Из пережитого. Воспоминания флигель-адъютанта императора Николая II. Том 1 - Анатолий Мордвинов

Твой дедушка (Карл Хис. – О. Б.) был в числе лиц, сопровождавших тогда государя, и успел почти мгновенно – как только он один, кажется, это и умел – набросать на клочке бумаги всю картину разрушения вместе с людскими фигурами сейчас же после катастрофы.

Глядя на этот рисунок, нельзя не признать чудом все то, что тогда совершилось. Действительно, только лишь Богу, а не случаю вся царская семья была обязана своим спасением.

Теперь на этом месте выстроен красивый храм, и государь Николай Александрович, проезжая во время своих путешествий мимо этого места, всегда приказывал останавливать поезд и служил благодарственный молебен. Последний раз он был там в 1916 году, возвращаясь из одной из своих поездок по фронту23.

В числе многих легенд, связанных с этим событием, существовала одна, передававшая, что твоя крестная мать, великая княжна Ольга Александровна, настолько сильно во время крушения повредила себе спину, что осталась на всю жизнь горбатой.

Несмотря на то что изумительно стройная фигура великой княгини была у всех на виду, легенда эта держалась очень долго, и мне лично приходилось о ней слышать еще в 1900 году. Кому понадобилось пустить такой слух, это, конечно, остается загадкой – источник сплетни всегда неуловим, – но этот случай в числе бесчисленных других ясно показывал, насколько никакое приближение к «народу» и обществу – великая княгиня жила совершенно не замкнуто, как частный человек, – не спасает членов царской семьи от самых неожиданных измышлений.

Маленькие Ольга Александровна и Михаил Александрович знали об этих толках, их порядочно забавлявших. Чтобы положить конец подобным рассказам, они даже придумали тогда шутку. Михаил Александрович заставил Ольгу Александровну сделать себе из подушки очень искусно горб и в присутствии удивленного лейб-хирурга Гирша одним энергичным ударом кулака по спине своей сестры «вылечил ее раз навсегда от ее отвратительного уродства».

IV

Император Александр III скончался в Крыму, когда я был уже в Академии Генерального Штаба. Начало его недомогания-болезни24 также связывалось в рассказах с крушением в Борках. Я тогда был выбран новгородским дворянством в числе его представителей для встречи поезда с телом государя на границе губернии, в Любани.

Печаль всех была искренна и глубока. Помню, что, несмотря на глухую холодную дождливую ночь, громадная толпа народа всех званий и состояний заполнила не только все большие платформы станции, но и расположилась на большом расстоянии на железнодорожных путях. Все стали на колени еще при приближении траурного поезда и в таком положении оставались во время всей панихиды.

В многочисленных рассказах твоих дедушки и бабушки (Карл и Вильгельмина Хис. – О. Б.) и в основанных на личных встречах воспоминаниях мама сохранилось много подробностей о характере этого с сильной волей, но добродушнейшего, с чисто русской народной душой императора.

Притягательные особенности его натуры больше других детей унаследовала великая княгиня Ольга Александровна, напоминающая даже во внешнем облике во многом своего отца.

Представителем от новгородского же дворянства я был выбран присутствовать и на торжествах коронования моего государя Николая Александровича и участвовать в процессии верхом во время его въезда в Москву.

Жил я тогда в Хамовниках вместе со своими товарищами кирасирами Ее Величества.

Никогда не забуду ни тогдашних проявлений народных чувств, ни той сказочной картины иллюминаций Москвы, которые мне пришлось увидать. В особенности чарующее впечатление оставил ласкающий весенний вечер в день так называемого «куртага» в Кремлевском дворце, когда все веранды дворца были настежь открыты, и с них открывался чисто волшебный вид на всю горящую ослепительными разноцветными огнями Москву, запруженную морем двигающегося народа25.

Ничего подобного я затем не испытывал при других коронациях за границей.

Государь Николай Александрович вступил на престол холостым26.

Бракосочетание его произошло месяц спустя, 14 ноября 1894 года в Зимнем дворце, в день рождения императрицы-матери27.

Я присутствовал в числе других офицеров полка также и на этом редком событии и тогда впервые увидал вблизи свою будущую государыню. Молодая царица была замечательно тогда красива, стройна, но чрезвычайно смущена и очень бледна. Даже обычного румянца от застенчивости на ее лице тогда видно не было. Видимо, ее новое положение, торжественность минуты, вся величавая обстановка русского двора и всеобщее любопытство присутствующих ее особенно волновали…

С переменой царствования и переездом Большого двора сначала в Зимний, а затем в Царскосельский дворцы28 Гатчина не опустела окончательно. В ее дворце ко дню моего назначения продолжала жить императрица-мать вместе с моим великим князем Михаилом Александровичем. Его сестры к тому времени вышли уже замуж, жили отдельно в своих петроградских дворцах, но очень часто и подолгу, в особенности летом, приезжали гостить к матери29.

Кроме них, также подолгу гостили в Гатчинском дворце королева эллинов Ольга Константиновна, сестра императора Александра III Мария Александровна, герцогиня Эдинбургская, великий князь Михаил Николаевич, великий князь Георгий Михайлович со своей супругой великой княгиней Марией Георгиевной, принц Христофор Греческий и много других членов царской семьи, как русских, так и иностранцев.

Помещение, которое мне отвела в этом дворце гофмаршальская часть, находилось в очень близком соседстве с бывшей квартирой твоих покойных дедушки и бабушки, где провела свою молодость твоя мама. Оно состояло из красивой, уютной, очень большой комнаты, увешанной громадными, во всю стену, картинами Анжелики Кауфман и вмещавшей в себе как спальню, так и кабинет.

Мебель в ней старинная, светлая, частью из карельской березы, вся бронза и хрусталь были также очень старые, стиля ампир.

Кроме этой комнаты, у меня была еще небольшая прихожая, ванна и комната для прислуги.

Твоя мать первые два года оставалась в нашем, купленном после свадьбы гатчинском доме30, но затем переехали и все вы, уже в более обширное отведенное нам дворцовое помещение, которое ты, наверное, хорошо помнишь. Это помещение осталось за мной с разрешения императрицы Марии Федоровны и после моего назначения флигель-адъютантом к государю. В нем застала нас и революция.

В мое распоряжение был назначен также придворный экипаж, что было особенно приятно для Гатчины, окрестности которой восхитительны. Дворцовым лакеем, приставленным к моей персональной квартире, был старик Владимир Андреевич Лукзен, служивший еще отцу моей жены. Он же находился все время и при мне вплоть революции и даже некоторое время после нее, когда заведующим дворцовым ведомством был назначен вместо министра двора ставленник Временного правительства некий г[осподин] Головин.