ТАЙЦЗИЦЮАНЬ:Классические тексты Принципы Мастерство - Владимир Малявин

Комментарий Сюй Чжэня: «В тайцзицюань применяются два виды силы: грубая – это совокупная сила конечностей и корпуса, а тонкая – это твердая внутренняя сила, идущая от воли и ци. Грубая сила проявляется в своевременном и уместном движении рук и ног, тонкая же сила проявляется в чувствительности и покое сознания, поэтому она не требует борьбы, но действует сообразно ритму и благоприятному случаю».

Примечание переводчика: Первая фраза в данном пассаже указывает на то, что перед нами афоризм, уже имевший в то время широкое хождение среди мастеров боевых искусств. Наряду с фигурирующим выше замечанием о «множестве школ кулачного искусства» он свидетельствует о существовании в позднесредневековом Китае зрелой и разветвленной традиции ушу.

Стоишь как коромысло весов, хранящее равновесие. Подвижен подобно свободно вращающемуся колесу телеги.

Комментарий Чэнь Вэймина: «Стоять как коромысло весов» относится к правилу: «пустотная одухотворенность, сила вверху». «Подобен вращающемуся колесу телеги» означает, что господин движений – поясница, и все тело следует вращению поясницы».

Комментарий переводчика: В большинстве списков ключевое понятие записывается иероглифом «ровный», и фраза имеет более простой смысл: «Стоишь так, чтобы быть ровным», или еще проще: «стоишь всегда ровно». Между тем в ряде версий, а также в старинных манускриптах тайцзицюань из Чжаобао здесь фигурирует сходно звучащий знак «коромысло весов» (традиционные китайские весы представляют собой коромысло с перемещающейся по нему гирькой-противовесом). Шэнь Шоу считает правильным именно первый вариант, но в действительности вторая версия лучше выражает идею динамического равновесия, достигаемого посредством интуитивной коррекции внутреннего баланса тела и четкого разграничения «пустых» и «наполненных» мест в нем. У Тунань видит здесь отсылку к чиновничьей должности времен ханьской династии. Занимавший ее чиновник закупал зерно, когда оно имелось в изобилии, и продавал его из казенных амбаров, когда его было недостаточно, поддерживая таким образом стабильность уровня жизни населения. Обнаруженная У Тунанем аллюзия кажется сомнительной, но общий смысл его объяснения поучителен.

Слово «подвижен» соответствует в оригинале знаку «живой», «переменчивый», «деятельный». В переводе А. О. Милянюка значится: «если двигаешься, будь как колесо повозки». Как подчеркивает в своих толкованиях Сюй Чжэнь, принцип вращения есть основа всех движений в тайцзицюань, и она требует четкого разделения пустого и наполненного в каждой позиции.

Когда смещаешься в сторону и даешь себе опуститься, сможешь следовать.

При двойной тяжести будешь неповоротлив.

Комментарий Чэнь Вэймина: «Если я примыкаю сразу в двух точках и сила распределяется равномерно, отчего моя сила и сила противника находятся в отношениях противоборства, это называется «двойным весом». При «двойном весе» победит тот, кто обладает большей физической силой. Но если расслабить одну из двух точек контакта, то можно достичь «погружения на одной стороне». В таком случае, даже если противник обладает огромной силой, он не сможет ее применить, а я смогу его силу рассеять посредством уступания».

Комментарий переводчика: Эту фразу уместно соотнести с тем, что в «Наставлении о пяти понятиях» говорится о циркуляции ци по образу тележного колеса. В традиции тайцзицюань семейства Ян говорится о «двух вратах жизни тележного колеса». Отсюда, из точки, расположенной между двумя почками, или «ворот жизни», по всему телу распространяется ци. Китайские толкователи соотносят «следование» с «примыканием», а «неповоротливость» – с невозможностью применить ци в ударе.

Каждый раз, когда после многих лет занятий учащийся не научился отводить и рассеивать силу противника, а сам находится под его контролем, это означает, что он еще не уразумел пороков двойной тяжести.

Комментарий переводчика: Слово «занятия» в оригинале соответствует словосочетанию чунь гун, «чистое достижение», что китайские толкователи понимают как занятия согласно методикам какой-то одной школы.

Тот, кто хочет избежать этих пороков, должен знать принцип взаимопроникновения Инь и Ян. Примыкание – это уступание, а уступание – это примыкание. Инь не отходит от Ян, а Ян не отходит от Инь. Инь и Ян друг друга восполняют, и от этого приходит понимание силы-цзинь.

Комментарий Чэнь Вэймина: «Инь и Ян – это то же, что пустое и наполненное. Тот, кто хотя бы немного понял, что такое «двойная тяжесть», может очень быстро освоить «смещение в сторону с опусканием». Место опустошенности – это Инь, а место наполненности – это Ян. Хотя есть различие между Инь и Ян, в примыкании нет разрыва. Тогда можно претворить и примыкание, и уступание. Когда противник пуст, я наполнен, а когда противник наполнен, я пуст. Инь превращается в Ян, а Ян переходит в Инь. Инь и Ян друг друга восполняют, поэтому они не имеют определенной формы. Нужно изменяться, распознавая намерения противника. Кто способен следовать устремлениям противника и в ком наполненное и пустотное безупречно соответствуют превращениям, тот, можно сказать, достиг понимания силы».

Если иметь понимание силы-цзинь, то чем больше занимаешься, тем глубже проникаешь в секреты мастерства. В безмолвии лелея знание, нащупывай все тонкости искусства. Так постепенно дойдешь до состояния, когда «непроизвольно следуешь велениям сердца»1.

Комментарий Чэнь Вэймина: «О том, кто достиг понимания силы-цзинь, можно сказать, что он приобщился к школе. Однако не следует прерывать занятий. Нужно заниматься каждый день и исследовать все грани практики. Свое понимание нужно безмолвно хранить в сердце. Когда тело без усилия следует велениям сердца, это можно назвать владением тонкостями мастерства».

Комментарий Сюй Чжэня: «Знать себя и знать другого – это и называется пониманием силы-цзинъ. Восходя в занятиях от этого уровня, можно проникнуть в еще большие тонкости. Тогда сила другого будет как своя собственная: это и есть «следовать велениям сердца». После того, как придешь к пониманию силы, все относится к внутреннему достижению (гунфу), которое нельзя обрести внешними наблюдениями».

Традиционный для Китая жизненный идеал, восходящий к Конфуцию.

Комментарий Ван Синъу: «Овладев внутренней силой-цзинъ, в занятиях все постигаешь в безмолвии. Это выше того, чему можно научить».

Основа в том, чтобы оставить себя и следовать другому. Многие же по ошибке оставляют близкое и гонятся за далеким.

Комментарий Чэнь Вэймина: «Тайцзицюань состоит в том, чтобы каждый момент следовать другому. Движения противника обязательно имеют определенную форму. Я же следую им, не оказывая никакого сопротивления. В таком случае он проваливается в пустоту, потому что применил слишком много силы. Когда же стремятся применить какой-нибудь прием и не желают следовать другому, то это называется «оставить близкое и гнаться за дальним».

Комментарий Цзоу Кайшэна: «Владея импульсом, встречаешь противника. Давая себе опуститься, соответствуешь переменам. Изготавливаешься к схватке еще до контакта и так «покоем отвечаешь на усилия».

Комментарий Чэнь Цичжоу: «Когда владеют только установленными приемами и не знают, как следовать другому, это называется «оставить близкое и гнаться за далеким».

Комментарий переводчика: Выражение «оставить себя, следовать другому» встречается уже в древнем конфуцианском каноне «Шуцзин». Правда, в древности его толковали как наставление «оставить свои ошибки и следовать достоинствам других». По сути же, данная формула вовсе не означает пассивности в схватке. Она предполагает именно чуткое на-следование «небесному импульсу» ситуации и, как следствие, пред-восхищение действий противника. Поговорка мастеров тайцзицюань гласит: «следование другому в своей основе происходит от самого себя». Нужно иметь в виду, что первая и вторая фраза по-китайски звучат довольно похоже, так что в устной речи вторая может восприниматься как искажение первой, что имеет комический эффект. По сути, она служит напоминанием о том, что «оставить себя» вовсе не означает пренебрегать актуальностью жизненного опыта – того, что нам ближе всего. Таким образом, она дает неожиданный разворот первой сентенции: оставить свое «я» означает жить с полной непосредственностью, в подлинно реалъном времени, что и составляет, по даосским представлениям, «следование Дао».