Сегодня - позавчера. Трилогия - Храмов В.

  Что-то я замечтался. Меж тем, техники, девчёнки, смешные в слишком больших комбезах, тут же начинали вскрывать капоты двигателей, маслотопливозаправшицы тянули шланги. Пилоты выбирались из самолётов, улыбались, разминали ноги, шли под навес к накрытому столу. Через два часа мы полетим. А сейчас - можно и подкрепиться.

  Громозека не вытерпел и растрепал, сучёк! Завтрак разом перетёк в свадебный пир. С гармошкой и плясками молоденьких лейтенантов с поварихами и техниками. Прилетевшие лётчики с удовольствием кричали: "Горько!" и пили, сменные пилоты с кислыми, постными лицами - завидовали. Им пить нельзя - лететь.

  Моя невеста смущалась, краснела, но цвела. И сияла глазами. Будто первый раз замуж выходит.

  А я поражался своему равнодушию. Непоколебимости. Было ощущение сюрреалистичности. Казалось, всё это - просто сон. И я вот-вот проснусь. И только сейчас я понял, что живу в этом ощущении уже год. Поэтому так смело посылал вышестоящих командиров, стрелял в своих, лез на танки. Для меня это было не страшно. Не ощущал земли под ногами. Как в игре компьютерной. Не страшно. Убьют - релоуднусь и снова пойду преумножать безобразия. Так оно и было. Только боль - настоящая.

  Да и сейчас - лёгкая ирония меня не покидала. Спел несколько песен в тему: "Эта свадьба пела и плясала", "Невесту" Лагутенко-Мумия-Тролля и другую "Невесту" - Глюкозы.

  А потом пришло время вылета.

  Распределили нас по местам бортстрелков, закрепили. Мою жену - на место отсутствующего штурмана. Всё же в кабине лучше - они на этих бомберах обогреваемые. Мы все могли уместиться в одном самолёте, американские конструкторы предусматривали больший экипаж, чем был в наличии. Но, распределили нас по разным самолётам. Жаль, БТР пришлось оставить. Будем ждать, пока по ж.д. нас догонит.

  Коротко нас проинструктировали, что ничего трогать нельзя. Когда ждали нашей очереди на выруливание на взлётку, я рассказал пилотам по внутренней связи (не послушался, подключил гарнитуру) анекдот в тему:

  - Отправляют в первый испытательный полёт на новом сверхвысотном самолёте двух пилотов - собаку и чукчу. Центр управления полётами приказывает: "Стрелка, нажми красную кнопку", собака: "Гав!", "Стрелка, нажми правый тумблер!" - "Гав!". Потом ЦУП говорит: "Чукча!" - "Гав!". "Чукча, ты человек, тебе не надо гавкать. Покорми собаку и ничего не трогай!"

  Баян, конечно, но пилоты моего самолёта ржали. И вот мы выруливаем на взлётку, разгоняемся, сильно прыгая на якобы ровной ВВП, отрываемся. Начинается набор высоты.

  - Ну, взлетели, - выдохнул один пилот. Сразу видно "высокую" квалификацию - даже взлёт на этих послушных бортах для них - экзамен.

  - Теперь главное, чтобы нам не встретились неправильные пчёлы! - сказал я, приводя пулемёт в моей турели в боевой взвод.

  - Неправильные пчёлы? - переспросил тот же пилот.

  - Ты про Винни Пуха не слышал? - спросил он.

  - А кто это? Иностранец?

  - О, это очень занимательный персонаж. Дорога у нас неблизкая, времени много, как не скоротать путь занимательной беседой?

  Я, стараясь подражать манере выговора легендарного Леонова, стал им пересказывать мультфильмы Союзмульфильма про Вини Пуха и всех-всех-всех. При этом находясь в каком-то уютном состоянии души. Мне казалось, что я не ползу по небу в металлической бочке на хер знает какой высоте, а сижу перед телевизором в собственной гостиной, на экране идёт этот мультфильм, я его вижу покадрово, пересказываю. И ощущаю, с забытым теплом на сердце, будто за спиной моей на диване сидит моя любимая и мой сын. Так мы и проводили многие вечера. Сын смотрел мульты по DVD, и мы с женой смотрели до выучивания наизусть. Но, не переключали, не разбегались. Было уютно и приятно побыть всем вместе. И сейчас я ощущал это тепло и уют, умом понимая, что его нет и в помине. И не будет. Будет лишь ложное подобие. Как с докторшей.

  По щекам моим опять текли слёзы.

  Под хохот десятков мальчишеских глоток. Мальчишек, которых прогнали через ускоренные курсы взлёт-посадка. И этим ещё повезло, что они челночат от ВПП до ВПП, а не прорываются через трассеры ПВО. Почему десятков? Мальчишки же. Они вывели меня с внутренней связи на общую, меня слышали и в других машинах. И хотя они носили офицерские геометрические фигуры в петлицах, сказки ещё любили. Особенно такую, сплошь состоящую из вирусных песенок и фраз. Ах да, сейчас их не вирусными мемами называют, а летучими фразами. Кто не помнит - "входит и выходит, замечательно выходит", "ты чё, застъял?", "я тучка, тучка, я вовсе не медведь"?

  Часть 2. Взлёт и падение егерей.

   Переформатирование.

  Путешествие наше, как скучное и не влияющее на события, опущу.

  В результате полётов с пересадками мы, наконец, оказались в искомом пункте назначения. Где я был пожалован в новое звание - подполковника, получил на грудь ещё орден, в руки - приказы о назначении.

  Вот и всё. Можно возвращаться в полк. Хотя, согласно новому приказу остатки моего полка разворачивались в первую экспериментальную егерскую бригаду. При Наркомате Внутренних Дел. Со мной во главе. Вот так вот командование среагировало на мои размышлизмы, записанные лейтенантом. Как в Руси принято: сам предложил - сам и сделай. Инициатива имеет инициатора.

  А Палыч молодец! Создал в своей структуре гвардию. Егеря. Творчески подошёл к моим размышлизмам. По шапке бы не получил от Хозяина за перетягивание одеяла на себя. Хотя, без Сталина он бы не стал принимать решений по мне. Я же не просто майор, каких тысячи. Я с секретом. Как та шкатулка.

  Дальнейший путь наш проходил через Нижний, он же Горький. Тут и формировалась бригада.

  Дальнейшее повествование должно порадовать заклёпкометристов, но мне откровенно скучно. Но, надо.

  И так, бригада моя организационно копирует структуру мотострелков более поздней советской армии, только с Единорогами вместо танков и БМП. Потому отличается и от современных, новых для 1942-го, полков самоходов наличием пехоты, и от стрелковых бригад наличием бронетехники. У меня много Единорогов, много пехоты, много всего, что мне нужно, кроме одного - времени.

  По прибытии на место знакомился со штабом. Большая часть штабных работником была та же, во главе с тем же начштабом. И это хорошо. Для меня. а для него - не очень. Он не стал лечить рану в плече. Альтруист, гля. Новые лица в штабе - молодые лейтенанты, присланные самим Василевским, главным начштабом страны из своего Генштаба. Сказали - перспективные. Погляжу на них. В перспективе.

  Знакомился с людьми, потом поехал знакомиться с техникой.

  ВДНХ

  (выставка достижений народного хозяйства).

  Советские конструкторы в конструкторских бюро быстро сообразили, что такое моя экспериментальная часть. СУ-76 была разработана, испытана и принята на вооружение ураганными темпами. Но, учитывая опыт применения, СУ-76 был укорочен, чем облегчен. И стал СУ-76М. Наверное, от слова "малый". А Единорог - не укорачивался, теперь проходил как СУ-76Е - Единорог. Потому что в Единороге, кроме экипажа, транспортировался и десант, в бою спешивающийся и действующих как пехотное прикрытие самохода, а вне боя - как охрана и помощники экипажа. Так вот, из СУ-76М составлялись самоходные артполки, а Единороги - прямо в НКВД. Но, дело не в том. А в скорости и качестве самих войсковых испытаний, что мы обеспечили, а так же массиве информации войсковых испытаний, чего конструкторы не могли добиться от других армейцев.

  Поэтому на полигоне завода Љ92 "Новое Сормово" было очень звёздно и представительно. И большое количество экспериментальных образцов.

  С чего начать?

  Начнём с легендарного Грабина. Он выкатил несколько самоходов на основе Единорога, но с другими орудиями.

  Не было бы счастья, да несчастье помогло. Авиация противника не прекращала попыток срыва работы головного артиллерийского завода страны, завода Љ92. И вот, после очередного налёта, сборочный цех самоходов остался без ЗиС-3Ш. Тут-то ребята Грабина и подсуетились - план-то никто не отменял. Так вот теперь передо мной стояли 4 самоходки с 85-мм орудиями, 4 - с 107-мм, и 3 - с 122-мм.

  Ближе всего были 122-мм.

  - Как же решились поставить орудия конкурента? - удивился я, видя Петровские орудия на Единорогах.

  Грабин усмехнулся:

  - Это и моё орудие тоже. Мы его с Федором Федоровичем вместе доводили до ума. А про конкуренцию - это вы зря. У нас - сотрудничество. И выпускает эти орудия наш завод.

  Свежо предание, но вериться с трудом. Это я про отсутствие конкуренции. Вообще, оказавшись здесь и поварившись в местном бульоне, очень на многое стал смотреть другими глазами. Вот и пример тех же конструкторов. В частности, а в целом - всё авторское право с СССР. Там, в моём времени, я думал, что коммунизм - это когда всё общее, денег нет, никакой материальной стимуляции и заинтересованности не было. Так было на излёте СССР. Так было с моими старшими товарищами с завода. Они работали чисто за оклад. Изобретаешь ты чего или нет - зарплата меняется не более чем на процент премии. Не более оклада.