Жизнь взаймы (в сокращении) - Дэвид Розенфелт

Я знал, что Джен хочет, чтобы мы остались одни, так же сильно, как я. Но она пригласила их присесть. Я был не в восторге, но не потому, что они мне не нравились. Адам был достойным парнем, хотя и говорил в основном о том, сколько у него денег. И Сэнди мне нравилась. Но это время было священным! Впрочем, мы мило провели вместе пару часов. Джен и Сэнди говорили о художниках, книгах и музыке, а мы с Адамом обсуждали спорт. И конечно, я рано прикрыл собрание, чтобы успеть домой на матч «Редскинс» — «Джайантс».

Это была типичная игра, когда обе команды агрессивно наступают и сражаются за каждый ярд очковой зоны. Исход был неясен до последнего, но «Джайантс» выиграли, а это значило, что мы вышли в плей-офф и в мире есть справедливость.

Утром я оделся, собрал вещи и спустился вниз за газетой. Джен оделась быстро, как всегда, но упаковка чемодана была для нее то же самое, что постройка пирамиды для древних египтян. Тяжелый, изматывающий процесс, на каждом этапе которого приходится принимать тысячи тяжелых решений.

Когда я вернулся, у двери стояло четыре чемодана.

— Полагаю, ты хочешь, чтобы я отнес все это в машину? — спросил я, взявшись за первый чемодан. Либо он был прибит к полу, либо весил тысячу фунтов. — Что там? Коллекция камней?

— Как ты догадался? — рассмеялась она.

Я отнес ее вещи в машину. День был относительно теплый, около десяти градусов. Я не стал опускать верх, но открыл окна. По дороге мы остановились на ланч, а потом поехали по родному городу Джен к дому ее родителей. Город определенно был с причудами: мы остановись у маленького магазинчика под названием «Универмаг», где целый угол занимали одни только лакричные конфеты.

До места мы добрались часам к четырем. Родители кинулись обнимать Джен, тепло приветствовали меня и попросили называть их Дженис и Бен. В общем, начало было хорошее.

Дом был построен в колониальном стиле, впрочем, Дженис сообщила мне, что ему «всего» сто пятьдесят лет. Запахло едой, и Джен с Дженис вышли в кухню, оставив нас с Беном сидеть у камина. Я чувствовал, что он просто наслаждается возможностью поговорить с мужчиной, который, возможно, женится на его малышке. Хотя если бы мы поменялись ролями и Джен была бы моей дочерью, я бы его на дыбу вздернул.

— Чудесная у меня девочка, — сказал он.

Я кивнул:

— Это точно.

— Что я несу? Она уже молодая леди.

Я снова кивнул:

— Конечно. — Кажется, я неплохо справляюсь.

— Всегда имела свое собственное мнение.

Третий кивок. С тихим смешком для пущего эффекта.

— И сейчас имеет.

В том же духе разговор продолжался еще минут десять.

Он выдал набор банальностей относительно дочери, я с энтузиазмом согласился с каждой из них.

Подали обед. Мясной рулет, приготовленный Дженис, был достоин богов, если боги, конечно, едят мясные рулеты. А с картофельным пюре и подливкой он был так восхитителен, что я ел и не мог остановиться.

Когда настало время ложиться спать, я с удивлением обнаружил, что мне с Джен постелили в одной комнате. Я-то думал, родителям такое не понравится. Джен, ангельская душа, обсудила все с матерью заранее. Мы не занимались сексом, но я мог держать ее в объятиях всю ночь, и этого было достаточно.

Следующие несколько дней прошли весьма приятно. Ничего необычного: ели, говорили; посмотрели миллион фотографий Джен на разных этапах ее жизни. К сожалению, на доброй половине фотографий был запечатлен Джек Уинстон, коп, в которого Джен была влюблена в старших классах. Юный Джек был красив и мускулист. Но теперь с Джен спал я, и эти фотографии Джека выносил с трудом… надеюсь, что сейчас он растолстел и облысел.

Словом, с Дженис и Беном мне было хорошо, и, как сообщила Джен, я им тоже понравился. Миссия выполнена. Я победил.

В канун Рождества, когда Дженис и Бен уже ушли спать, Джен сделала мне самый лучший подарок. Мы пошли в беседку на дальнем краю их владений и занялись любовью. А потом она рассмеялась.

— Над чем смеешься? — спросил я.

— Когда мне было лет десять, мы с подружками собирались здесь и говорили о будущих женихах. Описывали наших мистеров Совершенство в мельчайших подробностях.

— И ты описала меня?

— Нет, — улыбнулась она. — Это-то и смешно.

— Ты же понимаешь, что никогда меня не получишь с таким-то отношением?

Она улыбнулась своей мудрой улыбкой:

— Шутишь? Уже получила: на блюдечке с голубой каемкой.

Сначала я думал подождать до Нью-Йорка, но… Залез в карман, достал маленькую коробочку, которая там уже прожгла дыру.

— Тогда уж забирай и это.

Она недоверчиво посмотрела на коробочку, потом на меня. Открыла, увидела кольцо и заплакала. А потом обняла меня.

— Я люблю тебя, Ричард.

— Так ты отвечаешь мне «да»?

Она пожала плечами.

— Не похоже, чтобы мистер Совершенство объявился в обозримом будущем.

Она увлекла меня в дом, разбудила Дженис и Бена, чтобы рассказать им новость. К моему облегчению, они, казалось, были довольны, и все было мило, за исключением того момента, когда Бен грозил расчленить меня, если я обижу его малышку.

Рождественское утро выдалось солнечное, температура обещала подняться выше десяти градусов, неслыханно для декабря. Джен хотела поехать кататься, так что, заглотив семь или восемь вафель Дженис, я с трудом оттащил свою отяжелевшую тушку в машину.

Мне было так хорошо, что я согласился опустить верх машины. Нашей первой остановкой был дом ее школьной подруги, Нэнси Бранелл. Полчаса они посвятили восторженному обсуждению кольца, еще столько же — пересказам того, что лично мне показалось обычной школьной нуднятиной. Нэнси даже принесла выпускной альбом. Почувствовав, что я вот-вот усну, Джен объявила, что мы уходим — чтобы осмотреть Кендрикский водопад.

— Ой-ой, — сказала мне Нэнси, — будь осторожен! Мальчики, которых Джен брала с собой к водопаду, никогда не возвращались оттуда прежними.

Как только мы оказалась в машине, я спросил:

— Ты ходила туда с Джеком Уинстоном?

Она кивнула:

— Ну да. Почти каждый вечер!

— Сейчас он, должно быть, толст и лыс.

— Может быть.

— Но ты ведь отвергла его приставания, правда?

Джен потянула носом воздух.

— Люблю запах ревности поутру.

Очень скоро мы выехали на проселочную дорогу, ведущую к водопаду. Всего несколько минут, и то, что было прекрасным солнечным днем, превратилось в нечто облачное. Подул ветер.

— Давай остановимся и поднимем верх, — сказал я.

— Не сейчас. Так пока хорошо. А водопад всего в паре миль.

Но уже через минуту Джен пожалела о своем решении. Ветер усиливался, небо заволокло черными тучами, и мне пришлось включить фары.

Казалось, Джен встревожилась.

— Как будто летом перед грозой! — прокричала она.

Я крикнул:

— Сейчас выйду, опущу верх!

— Осторожно!

Мгновение — и стало совсем темно, хоть глаз коли. Казалось, фары не работают. Я ощутил острый приступ паники, поняв, что эту тьму просто невозможно разогнать. Я обернулся к Джен, но не смог разглядеть во тьме даже ее силуэт.

— Ничего не вижу! — заорал я.

— Ричард! — кричала она, и страх в ее голосе был отражением моего собственного. Я попытался поднять верх и остановиться, но не имел ни малейшего понятия, где дорога. Внезапно правые колеса стали прокручиваться, и я понял, что нас сносит в кювет.

— Ричард! — снова крикнула Джен, но вой ветра заглушил ее голос, словно она звала откуда-то издалека. Машина накренилась вправо, и земля под нами исчезла. Наступила полная тьма.

Я протянул руку к Джен, но схватил только воздух. Машина перевернулась, может быть, всего раз или два, но мне казалось, что всю тысячу и никогда не остановится. Джен перестала кричать.

Наконец мы приземлились, головой вверх.

— Джен? Ты в порядке?

Она не ответила, и ужас иглою пронзил мне сердце.

— Джен! Ответь, ну, пожалуйста!

И вдруг, словно кто-то отдернул занавеску, тучи начали рассеиваться. Всего за пять секунд ветер стих, и снова засияло солнце.

Джен в машине не было.

Она исчезла бесследно, и я проклял свое решение ехать с открытым верхом. Ее, должно быть, выбросило из машины, она могла остаться на дороге. Я выбрался из машины. Перед глазами все плыло. До дороги было ярдов десять, и Джен нигде не было.

Остановилась машина. Мужчина выскочил наружу и бросился ко мне:

— Вы в порядке?

— Моя девушка… ее выбросило из машины. Помогите мне найти ее!

— Но с вами-то все в порядке?

Он смотрел на мой лоб, и когда я дотронулся до него рукой, то понял, что из раны над левым виском идет кровь. Больно не было.

— Я в порядке. Нужно ее найти!

Он кивнул и объяснил другим остановившимся, что надо делать. Мы начали прочесывать кусты. Я был в совершеннейшей панике: выкрикивал ее имя, носился туда-сюда, в глубине души понимая, что, если бы с ней все было в порядке, она бы ответила.