Над сладким Босфором - Энн Хампсон

— Большое спасибо за книги, Крейг.

— Пожалуйста. Могу принести еще, если хочешь.

— Спасибо, — повторила она, опустив глаза. Когда она подняла взгляд, то старалась смотреть не на Крейга, а на корабли в проливе.

— Ты выглядишь гораздо лучше. Марк сказал, что рана хорошо заживает.

— Да, я пока не спускаюсь по лестнице, но по комнате уже хожу. Теперь мне совсем не больно.

Такой скучный, неинтересный разговор. Джанет опять оглянулась. Куда сгинули Марк и Тони? Они же сказали, что выйдут в сад вслед за ней. Она снова стала смотреть на корабли.

— Вот они, — сказал Крейг чуть язвительно, словно прочитав ее мысли. Джанет вспыхнула. Он не жалел ее. — Может, теперь ты расслабишься?

— Извини… — сказал Марк и сел, вопросительно глянув на Джанет.

Она удивилась: казалось, он извиняется за то, что оставил ее наедине с Крейгом!

Подошел Тони и, к досаде Джанет, заговорил об экспедиции.

— Четин должен был потренировать их, — заметил Марк, когда Тони пренебрежительно отозвался о молодом турке. — Было просто глупо брать в горы неопытных людей, предварительно не проинструктировав, как вести себя в случае опасности.

— Это был просто несчастный случай, — вставила Джанет, избегая взгляда Крейга. — Нельзя во всем винить Четина.

— Четин виноват во всем! Он опытный альпинист и знает, что почем. Я не понимаю, зачем он потащил вас в горы. — Крейг говорил очень резко, в его тоне отразилась вся его неприязнь к Четину.

Джанет молчала, она по-прежнему не смотрела на Крейга.

— Но это еще не все, как я понял из рассказа Салли и Гвен, — сказал Марк, обращаясь к Джанет. — Вы, оказывается, вымокли до нитки, переходя вброд…

— Нет, это был всего лишь ручей, — быстро вставила Джанет.

— Но вы промокли?

Ей пришлось это признать, и Крейг поинтересовался, как же они сушили свою одежду.

— Намокли только штанины, — ответила она. — Они… они высохли на нас.

— «Они»… — Крейг в гневе сжал губы, но то, о чем он подумал, осталось невысказанным, потому что Марк вспомнил о случае со скорпионами.

Но Крейга интересовали не скорпионы.

— Джанет, — спросил он недоверчиво, очевидно, позабыв о присутствии Марка и Тони, — ты хочешь сказать, что вы спали прямо на земле?

В его голосе слышались менторские нотки, которые вывели Джанет из себя в тот вечер, когда Крейг отослал Четина. Она не верила своим ушам. Он же сказал, что больше никогда не будет вмешиваться, но, видно, совершенно забыл о своем благом намерении: ведь сейчас он явно вмешивался в ее дела. Но почему? Почему его беспокоило, что она делает и куда идет?

— Вы и вправду спали на земле… трое мужчин и три девушки?

— Но послушай, Крейг… — вставил Марк, удивленно глядя на друга. Его, как и Джанет, поведение Крейга озадачило.

Решившись выдержать его взгляд, Джанет пристально посмотрела в лицо Крейгу, пытаясь прочесть его мысли. Его мнение не имеет никакого значения, убеждала она себя… и все же чувствовала, что не вынесет холодного презрения. То, что она прочла в его глазах, заставило ее вздрогнуть, вдруг напомнив его сердитое обещание поколотить ее.

Сейчас у него было такое лицо, что в это вполне верилось!

Крейг ждал ответа, и, хотя Джанет было трудно говорить, она с удивлением поняла, что ее смущение вызвано присутствием Тони и Марка, а вовсе не Крейга.

Наконец она начала объяснять, сказав, что они почти не спали из-за грозы. Она постаралась не вдаваться в подробности той ночи, но по выражению лиц слушателей скоро поняла, что ей это не удалось, особенно когда Тони воскликнул:

— И ваша одежда опять сохла на вас!

— Солнце скоро взошло… прошло совсем немного времени.

— Ну, Джанет… — Теперь Марк недоуменно посмотрел на нее, и впервые в его глазах появилось осуждение. — У вас троих, оказывается, начисто отсутствует здравый смысл. Почему же, черт возьми, вы не вернулись?

— Ночью? Мы не нашли бы дорогу.

— По-моему, у вас было несколько возможностей еще до этого, — начал Крейг сердито, но Джанет прервала его.

— Пожалуйста, — обратилась она ко всем троим, — давайте переменим тему!

Они прислушались к ее просьбе, но когда разговор пошел по другому руслу, Крейг молчал, упрямо сжав губы. Почему он так рассердился? Джанет размышляла над этим некоторое время, и внезапно ответ стал ясен. Все дело в книге. Она могла понять, что он чувствует: вместо того чтобы попусту подвергать себя опасности, она могла бы помочь ему в работе.

Но постепенно Крейг расслабился и даже согласился остаться на чай, который накрыли в тени акаций, в маленькой беседке, увитой зеленью. За столом Джанет узнала о планах Марка и Тони на каникулы. Они собирались в восточную Турцию, на озеро Ван, за компанию еще с двумя преподавателями из университета. За время путешествия им придется преодолеть около двух тысяч миль, и на это уйдет шесть или семь недель.

— Ты не будешь скучать, — сказал Марк спокойно. — Ты, наверное, уже договорилась насчет каникул с Салли и Гвен?

Джанет бросила на него быстрый взгляд и уже готова была сказать, что подруги уезжают домой, но сдержалась. Марк, конечно, откажется от поездки, если узнает, что она останется одна.

— Найдем чем заняться, — беспечно произнесла Джанет. — Я слышала, вокруг озера Ван прекрасные места. Салли и Гвен рассказывали.

— Да, это замечательное место, — согласился Тони. — Наши с Марком спутники уже бывали там и тоже рассказывали, вот и нам не терпится. — Он повернулся к Крейгу. — А ты куда-нибудь поедешь?

— Большую часть отпуска я проведу на острове, но думаю выбраться в Англию навестить друзей.

Друзей… и Диану.

Теперь каникулы, которых Джанет ждала с таким нетерпением, пугали ее. Ей не приходило в голову, что подруги могут уехать домой, она думала, что они вместе поедут по азиатской части Турции. Там так много интересного, особенно древние поселения, которые, в отличие от греческих, совсем мало изучены. Гвен и Салли рассказывали ей об одном, которое им посчастливилось найти. Местность была довольно известна, но само поселение занесло песком, и оно никого не интересовало. Девушки нашли его, и когда Джанет посмотрела сделанные ими слайды, она решила заняться во время каникул такими же изысканиями.

Это отвлекло бы ее мысли от Крейга… и может быть, к концу отпуска она бы полностью излечилась. Но сейчас оказывается, что она останется совсем одна. Впервые со времени своего приезда в Турцию Джанет испытала знакомое чувство одиночества и отчаяния. Она попыталась думать о Неде, но его образ ускользал. «Со временем все забывается, хотя поначалу в это не верится», — говорила ей мама, так оно и вышло. Но как быть с другой болью, которая так быстро пришла на смену старой?