Александр Иванович ГУЧКОВЪ и Великая русская революция - Виктор Козодой
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С. Ольденбург отмечает, что Гучков особенно нападал на Совет государственной обороны, председателем которого был великий князь Николай Николаевич (дядя Николая II). При этом он делает вывод, что эта критика соответствовала мнению премьера и военного министра Редигера208. Сам же А. Редигер, вспоминая данный случай, пишет так: «…Гучков выступил с речью против нахождения безответственных лиц (великих князей) на ответственных должностях. По существу, я с речью Гучкова был совершенно согласен, т. к. каждый великий князь норовил выпросить себе автономный удел, и от него не только не было возможности избавиться, но даже не было возможности добиться чего-нибудь ему неугодного. Поэтому, если бы я стал возражать Гучкову, то мои возражения были бы слабы, а между тем они могли бы вызвать еще новые выпады против великих князей и увеличить скандал, я предпочел не возражать…»209
Это выступление произвело эффект разорвавшейся бомбы. Это был скандал. Милюков высказался с претензией к Гучкову, что это может стать основанием для роспуска Думы. Столыпин также был расстроен этим выступлением и передал, что и сам государь недоволен таким выступлением, особенно его формой. «…Если Гучков имеет что-либо против участия великих князей в военном управлении, он мог это мне сказать, а не выносить все на публику, да приводить синодик…»
В данном случае противников Гучкова возмущало то, что он сыграл «не по правилам», вместо попытки кулуарно решить вопрос, он без предупреждения кого-либо «вынес сор из избы» и перенёс все в публичную плоскость с расчетом на действие общественного мнения. Впервые так открыто и остро он высказался по данной теме.
Разумеется, Александр Гучков не мог не понимать всей серьёзности своего поступка, и того, что это может привести к серьёзным осложнениям со стороны верховной власти. Но опять-таки промолчать, сделать вид, что всё хорошо, когда это не так, он просто не мог.
Значительно позже, в августе 1917 года, давая показания на допросе в Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства, он скажет: «…в Государственной Думе я поднял вопрос о необходимости удаления безответственных влияний из этой сферы. И тут я не ограничился общим определением, а предъявил обвинительный акт с указанием лиц и имён. Это послужило первым основанием для разрыва верховной власти со мной. И те, кто поддерживал меня в этом направлении, был зачислен в лагерь неблагонадёжных, к ним применялось модное слово „младотуречество“, и с этих пор отношение стало явно подозрительным и враждебным…»210 Историк С. Ольденбург по этому поводу отмечал: «Турецкая революция произошла силами не турецких народностей, составляющих большинство в Оттоманской империи. Младотурки были турецкими националистами, определенными сторонниками нерушимости государства. А. И. Гучков, побывав в Константинополе, даже сравнил младотурок с октябристами, чем вызвал иронические выпады левой печати»211.
Активная позиция Александра Гучкова в вопросах обороны страны сблизила его с очень многими военными из высшего руководства. Стали складываться с некоторыми из них неформальные отношения, своего рода кружок Гучкова. Вначале это были чаепития у военного министра Редигера, где в свободной форме участники кружка обменивались информацией и мнениями. Возобновились постоянные контакты с В. Гурко (с которым познакомился ещё во времена англобурской войны), с адмиралами Генерального штаба. Началась негласная совместная работа. Встречи проходили то у Гучкова, то у Гурко, то ещё у кого-нибудь, – начал складываться своего рода «домашний генеральный штаб», в центре которого оказался Александр Гучков. Так постепенно, шаг за шагом он налаживал деловые связи с молодыми, амбициозными военными. Эти связи сыграют решающую роль в планах Александра Гучкова212.
Многих военных также не устраивало сложившееся положение в армии и роль великих князей. Чувствуя и понимая это недовольство, А. Гучков очень активно и грамотно этим воспользовался.
Вскоре он проводит очередную комбинацию, как и в вопросе о великих князьях, он публично выносит вопрос о подготовке и профессиональной пригодности высшего командного состава. Как и прежде, он это делает гласно, заранее никого не ставя в известность и ни с кем не согласовывая. «Давайте ознакомимся с теми, которые стоят во главе военных округов, потому что эти лица являются кандидатами в командующие фронтами армий…» В итоге оказалось, что большинство из них никаких заслуг и никакого имени в армии не имеют.
Вновь разразился скандал. Негодование в верхах было необычайным. «Опять вмешательство в военные дела: великие князья, забота об армии, а теперь высший командный состав»213. Сколько же можно терпеть такое поведение? И действительно, в верхах от А. Гучкова такого не ожидали. Военный министр Редигер был отправлен в отставку, вместо него назначили В. А. Сухомлинова, с которым отношения в последующей работе не сложились, и Гучков перешел к нему в резкую оппозицию. Сухомлинова поражала большая осведомленность Гучкова в военных вопросах. Начали искать «корни». Гурко и офицеры Генерального штаба, весь кружок были взяты под подозрение. Но что удивительно, никаких серьезных мер к ним не применяли. В этом вопросе власти проявили сильную беспечность и отсутствие политической воли. Как показали дальнейшие события, абсолютно напрасно с их стороны. «Возьмут на подозрение, обойдут его очередной наградой, а дальше не шли», – вспоминал по этому поводу Александр Иванович214.
Противостояние же с министром Сухомлиновым постоянно нарастало. Гучков вообще считал его главным препятствием. Но сил добиться его отставки еще пока не было. Такая возможность представилась позже, с большими негативными последствиями для Сухомлинова.
Осенью 1908 года Александр Иванович принимает участие в конференции всех европейских парламентов, которая проходила в Берлине. От Государственной Думы России участвовало 9 человек, но только он удостоился чести не только побывать на банкете у гр. Бюлова, но и иметь продолжительную беседу с германским канцлером215.
1908 год запомнился еще одним знаковым событием – «дуэлью» Гучкова с П. Милюковым. Инцидент произошел внешне из-за пустяка: 2 мая в ходе прений в Государственной Думе по процедурным вопросам (как много скандалов в парламентах происходит именно изза процедурных вопросов!) возник спор. П. Милюков, выступая с речью, высказался, что Гучков часто говорит неправду. Тут же «неправда» была воспринята как «ложь». А это уже было явное оскорбление, которое Гучков никому простить не мог. Он посылает П. Милюкову вызов на дуэль. Пикантность ситуации заключалась в том, что Гучков был лидером парламентского большинства, а Милюков – лидером оппозиции. В этой ситуации ни один отступить уже не мог, хотя ситуация была явно глупая. Стреляться из-за процедурных вопросов? Но каждый из дуэлянтов упорно стоял на своём. Казалось, наступил тупик, выхода из которого не было. Четверо секундантов 5 дней искали пути к тому, чтобы эта дуэль не состоялась. В архиве сохранились семь протоколов совещаний секундантов. Это очень увлекательное чтение. Секунданты провели доскональный разбор ситуации, не ограничились выработкой условий дуэли, а усердно пытались найти пути к примирению. В результате нашли формулу, по которой было признано, что «Гучков имел основания считать себя оскорбленным», но у Милюкова отсутствовали какие-либо оскорбительные намерения. Был составлен проект объяснения от П. Милюкова: «Считаю своим долгом удостоверить, что в эти слова я не вкладывал смысла для Вас оскорбительного, под словом „неправда“, я не разумел „лжи“… Я никакого намерения нанести Вам оскорбление не имел и приношу извинения за принесенное Вам вполне невольно неприятное чувство». Выход был найден, дуэль не состоялась. В конце концов умные люди всегда могут договориться216.
Вот как Милюков вспоминал об этой несостоявшейся дуэли в 1908 году: «Гучков… послал ко мне секундантов, Родзянко и Звягинцева, членов Думы и бывших военных. Он прекрасно знал мое отрицательное отношение к дуэлям… – и, вероятно, рассчитывал, что я откажусь от дуэли и тем унижу себя во мнении его единомышленников…»; «…Гучков был лидером большинства, меня называли лидером оппозиции; отказ был бы политическим актом…»217.
Надо отметить, что на заседаниях Государственной Думы время от времени происходили разного рода эксцессы. С трибуны порой шли намеренные оскорбления. Так, Пуришкевич начал одну из речей цитатой из А. Е. Измайлова, желая задеть П. Милюкова: «Павлушка, медный лоб, приличное названье, имел ко лжи большое дарованье…» В другой раз тот же Пуришкевич схватил стакан с водой, стоявший на трибуне, и швырнул его в Милюкова, стакан упал на пол и разбился218. Так что «традиция» бросаться стаканами у депутатов в российской истории имеет глубокие корни.