Туз в рукаве - Джеймс Чейз

Арчер нагнулся и стряхнул пепел с сигары.

— Я не знал, остановишься ли ты на ночь в Гамбурге, но мне было известно, что ты собираешься в Бонн и я знал, в каком отеле ты обычно там останавливаешься. Я нанял машину и отвез Ларри в Бонн. Чем дольше я с ним общался, тем больше убеждался, что ты должна прореагировать на него, но этого мне было мало. Мне нужна была стопроцентная гарантия успеха. Поэтому я придумал эту небольшую ситуацию с паспортом. Ларри так или иначе был нужен новый паспорт: он дезертировал из армии и впутался в какие-то дела с полицией. Для того, чтобы обеспечить себе окончательную уверенность, я вмонтировал в твою машину небольшое подслушивающее устройство — размером не больше ногтя, но с поразительной дальностью действия. Ну, и когда ты приехала в «Кенигсхоф», я показал Ларри тебя…

Когда он доложил мне, что познакомился с тобой и ты предложила ему поехать в Швейцарию, я понял, что ты проглотила приманку.

На следующий день я выехал незадолго перед тобой, опережая твой «мерседес» примерно на 200 километров, и стал следить с помощью подслушивающего устройства за всеми вашими разговорами. Перед Базелем я оторвался от вас, поехал к Фридлендеру и договорился с ним. Ему ничего не стоило устроить так, чтобы его помощник сфотографировал тебя с ним. У меня есть снимок, на котором ты передаешь ему три тысячи франков. Конечно, это мелочь, но Германа, возможно заинтересовало бы, почему ты отвалила за паспорт такую сумму, если Ларри не был твоим любовником.

Передохнув, Арчер продолжал:

— Но самые большие надежды, конечно, я возлагал на то, что ты пригласишь Ларри на свою виллу. И когда я по дороге в Лугано услышал, как ты предложила ему это, — понял, что выиграл. — Он засмеялся. — У меня чуть не лопнули барабанные перепонки от восторженного вопля Ларри. Мы обсуждали с ним заранее такую возможность и я обещал ему, если это произойдет, надбавку в 500 долларов. Хельга погасила сигарету и зажгла новую. Она хорошо помнила восторженные крики Ларри:

— К вам домой? Этого я не ожидал! Черт возьми, вот это здорово!

Тогда этот взрыв эмоций ее озадачил, — теперь она знала объяснение.

— Конечно, еще оставалась возможность, — продолжал Арчер, — что ты его примешь в одной из нижних комнат. Но я знал твой стиль — если где-то поблизости есть кровать, то ты предпочтешь ее.

Итак, теперь у меня есть фотография, и я думаю, что наше партнерство скреплено.

— Ты прекрасно устроил все, чтобы спасти свою шкуру, — заметила Хельга.

— Я ведь сказал тебе, что не хочу пойти на дно. Ну как, ты все еще собираешься рассказать Герману обо всем?

— А что ты предлагаешь мне взамен?

— Ах, ты имеешь в виду негатив. Его ты не получишь. Но не беспокойся, он находится в надежном месте.

— Где?

Арчер усмехнулся.

— В конверте, запечатанном сургучом, в моем банке. С надписью: «Вскрыть в случае моей смерти». Ты опасная женщина, Хельга. Конечно, я не думаю, что ты захочешь убить меня, но на всякий случай я себя обезопасил. У меня чуть не случился инфаркт, когда ты выстрелила в дверь.

Их взгляды встретились.

— Ах значит это был ты? То-то я слышала какой-то шум.

— Да. Пока ты искала Ларри, я забрал фотоаппарат.

— Итак, негатив хранится в твоем банке, — размышляла вслух Хельга. — Что сделает директор с ним, если найдет после твоей смерти? Он просто выбросит его.

— Ошибаешься. Открыв конверт, он найдет в нем второе запечатанное письмо с надписью: «Вручить Герману Рольфу». Я не доверяю тебе, Хельга, как я уже сказал, ты опасная женщина.

— А это ты находишь безопасным? Ты живешь в свое удовольствие, ты потолстел и обрюзг. У людей твоей комплекции не сегодня-завтра может быть удар. Кроме того, ты летаешь на личном самолете и можешь разбиться или попасть в автомобильную катастрофу. Что же тогда будет с негативом и со мной?

— Мне очень жаль, Хельга, но тебе не остается ничего, кроме как молиться за мое здоровье и безопасность. — Арчер посмотрел на часы. — Сейчас уже поздно, а завтра у меня трудный день. Не будешь ли ты теперь добра подписать эти страницы?

— Когда ты уезжаешь?

— Завтра днем. А что?

— Мне хотелось бы еще раз все спокойно обдумать, — сказала Хельга, вставая. — Завтра в три часа я дам тебе ответ.

Арчер вскочил и с него впервые соскочило все его обаяние.

— Обдумать? Что это значит? У тебя не остается другого выбора. Сейчас же подпиши документы! Хельга зло усмехнулась.

— Хотя ты держишь меня в руках, Джек, и я держу тебя в руках. У меня поставлено на карту 60 миллионов, а у тебя — десять лет заключения в швейцарской тюрьме. А ты знаешь, что это не курорт.

— Не угрожай мне. Я хорошо знаю, что значат для тебя деньги. — Глаза Арчера опасно сверкнули. — Ну, подписывай Хельга покачала головой.

— Я должна решить, стоят ли деньги того, чтобы связаться с вором и шантажистом. Пока еще я в этом не убеждена. Взамен шестидесяти миллионов я получу свою свободу, зато ты сядешь за решетку. А это тебе вряд ли понравится. — Она взяла папку с документами. — Итак, завтра в три. Позвони мне на виллу.

С этими словами она вышла из комнаты.

Очутившись в своем номере, Хельга подошла к окну и задернула занавески. Она с удивлением отметила, какой спокойной она была. Нужно преодолеть шок и подумать над тем, какие шаги следует предпринять.

Отойдя от окна, она надела бледно-голубую пижаму, легла в постель, зажгла лампу на столе и закурила сигарету. В постели и с сигаретой ей обычно думалось лучше всего.

Прежде всего она спросила себя, насколько важно для нее оставаться женой одного из богатейших людей в мире. Для сравнения она припомнила свою прежнюю жизнь в качестве личной помощницы своего отца, а позже — Арчера. Она зарабатывала вполне достаточное количество денег, имела сколько угодно радости, свободы и секса.

Но с другой стороны, она жила в небольшой квартирке, у нее не было машины, и она не могла позволить себе покупать те туалеты, которые хотелось. Во время отпуска она останавливалась в дешевых отелях и завидовала богачам, жившим в роскошных номерах. До замужества она не знала, что такое кататься на лыжах или нестись в моторной лодке по голубой воде или сидеть в «мерседесе».

Хельга подумала и о том лестном приеме, который ей всегда оказывали в отелях и самолетах, как жене Германа Рольфа.

Так что она пришла к решению сохранить свое положение, даже если для этого придется связаться с Арчером.

Но стоит ли это делать? Может быть ей удастся найти другой выход?

Она вспомнила замечание Арчера о том, что, возможно, захочет его убить.

Она покачала головой.

Нет, это ей не подходит. Об этом не может быть и речи.

Тогда что же?

В конце концов ей пришло в голову, что наилучшим выходом из положения была бы смерть ее мужа. В его возрасте (семьдесят с лишним лет) это могло произойти в любой день и тогда Арчер ничего не смог бы поделать с ней. Тогда она держала бы его в руках, как он держит ее. Она представила себе, как в таком случае она протомила бы Арчера завтра до трех часов дня, а потом пригласила бы к себе на виллу. «Мне нужно с тобой поговорить», — сказала бы она. Арчер пришел бы. Она поиграла бы с ним в кошки-мышки, выслушала его угрозы, а потом расхохоталась бы ему в лицо.

Все устроилось бы великолепно, если бы только Герман сегодня распростился с этим светом!

Потушив сигарету, Хельга посмотрела на потолок. Жаль только, что с ним никогда это не произойдет. Врач сказал недавно, что у Германа сердце юноши.

Жаль!

Хельга попыталась вернуться к реальности. Она была в трудном положении и должна из него выбраться. Но в любом случае она заставит эту толстую скотину попотеть до трех часов завтрашнего дня и только тогда подпишет документы.

Она вынуждена принять требование Арчера, но это не помешает ей призвать все проклятия на его голову. Только пусть он не умирает.

Хельга взяла три таблетки снотворного, проглотила их, не запив, поворочалась еще немного в постели и потушила свет.

На следующее утро в 10 часов Хельга позвонила вниз к портье.

— Мистер Арчер еще в отеле?

— Нет, мадам, он вышел 30 минут назад.

Она ожидала такого ответа и хотела только убедиться, что Арчер уже ушел. Ей не хотелось наткнуться на него в холле и увидеть его торжествующую физиономию.

Хельга надела норковую шубку, окинула себя взглядом в зеркало, взяла под руку папку с ценными бумагами и вышла из номера.

На вилле находились другие документы, и Хельга хотела свериться с ними, чтобы установить точную сумму потерь. Арчер назвал три миллиона, но она хотел убедиться.

Швейцар открыл дверцу «мерседеса», она поблагодарила его и села за руль.

Еще один день, — думала она, маневрируя в уличном движении, и она поедет на аэродром в Агню, чтобы встретить самолет с Германом. Кроме всего прочего нужно не забыть вынуть своевременно продукты из морозильника, чтобы Хинкл смог приготовить еду. Пожалуй, телячье желе со спагетти.