Журнал Наш Современник №12 (2001) - Журнал Наш Современник

В феврале 1944 года 1-й Украинский фронт провел блестящую операцию по окружению Корсунь-Шевченковской группировки немецких войск, в которую входило 10 дивизий и одна бригада. Но после того как противник оказался в “котле”, Ставка распорядилась передать его уничтожение 2-му Украинскому фронту генерала Конева. 18 февраля Москва салютовала войскам 2-го Украинского фронта, взявшим в плен около 20 тысяч немцев, а о войсках 1-го Украинского фронта не было сказано ни одного слова. Ватутин посчитал, что инициатором такого положения дел был Жуков и в самой решительной форме высказал ему свои претензии. Конфликт сглаживал Василевский. Позднее Жуков указывал, что Конев сам предложил Сталину передать ему задачи по уничтожению Корсунь-Шевченковской группировки, а его возражения, что главную роль в окружении сыграли войска Ватутина, которые и “лучше действовали”, во внимание приняты не были. И получилось так, что вся слава, связанная с этой выдающейся операцией, вместо Ватутина досталась Коневу. В очерке “Коротко о Сталине” Жуков писал: “Начиная с Курской дуги, когда враг уже не мог противостоять ударам наших войск, Конев, как никто из командующих, усердно лебезил перед Сталиным...”

Можно еще добавить, что 23 февраля 1944 года, после завершения Корсунь-Шевченковской операции, Конев получил звание Маршала Советского Союза. При Хрущеве, когда Жуков оказался в опале, Конев открыто набросился на Жукова. Вероятно, он хорошо помнил, что в начале 20-х годов они были равны, оба командиры кавалерийских полков. Отсюда, наверное, тщеславное желание умалить заслуги Жукова.

Разработка Проскуровско-Черновицкой операции была последней для Ватутина, осуществлять ее пришлось Жукову. Именно Жуков, после смертельного ранения Ватутина, принял командование 1-м Украинским фронтом, что лишний раз свидетельствовало о важности направления, ибо командование второстепенным фронтом было уже не для него. Это нашло подтверждение и в 1945 году при взятии Берлина, когда ставка сместила Рокоссовского, заменив его Жуковым, что навсегда расстроило их взаимоотношения.

Таковы были боевые свершения генерала Ватутина. И хочется понять, почему так искажен облик Ватутина? Заслуги его огромны, но о них молчат. Кому перешел дорогу убитый генерал, что за пять послевоенных десятилетий о нем фактически забыли? Напрашивается один вывод: его военные успехи и таланты были столь значительны, что окружение постаралось забыть о нем и вспоминает лишь в тех случаях, когда уж нельзя не вспомнить. С. М. Штеменко, с апреля 1943 г. начальник Оперативного управления Генерального штаба, в своих воспоминаниях в одном месте пишет так: “Рокоссовский и Ватутин — выдающиеся советские полководцы”, а в другом характеризует Ватутина следующим образом: “...считали его одаренным в военном отношении, своеобразным оператором-романтиком”. Обидно за Ватутина. Ничего себе “оператор-романтик”. И это писалось о командующем фронтами, разбившем ударные вражеские силы под Сталинградом и Курском.

Непризнание Ватутина я склонен объяснять ревностью, возможно и бессознательной, к силе и мощи таланта военачальника, его успехам на поле брани.

Нет сомнений в том, что потенциал Ватутина остался не раскрытым полностью. Никто не может сказать, на какую высоту воинских доблестей мог подняться Ватутин. И если Рокоссовский заявил перед немцами: “Я, маршал Рокоссовский, наголову разгромивший ваши войска под Сталинградом и Курском...”, то точно такие же слова мог произнести, будь он жив, и Ватутин. Судьба распорядилась по-своему. Обстрелян в собственном тылу бендеровцами. Ранение в пах казалось не очень опасным, вроде бы дело шло на поправку, но в рану попала шерсть от полушубка. Не сумел спасти генерала и лучший хирург Бурденко.

15 апреля 1944 года газеты Советского Союза опубликовали сообщение: “Совет Народных Комиссаров СССР, Народный комитет обороны СССР и Центральный Комитет ВКП(б) с глубоким прискорбием сообщают о смерти генерала армии Ватутина Н. Ф. ...В лице тов. Ватутина Государство потеряло одного из талантливейших молодых полководцев, выдвинувшихся в ходе Отечественной войны. Похороны генерала армии Ватутина Николая Федоровича состоятся в г. Киеве. Память генерала армии Ватутина Николая Федоровича увековечивается сооружением ему памятника в г. Киеве”.

Мать генерала — Вера Ефимовна Ватутина — в феврале 1944 года получила известие о смерти от боевых ран ее сына, красноармейца Афанасия Ватутина. В марте на фронте погиб ее младший сын — Федор. В апреле она пришла к гробу третьего сына, являвшегося гордостью семьи и страны, — генерала армии Николая Ватутина.

Он сумел вынести на плечах своих и в сердце боль за отступления 1941 года, переломить ход войны под Сталинградом и на Курской дуге, умер, зная, что победа близка... Ватутин не гарцевал на белом коне, на его плечах не сверкали маршальские звезды, пионеры не отдавали ему салютов. Судьба генерала Ватутина слилась с судьбами многих тысяч солдат и офицеров, не вернувшихся с войны.

В Киеве, матери городов русских, есть парк имени Н. Ф. Ватутина, на берегу Днепра стоит его памятник.

И.СТРЕЛКОВА • Спасибо за информацию... (Наш современник N12 2001)

Ирина Стрелкова

СПАСИБО ЗА ИНФОРМАЦИЮ...

“Савик — человек рыночный”

Издающийся в Петербурге журнал “Звезда” опубликовал в № 9 разоблачительную статью сотрудника радио “Свобода” Ивана Толстого “Человек рыночный, или бурная весна Савика Шустера. Попытка портрета в цитатах, интервью и личных впечатлениях”. Поводом для этой “попытки портрета” стала скандальная кадровая “рокировочка” между “Свободой” и каналом НТВ. Помните, как в мае этого года директор и главный редактор московского бюро радио “Свобода” Савик Шустер, один из самых страстных защитников гусинского НТВ, вдруг переметнулся в стан его противников? Общеизвестно, что “Свобода” не принадлежит к российским СМИ и не является независимой, ее финансируют США. Но трудно определить, какой пересмотр позиций мог сотвориться у сотрудника “Свободы”, чтобы столь стремительно перейти на службу к “коховской-йорданской власти” (терминология Ивана Толстого) и стать ведущим таких важнейших политических передач НТВ, как “Герой дня” и “Свобода слова” (бывший “Глас народа”).

Ну и кто же он, этот проворный Савик Шустер? Разоблачения Ивана Толстого многословны, со всеми мелочными подробностями и пристрастиями. Но, как говорится, спасибо за ценную информацию.

“О Савике Шустере говорили всякое. Прежде всего: “Что за имя такое — Савик?” Затем: “Кто он такой? Почему его все слушаются? Серый кардинал? Тайный начальник радио? Агент всесильной разведки?”

Далее Иван Толстой пишет, что Савелий Михайлович Шустер родился в 1952 году в Литве в семье футболиста вильнюсского “Спартака” и спортивного тренера. В 19-летнем возрасте Савик эмигрировал в Канаду, где, по его словам, получил медицинское образование. Затем он продолжил обучение медицине во Франции. Но Иван Толстой дает понять, что эти сведения недостоверны, коллеги подозревали Савика в приписывании себе высшего образования. И все же в Чаде, где в 70-х шла гражданская война, он побывал в качестве врача. “Или только фельдшера?” — комментирует Иван Толстой. Ну, а затем Савик отправился на афганскую войну, теперь уже как журналист, писал репортажи для западных изданий, свел знакомство с диссидентами: Горбаневской, Максимовым, Буковским, Эдуардом Кузнецовым... И вот что сказал о нем Буковский, когда в 1984 году Савик отправился за репортажами в захваченную сандинистами Никарагуа: “Я и тогда не волновался за него, Савик — кошка, шпана. Живучий”. Равным себе они его не считали.

“А после вторжения советских войск в Афганистан Савик участвовал в одной остроумной антисоветской акции. Вместе с коллегами из итальянского журнала “Фриджидере” (“Холодильник”) — настолько левацкого издания, что оно было уже антикоммунистическим, — он составил фальшивую газету “Правда”, по бумаге (купленной в Финляндии) и шрифтам неотличимую от “Правды” настоящей. Надежные туристы с пачками лже-“Правды” отлично справились с заданием в олимпийской Москве. Сохранился кадр: огромная московская автостоянка, и у каждого автомобиля за дворники засунута такая газетка...”

(Кадр, что и говорить, впечатляющий. Вот только кто тогда в Москве, даже олимпийской, оставлял машину, не сняв дворники?)

“Сблизившись с диссидентами, Савик почувствовал истинный вкус борьбы. Интернационал сопротивления — это было куда интереснее и куда денежнее, чем итальянский “Холодильник”. Шустер предложил выпускать фальшивую “Красную Звезду” — для советских солдат в Афганистане. Предложение было принято.