Настольная книга психолога: мастерство общения с клиентом - Геннадий Владимирович Старшенбаум

удовольствия-неудовольствия, ни принцип реальности. Психический аппарат контролируется принципом редукции напряжения до наиболее низкого уровня. Моменты эмоциональной полноты жизни, радости творчества подменяются относительно безличным и мрачным существованием.

Отмечается нарушение идентификации с выраженной и длительно сохраняющейся нестабильностью в самооценке, представлении о себе или своих профессиональных намерениях. Чтобы компенсировать ощущение своей неадекватности, личность создает в воображении идеальный образ себя и наделяет его неограниченной силой, властью и невероятными способностями.

Идеальный образ альтруиста – доброта, альтруизм, щедрость, уступчивость, благородство, сострадательность. Помимо чуткости к искусству, природе и людям прославляются также проявления «святости»: самоотверженный аскетизм, доверчивая беззащитность и жертвенное мученичество.

Идеальный образ перфекциониста – совершенство во всех отношениях. Он все делает превосходно, за что ни возьмется, он абсолютно правильно судит о чем угодно, он справедлив, непогрешим и всегда прав.

Агрессия в корне своем есть… устремление к кому-то, навязывание контакта будь то ради дружеского утверждения себя и другого или ради целей вражды… Противоположностью агрессии является не миролюбие, или уважение, или дружба, а изоляция, состояние полного отсутствия контакта.

Р. Мэй

Идеальный образ манипулятора – непобедимость в любой ситуации за счет способности трезво предвидеть и хладнокровно планировать, не поддаваясь сантиментам.

Идеальный образ одиночки – это сплав самодостаточности, независимости, идущей изнутри умиротворенности, свободы от страстей и желаний, невосприимчивости к давлению и стоического равнодушия к ударам судьбы.

Различные аспекты идеального образа себя противоречат друг другу, и каждый из них борется за право быть воплощенным в действительность. Хуже того, поскольку почувствовать себя чего-то стоящим можно, лишь став своим идеалом, все, что «не дотягивает» до него, ощущается как никуда не годное; так разрастается «презренный образ себя», который и становится мишенью самоедства.

Пограничная личность колеблется между ощущением надменного всемогущества и презрением к себе. В то время как идеальный образ себя выстраивается согласно главной межличностной стратегии, презренный образ себя сильнее всего отражает вытесненную стратегию. Идеальный образ себя, в конечном счете, не улучшает отношения к себе, а, скорее, ведет к усилению ненависти к себе и дополнительным внутренним конфликтам.

Причины самоповреждений включают выражение гнева, наказание себя, желание вызвать нормальные ощущения (часто в ответ на диссоциацию), отвлечение себя от эмоциональной боли или сложных жизненных обстоятельств. Напротив, попытки суицида обычно отражают веру в то, что другим будет лучше после суицида.

В формировании патологических объектных отношений у пограничных личностей с последующей примитивизацией агрессии участвуют следующие факторы:

• внутренние объекты доминируют над внешними, имеется постоянная опасность потерять ощущение истинной реальности внешних объектов, которые становятся экраном для проекции собственных представлений, при этом объектные отношения всеми силами сохраняются;

• идеальное «Я» для поддержания нарциссического равновесия ориентируется на идеализированные образы объектов, иногда авторитарных.

• переживание внешних объектов как всемогущих и жестоких, «абсолютно хороших» и «абсолютно плохих»;

• объект зависимости приходится защищать от собственных агрессивных импульсов с помощью защит, основанных на расщеплении;

• во избежание фрагментации «Я» на любящую и ненавидящую части используется «замораживание» интроекта;

• чувство, что любые хорошие, любящие, взаимно удовлетворяющие отношения с объектом являются хрупкими, легко разрушаемыми и, что еще хуже, содержат в себе семена возможных нападок со стороны слишком сильного и жестокого объекта;

• чувство, что полное подчинение объекту – это единственное условие выживания, поэтому все связи с хорошим и слабым объектом должны стать более жесткими;

• как только достигается идентификация с жестоким и всемогущим объектом, возникает веселящее чувство силы и радости, свободы от страха, боли и угрозы;

• горькое разочарование в человеке вызывает нарциссический или оральный гнев, от которого невозможно защититься вследствие отсутствия работы горя;

• ощущение, что удовлетворение агрессии – это единственная значимая форма отношений с окружающими;

• в качестве альтернативы находится способ отступления путем принятия абсолютно фальшивого, циничного или лицемерного способа общения, устранения всех суждений, подразумевающих сравнение между хорошими и плохими объектами;

• отрицание важности объектных отношений как таковых или успешного маневрирования в хаосе человеческих отношений.

Работа с границами

Взаимное уважение возникает только тогда, когда проведены границы и к ним относятся с почтением.

В. Швебель

М. Балинт (2019) описывает у пограничных пациентов уровень базисного дефекта, которому свойственны следующие основные особенности:

• все, что происходит на этом уровне, находится исключительно в рамках отношений между двумя персонами;

• эти двусторонние отношения обладают особенной природой, абсолютно отличной от хорошо изученных трехсторонних отношений эдипова уровня;

• природа действующего на этом уровне динамического фактора отличается от природы конфликта;

• слова становятся безжизненными, скучными и стереотипными, а их значение, по-видимому, отличается от свойственного им содержания.

Период регрессии до уровня базисного дефекта может длиться от нескольких минут до нескольких сессий. Несмотря на парный характер таких отношений, для пациента в это время имеют значение только его потребности. Аналитик наделяется всемогуществом доброго или злого волшебника, который или безоговорочно выполняет все желания пациента, или безжалостно отказывается их исполнять. Остальные характеристики аналитика для пациента не существуют.

Интерпретации пациент воспринимает как неуважение и грубость, несправедливые обвинения и злобные измышления. С такой же степенью убежденности интерпретации могут восприниматься как попытки утешения или соблазнения, как неопровержимые свидетельства заслуженного уважения, привязанности и любви.

Когда аналитик не ведет себя в соответствии с ожиданиями пациента, последний объясняет это его преступной небрежностью или злобным отношением. При этом пациент стоически реагирует на фрустрацию и не собирается прекращать анализ.

Аналитик присутствует в этом процессе как не вмешивающийся свидетель, который искренне и безоговорочно признает субъективную значимость мыслей и чувств пациента. Такие терапевтические отношения позволяют пациенту отказаться от надежды достичь безупречного идеала самого себя и пережить печаль по поводу исходного изъяна и утраты, приведших к образованию базового дефекта.

Преодолеть эту печаль можно только в том случае, если аналитик предоставит необходимое время для развития этого процесса, а также поддержит атмосферу примитивных отношений, проявляя терпение и предлагая невторгающиеся интерпретации.

Аналитик должен быть:

1) безопасен (ему можно говорить все, что угодно, и за это не будет наказания);

2) ненавязчив (аналитик просто присутствует рядом с пациентом).

3) предсказуем (что бы ни происходило в отношениях, пациент уверен, что в определенное время аналитик будет ждать его в кабинете);

4) неразрушим (пациент знает, что может уничтожить аналитика, но не отношения – аналитик все равно готов их продолжать).

Дж. Макдугалл (2000) рисует типичный портрет социализированного пациента с базисным дефектом:

• его язык плоский и невыразительный, в нем совершенно отсутствуют метафоры; речь поражает своей бедностью, а содержание – недостатком эмоциональности;

• его эмоциональные проблемы, как и проблемы других людей, не вызывают у него никакого интереса; он не видит никакой практической пользы в анализе своих отношений с людьми;