Дарт Вейдер. Ученик Дарта Сидиуса - Jamique

— Бред какой-то, — буркнул Мейс.

— Это хорошо, что вы так думаете, — сказал Рэк. — Именно — бред, а не гармония, итить-вашу, которую надо поддерживать. Прошу прошения.

— Нормально, — пошевелил ушами Йода.

— Нет, это бред, — возмутился Мейс. — Это что за предопределение?

— Это не предопределение, — терпеливо сказал Рэк. — Магистр, выслушайте внимательно. Просто Великая Сила, условно говоря, уже видит — отрезок пути, который на протяжении всего течения времени совершали свободные существа. Они это сделали. Мы это видим. Чтобы вам было легче: мы же не можем изменить прошлое. То, что было — уже было. Жёстко и строго. Но мы не сомневаемся в том, что события прошлого были порождены свободной волей существ, их целями, отражённых в гранях случайностей. Никакого противоречия, верно? То, что было, не может быть изменено. Но свобода остаётся свободой.

— Дда, — задумчиво кивнул Мейс. — Понимаю. Но…

— Во всех реальностях и во всех плоскостях, — сказал Йода, философски глядя на свою чашечку с чаем, — Вейдер трое суток назад бросил императора в реактор. Вот уже трое суток галактика в реальности празднует победу над Эндором и смертельный удар, нанесённый империи. Вот уже трое суток в статической реальности Вейдер и император мертвы, Альянс набирает обороты, а Люк Скайуокер, потрясённый видом меня, Кеноби и счастливого отца где-то в мире Великой Силы, даёт клятву следовать пути джедая и возродить Орден. Вот уже трое суток как имперский флот разбит у Эндора, а его остатки сбежали…

— А «Исполнитель» взорван, — сказал Рэк.

— А раскаявшийся Анакин у нас, — сказал Йода.

— А вместо этого все живы, никто не умер и вообще происходит ситх знает что! — рявкнул Рэк. — Они думают, что реальность бесится потому, что по ней ударила какая-то малолетняя киллерша? Что мёртвые потому возвращаются? Что потому происходит хрен знает что — и ещё маленькая тележка? Фиг. Это только начало. Реальность сопротивляется. Там сейчас такое будет… Они умерли. Всё. Это разложено и зафиксировано. Как зафиксирована вся история — дальше. А вместо этого…

Он замолчал, прерванный звуками из угла. Это смеялся Мейс. Вулканическим смехом. Рэк и Йода с любопытством посмотрели на него.

— Что, Мейси? — спросил зелёный магистр.

— …избранный!.. — выплюнул тот наконец, слово.

— Да, избранный, — пошевелил ушами гремлин. — Слово дурацкое. Термин, который ничего не значит. Точней, значил… когда-то, и не для такого случая. Анакин никем не избран. Он просто однажды родился. Сочетанием целей и случайностей. Существо, способное быть наравне с Силой. С законами. Способное изменить реальность.

— Так поэтому?.. — начал Мейс.

— Именно поэтому, — кивнул Рэк. — Убить. В вашем Ордене. На инстинкте. Убить. Опасность. А у нас — не на инстинкте. Тоже — убить… Орден ведь — хранитель мира и порядка, верно? Ну вот. А продолжение Ордена здесь. Хранители законов и следственно-причинных связей. Хранители устойчивой реальности и жизни. Хранители… Что делать будем, господа хранители?

— Анакин справится с тем, что происходит? — с сомнением спросил Йода.

— А понимает ли он, что происходит? — буркнул Рэк.

— Знаешь, — в глазах Йоды вдруг полыхнула ирония, — на его месте я бы что-то заподозрил. Ну, не каждый день мёртвые возвращаются назад. Причём всем скопом.

И интеллигентно отпил из чашечки чаю.

Шми

— Тихо.

Тихо.

Серый снег кружит на месте солнечного колеса. Иззубрились стены. Пористый камень, как мох. Древность. Небо опадает хлопьями. Смерть.

— Тихо.

Она огляделась вокруг — туда, куда ушёл рыцарь. Рыцарь растворился. Захлопнулся мир. Приобрёл серый оттенок. Пепел.

Рука прикасается к стенам — крошится стена. Грудь вдыхает воздух — вдыхается пепел. Мир опадает. На месте простора башни — каморка. Угасают звуки. Смерть.

Рухнула стена. Покатились камни. Кррак! — кто-то влез в пролом.

Она развернулась: обломки камня. Из пролома несло жаром и рыгало огнём. Плевки багрового оттенка. В проломе стоял молодой забрак, чихал, кашлял и матерился.

— Хххрррр..! — сказал он. — Рррррыцарррри… Живо, — он подскочил к ней, схватил за руку. Рванул на себя, в проход. Мир со вздохом опадал за спиною. Впереди гудел огонь. Она бросилась в него, не думая ни секунды.

Скалы вокруг.

— Еле успел, — буркнул забрак, отдыхая. Покосил жёлтым глазом. Они сидели в какой-то скалистой местности, в которой ничего не росло. Пробежав по тоннелю огня, оказались здесь. Скалы и небо. Огромное серое небо, в котором был воздух. Много воздуха.

Забрак пнул камень. Красноватый, как скалы вокруг. Взглянул в небо. Потом — вниз.

— Здесь есть дно? — спросила она.

— Не знаю, — отозвался парень. — Кэмер. Так меня зовут.

— Шми.

— Угу. Знаю. Кисель.

— Что?

— Кисель, — пробормотал забрак. — Здесь вокруг почти везде — один кисель. А тут нет.

Он снова взглянул на неё.

— Зачем? — спросила она.

— Что? А, это… Назло.

— Кому?

— Рыцарю.

— Куаю?

— Да.

— Что он тебе сделал?

— Хе, — ответил забрак. — Хе… мы были с ним в одном пространстве.

— И?

— Маленьком пространстве. Здесь. В мире великой Силы. Только мы двое. Долго.

Шми фыркнула в рукав.

— Смешно? — спросил забрак беззлобно. — Мне тоже, — он улыбнулся ей. — Я тебя видел. При жизни. На Татуине, — он вздохнул. — Не склалось.

— Что?

— Встретить вас раньше джедая. Глупость дикая… но уж получилось.

— Постой, ты о чём?

— Ну, я контролировал процесс. Доставки королевы Набу на Корускант. Негласно сопровождал её и эскорт из джедаев. Я близко не думал, что старший из рыцарей настолько е…тся, что… извини.

— Я выросла на Татуине.

— Всё равно. Словом, что тот захватит с собой девятилетнего мальчишку. А когда понял, что берёт… испугался. И сделал глупость.

— Ты — испугался? Погоди, ты кто?

— Ситх.

— Ой, — она засмеялась.

— Ученик того, кого галактика знает под именем Палпатина, — мрачновато сказал забрак, — а некоторое количество трусливых тварей и джедаи — под именем Сидиуса… Словом, я испугался. Именно что как ситх. Твой сын был слишком взрослый для того, чтобы в Ордене его могли переделать. Вот я и решил, что его убьют.

Шми долго молчала.

— Это было… трудное решение, — сказала она. — Очень. Я знала об Ордене больше, чем простой обыватель. Отец Анакина — сосланный джедай из сельхозкорпуса… сбежавший джедай. Нет, его бы не убили. Джедаи не убивают… они переделывают. Если могут.

— Как Обик на Мустафаре? — хмыкнул Кэмер. — Не спорю — переделал он его здорово. Сразу пришлось менять имидж. На более загадочный и чёрный.

Он повернулся к Шми — чёрные прорези в жёлтых глазах.

— Есть такая вещь, — сказал он. — Мы чувствуем своих. И чужих. Неодарённые об этом не знают. Тот рыцарь… он знал, что твой сын — не их племени.

— Племя?

— Да, — ответил Кэм. — Я понимаю: тысячу лет Орден джедаев был единственной организацией одарённых. Причём государственной. Учреждение на службе, — он пожал плечами, глубоко вдохнул воздух. Прищурясь, посмотрел на небо, на котором ветер рвал облака. — К тому же они никогда не вмешивались в дела прочих существ, — он улыбнулся. — А контроль над одарёнными — так государство взяло это на себя. Из своих собственных соображений и целей. И джедаи замечательно прикрылись целью государства. Понимаешь, — сказал он Шми, — противостояние форсьюзеров и нефорсьюзеров было определённым элементом жизни в галактике. Бесспорно. Но достаточно вялым элементом. По сравнению с войной тёмных и светлых. Ситхов и джедаев. Не просто войной — мгновенным желанием истребить нах, едва встречались. Отвращение. Уничтожить. Стереть. Невозможность жить рядом. Вообще. Мы друг друга гасим. По факту.

— Да?..

— Представь, что существуют два народа, один дышит кислородом, другой — фтором. И они вдруг оказались на одной планете. Или в одном корабле.

— А. Неужели настолько?

— Всё началось давно. Когда религия перестала быть религией. Когда способности отделили от верований, — Кэмер улыбнулся. — Религиозные заповеди перестали давить на мозги. И каждый стал следовать своей природе. Из того объединения, который сейчас называют первым Храмом, ушёл легендарный Ксендор или Зендор — и стал творить всякие гадости с точки зрения светлых. Ушёл не один, увёл с собой нехилую кучу тех, кто был ему соприроден… Я не знаю, как объяснить. Меня с джедаев тошнит. Их с нас — плющит. Мы будто друг у друга что-то очень важное задеваем. Жизненно важное. На уровне душевного скелета. Этот Ксендор стал открыто делать то, что раньше по разного рода резонам подавлялось и выбивалось, как могло. Понимаешь… ну, если говорить практически, то джедаи слушают Силу и… как бы это сказать — повторяют её изгибы, действуют в соответствии с её течением. Вступают с нею в гармонический симбиоз. Считают, что они — это ничто, что Сила должна вести живое существо. А ситы — они именно используют её. Пытаются заставить работать в своих целях. Хотят сделать — своей. Отсюда всякие взрывы, водовороты и всплывающая рыба, — он хмыкнул. — Пока джедаи гармонизируют с Силой, тихо плывя в лодочке по потоку, ситы — бух! — и на пути следования джедаев нехилый взрыв, воронка, волна, плотина, плотину прорвало, джедаев замотало, спасите-помогите — а тут перед их носом выныривает сит с остатками тротила в руке и говорит: б…ь, опять что-то не вышло…