Эротические рассказы - Подростки - Stulchik

— М-а-а-м… а ты… меня научишь? — Сережка смотрел на нее жалобно.

— Уже начали учиться, сына, — рассмеялась Марина и поцеловала его в голову. — Так что теперь уж куда я от тебя денусь…

Сережка опять благодарно потерся о мамино плечо, повозился, устраиваясь поудобнее, и вдруг начал задумчиво перебирать пальцами мамин сосок, лежавший под его рукой. Марине стало приятно-щекотно, и руку сына она не остановила.

— А сейчас почему запрещают маме с сыном секс?

— По традиции. Человечество — это такая штука, что в голову возьмет, потом долго не выбьешь, — тихо засмеялась Марина. — Так что ты про то, как мы с тобой тут развлекаемся, никому ни слова, ни намека. Понял? Это, сына, очень серьезно!

— Понял… Мам, а ты про противозачаточные говорила. Это гандоны и таблетки, да?

— Не «гандоны», бестолковый, — опять засмеялась мама, — «пре-зер-ва-ти-вы». И не только они и таблетки. Еще есть внутриматочные спирали всякие, они прямо туда — она показала пальцем себе между ног, — вводятся, и на несколько лет больше ничего не надо. Ты меня там пальцами когда ласкал, не почувствовал в глубине такую как бы веревочку?

— Нет, мам. Не до того было, — Сережка засмеялся. — Мне там было так хорошо…

Марина улыбнулась. «Ну ничего, Бог даст, не последний раз», подумала она.

— Ладно, сына. Пусти-ка, мне после тебя подмыться надо, а то лужа на тахте будет, — Марина, мягко отстранив сына, встала и потянулась все телом. — Но здорово-то как, муррр!

— Тебе… тоже понравилось?

— А как же! Женщины после этого энергией заряжаются, это вы, мужики — наоборот! — засмеялась она и, гордо виляя попой, пошла было в ванную. Но тут ее догнал очередной вопрос:

— Мам, а «подмыться» — это что?

— От, даешь, — засмеялась Марина. — Ты ж мне туда целую лужу напустил, — и она, грациозно наклонившись, полуприсев и разведя колени, засунула в себя два пальца. Вынула их, все в бело-блестящем, и поднесла сыну под нос. — Вот, видишь? Вытечет — лужа уже не во мне, на тахте будет!

— Мам, а ты туда сама — пальцами… значит, ты и сама себя… приласкать можешь, да?

— А почему нет? — Марина, тщательно облизывая измазанные в соке любви пальцы, стояла уже в двери ванной, и Сережка, не торопясь встав с тахты, поплелся туда же. «Устал, бедолага», — мельком подумала Марина. «Ну еще бы — одних впечатлений сколько», — ей стало забавно. «И четыре раза кончить за день, три, считай, подряд. Все, больше сегодня никакого секса, одни разговоры, и то безвредные. И вообще, спать пора!».

Зашла в ванну, включила душ и присела на корточки, направив струю в промежность и раздвинув второй рукой нижние губы.

Следом зашел сын, оперся попой, как и прошлый раз, на стиральную машину, и с интересом посмотрел на то, что мама делает. Марина продолжила:

— Ты же себя ласкаешь? Вот и женщины так могут. Называется «мастурбация», или «онанизм». Я тебе потом покажу, как женщины это делают, даже приборчики специальные для этого есть, — продолжая колдовать над влагалищем, объяснила она сыну.

— Интересно… а это вот так ты «подмываешься», да? Струю внутрь… пизды?

— Матерщинник, — Марина засмеялась. — Влагалища. Тоже довольно приятная процедура, если струя нужной температуры и силы, — засмеялась она. — В том числе и один из способов той самой мастурбации. Но член туда все же куда как лучше.

Выпрямилась и протянула сыну руку, затянув его в ванну.

— Иди сюда. Мужчинам тоже подмываться надо, и не только после онанизма, — ласково потрепала сына по голове, отдала ему душ и вылезла из ванны сама. — Давай, так, как я тебя сегодня учила.

Сережка принялся отмывать свой инструмент, совсем не подававший признаков жизни.

— Ну все, молодец. Теперь-то у тебя на голую маму не по делу не встает?

— Ага… ой, мам, а это у Андрюшки на тетю Лиду… не встает… потому же?

— Все, сына. Все разговоры и не-разговоры — завтра. Спать!

— Ну м-а-а-м! — попытался было совсем по-детски поканючить Сережа, но, поскольку глаза у сына уже были явно полусонные, мать была беспощадна.

Да и сама Марина заснула, как убитая, едва добравшись до кровати. Во сне она чему-то улыбалась, но видеть это было некому.

Как выяснилось, Марина за годы вдовства успела совсем позабыть, как хорошо спится сексуально удовлетворенной женщине. Проснувшись в полдвенадцатого, она испуганно посмотрела на часы: конечно, суббота, но Сережка наверняка уже встал и ограбил весь холодильник!

Но тут увидела себя в зеркале, голую и растрепанную со сна, но с до дурости счастливой физиономией, и вспомнила вчерашнее. На секунду усомнилась, права ли она была, отдавшись сыну. «Да пошли они все со своими средневековыми правилами! Нам с ним хорошо, а остальное ни-ко-го не касается!»

Настроение было великолепным, утро — пока еще ласково-теплым, и, ничего на себя не одевая, лишь чуть пригладив волосы, она зашла в комнату к сыну.

Сережка еще спал, как и вчера («это было всего лишь вчера»? — на секунду усомнилась Марина, так изменилась ее жизнь за один вчерашний вечер), на спине, обнаженный, скинув с себя совершенно лишнюю по такой погоде простыню. Член, объятый утренней эрекцией, смотрел куда-то в сторону носа хозяина, поглаживаемый во сне его рукой.

Уже никак не комплексуя, Марина оседлала ноги сына, отодвинула его руку, наклонилась и аккуратно провела вибрирующим язычком от мошонки до головки, охватив потом губами вершинку. Сын проснулся почти сразу, мама подняла на него веселые глаза, он, было, удивился тому, что находится у нее во рту, да еще и в тот момент так глубоко, что даже немножко выпирает где-то скорее возле уха.

Но долго удивляться ему не дали: ненадолго выпустив из рта член, мама со смехом сказала ему: «Лежи смирно!», а уж по минету Марина была великой (муж даже говорил — «прирожденной») мастерицей, голова Сережки от удовольствия откинулась назад, глаза закрылись, и через пару минут он разрядился в мамин рот огромной дозой густой, вкусной утренней спермы, которая была с превеликим удовольствием проглочена Мариной, а остатки на головке аккуратно, досуха подобраны розовым язычком. «Ну вот, я-то позавтракала!» — ехидно подумала она.

Мельком объяснив сыну, как называется то, что она сейчас с ним проделала, и что это — нормальный и даже очень приятный для обоих способ секса, она отправила его в ванну, а сама отправилась на кухню.

Из ванной сын пришел на кухню, весь в каплях воды, с уже опять готовым к бою орудием, нахально подошел к маме сзади, потершись членом о ее попу, и Марина, нырнув пальцами в свое влагалище и убедившись, что оно своему названию в данный момент более чем соответствует, обернулась, улыбнулась, чуть отступила от стола. Расставив пошире ноги, чуть присев, пропустила свою руку между ног, взяла его член и запустила в себя. Нагнувшись посильнее, свела ноги вместе, и Сережка, бешено в ней работая, аж вякнул от удовольствия что-то нечленораздельное.