылась. Хотелось забыться, уснуть и проснуться через год, когда все уляжется и снова появятся силы. Только спать год — в ее ситуации — непозволительная роскошь. Нужно срочно искать работу. Живя с Аркадием, Арина не пыталась стрясти деньги со своего обеспеченного жениха, брала у него только зарплату. Подарки принимала, но никогда их не просила, даже предпочитала отказываться, когда Аркадий их предлагал. «Тебе здесь что-нибудь надо?» — небрежно кивал он в сторону витрины бутика. «Нет!» — решительно отвечала она, вне зависимости от своих потребностей.

Ни на что не надеясь, Арина обновила свое резюме на сайте «Сотрудничество». Она давно поняла, что так работу не найти, нужно менять тактику, рассылать резюме по компаниям, учитывая особенности каждого работодателя. Этим девушка и занялась: монотонно, скрупулезно искала подходящие компании в Интернете, звонила, выясняла у секретарей контакты менеджеров по персоналу, корректировала резюме. У Арины оставались кое-какие деньги, на которые при экономии можно было бы прожить пару месяцев, и своя квартира. Последнее сильно спасало положение.

Эта небольшая, с видом на крыши квартирка в одном из старых, но добротных домов недалеко от Лиговки появилась у Арины благодаря ее деду, Александру Венедиктовичу Металиди. Александр Венедиктович честно трудился, имел много наград, и к концу жизни он на все свои сбережения купил квартиру, которую оформил на свою единственную внучку. Мать Арины была недовольна таким решением старика, она предпочла бы эти деньги потратить на жизнь: обновить гардероб, попутешествовать, сделать ремонт, накупить, наконец, каких-нибудь милых мелочей для удовольствия. Узнав про квартиру, мать устроила деду скандал. Она кричала истеричным голосом, обвиняла всех вокруг в своей безрадостной жизни и ушедшей молодости, а дед спокойно сказал: «Виола, перестань! Курорты и тряпки тебя не спасут, а квартира поможет девочке встать на ноги, ведь поддержать ее будет некому». Виолетта попыталась встать в позу, воскликнула: да я для нее все делаю, пашу, как лошадь, себе во всем отказываю, пальто себе купить не могу!

И это было правдой, пальто, в котором она ходила, было совсем старым с протертой подкладкой. Тогда Арине было девять лет, она стояла в коридоре и слышала разговор взрослых. Арине было жаль маму до слез, в своем детском возрасте она уже многое понимала, хотя знала о своей матери далеко не все.

Лодейное Поле. 90-е годы

Виолетта не заметила, как ее прекрасная легкая жизнь полетела в тартарары. Василий и раньше выпивал — немного, по праздникам, а потом вдруг стал заливать за воротник все чаще и чаще. Пьяный, он становился невменяемым: бузил, называл Виолу дармоедкой, обещал выставить ее на мороз в чем мать родила из своего дома. Протрезвев, ничего не мог вспомнить, извинялся, клялся, что такое больше не повторится. Но все повторялось вновь и вновь. За пьянство Василия уволили с работы. С досады он ушел в запой. Денег дома катастрофически не хватало, однако Василий всегда находил возможность выпить: займет, подхалтурит, собутыльники выручат. Семья залезла в долги, из дома стали пропадать вещи. Не выдержав такой жизни, из манящего перспективами Питера Виолетта с дочерью вернулась в Лодейное Поле.

Добродушная Вера их приняла, обогрела, накормила. Александр Венедиктович оценил ситуацию трезво, он предложил Виолетте пойти на бухгалтерские курсы. Профессия востребованная и кусок хлеба всегда обеспечит. При желании потом можно будет выучиться на заочном и расти в карьере. Виолетте идея не понравилась, учиться она отвыкла. Хотелось, как в лучшие годы, ничего не делать и наслаждаться жизнью. Александр Венедиктович высказался в том ключе, что не хочешь работать, не работай, занимайся дочерью. Кров и плошку супа они с матерью предоставят, но об учебе все-таки ей стоит подумать. Жизнь длинная, а мы не вечны, необходимо иметь специальность, чтобы прокормить себя и ребенка, советовал умудренный опытом отец.

Виолетта лишь отмахнулась, она рассчитывала, что Василий возьмется за ум, восстановится на работе и они заживут по-прежнему — сытно и красиво в городе на Неве. Но ничего этого не происходило. Василий продолжал пить; с записями в его трудовой книжке о возвращении на судно не могло быть и речи.

Похудевший и грязный, с помятым от пьянства лицом, однажды Василий появился на пороге дома Александра Венедиктовича.

— Виолка тут? — икнул он. — Дочку приехал проведать. Мне это… полтинничек. На конфеты.

Александр Венедиктович был уже не молодым, но руку имел тяжелую. Василий очухался на лестничной площадке, внутренний голос ему подсказывал, что ловить в Лодейном Поле нечего, надо уматывать домой.

Виолетте было двадцать восемь лет, когда она развелась с мужем. Возраст благодатный и многообещающий, только имей желание и трудись. Трудиться молодая женщина не хотела. Попросту не умела. Порой ей казалось, что жизнь уже закончилась, что она старая, никому не нужная, ведь двадцать восемь — не восемнадцать, и подходящих свободных мужчин рядом нет, а она еще и с ребенком на руках. Иногда ей, наоборот, чудилось, что она стоит на пороге замечательной полосы, что все само волшебным образом утрясется, появится прекрасный принц, с которым они заживут счастливой, благополучной жизнью. А бывало, она меланхолично махала на все рукой и плыла по течению.

Течение жизни привело Виолетту Металиди в цех кирпичного завода на должность контролера готовой продукции. Грохот, пыль, подъем в семь утра, целый день на ногах в окружении грубых и потных работяг; поздно вечером домой, а еще нужно зайти в магазин за продуктами; потом приготовить ужин, поинтересоваться делами дочери, подшить-постирать-погладить. На серьезную помощь матери Виолетте рассчитывать не приходилось. После того как тетка Зина скончалась, они с Ариной поселились в ее квартирке. Квартира Александра Венедиктовича была, несомненно, лучше, но вчетвером в ней тесно и морально тяжело. За неделю Виолетта выматывалась, выходных не хватало даже для того, чтобы отоспаться, дела наваливались снежным комом, а на себя у женщины не оставалось ни времени, ни сил, так что к тридцати годам она выглядела замотанной жизнью теткой.

«Не спорь, Виолетта! Я покупаю квартиру для твоей дочери. Я так решил и так будет! Во всех своих бедах ты виновата сама!» Когда дед произносил эти суровые слова, Арине хотелось ворваться в комнату и сказать, что ничего ей не надо, она сама всего добьется. В том юном возрасте девочка верила в свои силы и не сомневалась, что сумеет свернуть горы. И еще она не хотела, чтобы мама так расстраивалась. Ведь дед к ней несправедлив, и мама не так уж и не права. Мама всю жизнь трудится на тяжелых и неинтересных работах: сначала несколько лет на заводе проверяла качество кирпича, теперь вот торчит в овощном ларьке. Ей тоже хочется пожить как человеку.