Новолуние - Стефани Майер

Так, нужно разобраться, что к чему: его ведь нет, а присутствие ощущается неимоверно остро, совсем как… в момент расставания. В дрожащем от гнева баритоне ясно чувствуется тревога… боже, прошла уже целая вечность.

– Помни свое обещание… – Голос слабел, будто уменьшали громкость радио.

Неужели галлюцинации? Вызвали их в первую очередь воспоминания и странная схожесть ситуации.

Я быстро прикинула наиболее вероятные объяснения.

Вариант первый: я схожу с ума, ведь именно так обыватели говорят про тех, кто слышит голоса.

Вполне возможно.

Вариант второй: подсознание выдает желаемое за действительное – ему не все равно, жива я или нет; или подсказывает, как отреагировал бы он, если бы а) оказался рядом; б) за меня переживал.

Вполне возможно.

Третьего варианта я не видела и очень надеялась: это второй, то есть вырвавшееся из-под контроля подсознание, и мне не придется обращаться к психиатру.

Я старалась о нем не думать и поблажек себе не давала, однако, как у любого человека, у меня случались срывы. Хотя со временем становилось проще, и сейчас получалось соблюдать мораторий по нескольку дней подряд. За скромные успехи приходилось расплачиваться всепоглощающей апатией – из боли и пустоты я выбирала пустоту.

Значит, сейчас вернется боль. Оцепенение спало, впервые за много месяцев дымка рассеялась, и чувства обострились до предела. Странно, я испытывала лишь разочарование из-за того, что голос стихал.

Пора решать.

Разумнее всего пуститься наутек от непредсказуемой, потенциально опасной и, главное, губительной для психики сцены. Зачем стимулировать галлюцинации?

Но серебряный баритон затихал; чтобы убедиться, я сделала шаг вперед.

– Белла, иди обратно!

Из груди вырвался вздох облегчения. За гневом скрывалось то, что мне хотелось услышать, – фальшивое, притянутое за уши подтверждение его участия, сомнительный дар моего подсознания.

Разобраться в себе удалось далеко не сразу. Немногочисленная публика застыла в ожидании. Наверное, со стороны кажется, что я не могу решить, переходить дорогу или нет. Откуда этим парням знать, что я наслаждаюсь неожиданным приступом безумия?

– Привет! – позвал один из них уверенно и даже слегка язвительно. Парень – очень светлый блондин с гладкой кожей, наверняка считает себя красивым. Возможно, так оно и есть, просто я слишком пристрастна.

Воображаемый голос ответил гневным воплем. Мои губы растянулись в улыбке, которую самоуверенный блондин принял за поощрение.

– Тебе помочь? Похоже, ты потерялась, – ухмыльнулся парень.

– Нет, я не потерялась.

Приблизившись, я всмотрелась в лицо коренастого. С глаз будто пелена спала: боже, парень мне совершенно незнаком! Какая жалость: это не он в прошлом году пытался меня обидеть!

Звучащий в подсознании баритон затих окончательно.

Коренастый перехватил мой взгляд.

– Хочешь выпить? – предложил он, польщен ный, что я выделяю именно его.

– Мне только семнадцать, – тотчас соврала я.

Парень смутился, не понимая, что мне от них нужно.

Придется объяснять.

– Издалека мне почудилось, что мы знакомы.

Извините.

Опасность, что притягивала меня, как магнит, мгновенно испарилась. Это не хулиганы, которых я помнила, а обычные ребята, безобидные, возможно, даже славные… Интереса как не бывало.

– Ничего страшного, – заверил блондин. – Оставайся, погуляем вместе.

– Простите, не могу.

Джессика так и стояла на тротуаре, гневно сверкая глазами. Наверняка чувствует себя преданной.

– Да ладно тебе, оставайся.

Покачав головой, я вернулась к подруге.

– Пошли ужинать!

Пожалуй, в глаза сейчас ей лучше не смотреть. Про зомби я больше не вспоминала, но мыслями по-прежнему была очень далеко. Голова так и гудела: привычное немое оцепенение не возвращалось и с каждой минутой становилось все тревожнее.

– О чем ты только думала?! – не выдержала Джесс. – Какие-то незнакомые парни… Могли ока заться настоящими психопатами!

Я пожала плечами, надеясь, что она сменит тему.

– Мне показалось, что одного из них я где-то видела.

– Белла Свон, ты такая странная!.. Я совсем тебя не знаю!

– Извини…

Ну что тут еще скажешь?

Мы молча шли к «Макдоналдсу». Похоже, Джесс жалеет, что пошла пешком: гамбургеры можно было заказать прямо в машину, а окончания «культурной программы» она ждет еще больше, чем вначале я.

Во время ужина я несколько раз пыталась завести разговор, но Джесс упорно молчала. Видимо, сильно обиделась.

Когда мы наконец сели в машину, она поймала любимую станцию и прибавила громкость, наверное, чтобы я не докучала.

Что же, на этот раз отрешиться от музыки оказалось нетрудно. Привычная апатия исчезла, и на душе было слишком тревожно, чтобы вслушиваться в текст песен.

Я ждала, когда вернутся боль и оцепенение. Ведь боль обязательно вернется… Я нарушила свои личные правила и, вместо того чтобы бороться с воспоминаниями, шагнула к ним в объятия. А еще слышала голос, причем отчетливо… Даром мне это не пройдет, можно не сомневаться. И спасительную дымку не вернешь, а ведь в ней я была как в вате. Сейчас все чувства так обострены, что становится страшно.

Зато каждой клеточкой тела я чувствовала облегчение.

Конечно, я старалась не думать о нем, но и забывать совершенно не хотелось. Ночами, когда усталость и постоянная бессонница подрывали самооборону, я боялась, что воспоминания стираются. Вдруг моя память действительно сито, и в один прекрасный день я не смогу вспомнить оттенок его глаз, бархатистую гладкость кожи, тембр голоса… Думать об этом нельзя, а помнить нужно.

Для того чтобы жить, мне достаточно верить в то, что он существует. Остальное вполне можно вынести. Главное, чтобы на свете был он.

Поэтому я и застряла в Форксе, поэтому и взбеленилась, когда Чарли пригрозил отправить во Флориду. Если честно, это ничего не изменит: в наш город никто не возвращается. Но вдруг в Джексон-вилле или в любом другом месте, ярком и незнакомом, воспоминания обернутся заурядной сказкой? Там, где ничто не напоминает о его существовании, уверенность может ослабнуть, а я… я этого не переживу.

Помнить нельзя, забывать страшно – рамки довольно узкие.

Я удивилась, когда Джессика притормозила возле моего дома. Обратная дорога показалась совсем короткой, но, как бы то ни было, я и не предполагала, что подруга сможет столько выдержать без единого слова.

– Спасибо, что поехала со мной, Джесс, – прого ворила я, открывая дверцу. – Было очень… весело.